Найдёныш, или подарок на Новый год (СИ) - Ильина Настя

Всё-таки совладав с собственными чувствами, она подумала, что родители ни в чём не виноваты и заслужили праздника.

— Я же там «оливье» приготовила… Мам, ты иди, там в холодильнике рыба и нарезки… Горячего нет, простите. Я сейчас. Переоденусь.

Заставляя себя передвигать ноги, Лера вошла в комнату, приблизилась к пустому манежу Ванюши, заметила рядом бутылочку с недопитой водой и снова заплакала, пряча лицо в ладони, а в ушах прозвучал его голос: «ма-ма-а-а».

***

Артём радовался, что заранее взял автокресло для ребёнка, ведь иначе просто не смог бы удержать этого шустрика на месте. Он ничего ещё не говорил родителям и боялся представить их реакцию на появление малыша.

Вот только родительский дом был закрыт. Артём несколько раз нахмурился, а потом всё-таки набрал маму, не понимая, куда они делись.

— Тёма, ну наконец! Выспался? — спросила мама счастливым голосом.

— Как сказать… А вы где?

— А мы… А мы тут внезапно решили поехать в небольшое путешествие. Ты ведь всё равно сбежал вчера. Как раньше, уже ничего не получится, поэтому папа решил рвануть за границу. Вот мы и купили билеты на первый попавшийся рейс. Я же тебе отправила письмо на электронный адрес. Мы через сорок минут вылетаем в Германию. Будем через восемь дней.

Артём судорожно сглотнул. Мама говорила таким восторженным голосом, что он просто не смог бы сказать им остаться. Он давно не слышал такого восторга из её уст. Раньше электронную почту он первым делом проверял после пробуждения, но этой ночью так сильно был взбешён, что наутро забыл это сделать. Пожелав родителям хорошенько отдохнуть, вернулся в машину. Пацан уже начать пыхтеть и пытался снять с себя ремни безопасности, хотя, когда Артём выходил, точно помнил, что тот дремал.

— Послушай, я понятия не имею, что с тобой делать. Давай поступим так. Сейчас приедем ко мне домой, и я приглашу твою маму. Хорошо? Она мне хотя бы объяснит, чем тебя кормить и как переодевать. Ладно?

Вот только слушаться Ваня не желал. Начал кричать и краснеть, пугая своим внешним видом. Он напоминал бомбу замедленного действия — перегреется ещё немного и взорвётся. Отчаяние заполнило душу. Руки начали трястись, и первой мыслью было вернуться к Лере и попросить о помощи. Это он и решил сделать, развернув машину назад.

— Мама Лера! Люли! Люли! Мама Лера! Гули! Гули! — пытался Артём успокоить Ваню, маякуя рукой. — Сейчас она нам поможет. Верно? А дальше вместе с ней решим, что будем делать. Правда?

Он чертовски нервничал. Выплеск адреналина покалывал во всех конечностях, поэтому приходилось сильнее концентрироваться на дороге.

— Лера… она хорошая. У неё большое чистое сердце. Мама Лера нас не бросит! Может, даже захочет стать твоей мамой… Было бы здорово. Правда?

Артём болтал без умолку, потому что это помогло успокоить Ваню. Мальчик больше не плакал, а уже что-то пытался вставить в разговор. Не понимая, что болтает, Артём говорил и говорил. Слова лились от чистого сердца.

Доехали быстро. Всё это время Артём беспрестанно болтал, пытаясь отвлекать мальчонку. Припарковав машину у подъезда Леры, достал Ваню из кресла и прижал к себе.

— Сейчас покушаем с тобой. Ладно? Ты прости меня, парень! Зря я совета не попросил, думал, что сам справлюсь, ан нет! Видишь, как оно получилось! — продолжал говорить Артём.

Двери в подъезд были открыты, поэтому он сразу же нырнул в лифт, по воле случая оказавшийся на первом этаже.

— Ну вот! Мы приехали! Мама Лера будет рада! — произнёс Артём, выходя из лифта, но на лестничной клетке столкнулся с суровым взглядом стоящего там мужчины.

Почти сразу дошло, что это не сосед, который вышел покурить. Родственник Леры. Возможно, даже отец. Сердце ухнуло вниз.

— Здравствуйте! Мне нужно с Лерой поговорить, — произнёс Артём.

— Лера отсыпается после бессонных ночей, в течение которых качала твоего сына в колыбели, пока ты шатался неизвестно где.

— Мне нужно поговорить с ней, — повторил Артём. — Я думаю, что мы сможем с ней договориться …

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— А ты не думай! — зарычал на него мужчина. — Я пятнадцать лет проработал в ФСБ, таких, как ты, за версту чую. Уходи и больше не ошивайся около Леры! Хватит с неё таких вот думателей. У неё бесплодие. Ясно? Ты понимаешь, что раскрошил её сердце на части? Ей сейчас психологи нужны, а не твоё «думаю-не думаю»! Не смей приближаться к моей дочери, иначе я тебя в порошок сотру! И своего сына больше моей девочке не показывай! Убирайся!

Артём сделал шаг назад. Он видел во взгляде Леры необъяснимое безумие, но не понимал, с чем оно связано… Не мог объяснить, а теперь все части пазла сложились в одно целое.

Ничего не стал отвечать, прижал возмущающегося Ваню к себе и снова вызвал лифт. К счастью, далеко тот не уехал, и скоро створки отворились.

Вернувшись в машину и уложив ребёнка в кресло, Артём набрал номер телефона Олега.

— Олег, прости, что тревожу! С Новым годом! Мне нужна Света. Привези её ко мне в квартиру в ближайшее время, а если не захочет пойти, то притащи силой. Она просто обязана сделать хоть что-то для ребёнка, от которого хотела избавиться. Иначе я посажу её в тюрьму, будет там танцам учиться.

— Понял.

Артём на пару секунд откинулся на спинку сиденья, чувствуя собственную беспомощность и никчёмность. Ему надо было сразу начать действовать, следовало бить тревогу раньше, как только первый сон приснился, а он боялся, что всё это плод больного воображения. Боялся, и поэтому Ваня попал к Лере, растерзав её сердце. Хотелось позвонить ей, попросить прощения, вот только ясно было одно: лишний раз напомнит о себе, сделает ещё больнее, оцарапает душу ржавым гвоздём, и заживать будет дольше. Ваня начал пинаться и пытаться выбраться, а потом перешёл на крик со слезами.

— Прости! Прости, парень! Если бы я только знал, что и как делать!

Артём развернул машину и вжал педаль газа, желая скорее добраться до квартиры, раздеть Ваню и позволить ему ползать по паркету, пока сам будет думать, что делать дальше. Проще всего было обратиться к Лере, но пришлось заставить себя об этом забыть. Она будет постоянно испытывать болезненные ощущения из-за того, что не может иметь собственных детей, а Ваня никогда не будет с ней. Артём был благородным, но не смог бы из благородства отдать свою кровинку.

— Ты такой же крикливый, как и твой папа! Знаешь! Сейчас приедет мама! Твоя мама, родная! Она покажет нам, что и как делать. Научимся справляться вместе. А? Хотя умеет ли она что-то… Вряд ли она была такой же прекрасной матерью, как Лера…

Ваня прекратил кричать лишь на секунду, а потом начал снова…

— Ладно, парень! Ты меня наказал. Мстишь за то, что забрал тебя у Леры, да? — Артём ненадолго отвлекся и проскочил на красный, благодаря судьбу, что на дороге не было пешеходов. — Я не мог оставить… Тебя бы у неё всё равно забрали … А мы с тобой одной крови! Понимаешь? Нет! Я бы пригласил её в гости, но ты же слышал, что сказал её отец… Мы должны стиснуть зубы и вычеркнуть Леру из нашей жизни, ради её же блага. Я думаю, мы с тобой поладим!

Ваня снова начал слушать, чуть приоткрыв рот.

***

— Пап, с кем ты там говорил на лестничной клетке? — спросила Лера, с безразличием глядя на бокал, в котором искрилось шампанское.

— Сосед ваш вышел, с праздником поздравил! — хмыкнул папа. — А что?

— Да ничего… Просто спросила! — ответила Лера, делая глоток сладкого напитка, отдающего тонкими нотками персика и дыни.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

На самом деле ей показалось, что Ваня находился совсем рядом. Она даже подумала, что Артём решил вернуться, чтобы попросить о помощи. Он же не справится один с ребёнком, а Лера бы не отказала. Ей бы хоть изредка видеть мальчика и знать, что он в порядке.

Вот только интуиция подвела. Не было никакого Артёма. И Вани не было. Никого из них. Никто не придёт. Они больше не появятся в её жизни. Снова хотелось плакать от собственного бессилия, но Лера нацепила маску безразличия, решив оставить волю слезам на вечер, когда останется наедине с собой и сможет плакать в подушку, не терзая души людей, её родителей, которые так сильно беспокоятся о ней.