Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Проза » Русская классическая проза » Воспоминания - Прасковья Анненкова

Воспоминания - Прасковья Анненкова

Читать онлайн Воспоминания - Прасковья Анненкова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 31
Перейти на страницу:

Московскому военному генерал-губернатору

дежурного генерала штаба его императорского величества

рапорт от 30 октября 1827 Г. № 1332

Иностранка Полина Гебль 14 мая сего года умоляла его величество государя императора, в Вязьме, дозволить ей отправиться на место ссылки государственного преступника Анненкова, бывшего поручика Кавалергардского полка, с целью вступить в брак. Так как вышеназванный Анненков на сделанный ему по этому поводу вопрос отвечал, что он охотно женится на девице Гебль, если правительство разрешит ему вступить в брак, то об этом было донесено государю императору, и его величество повелеть соизволил: дозволить иностранке Полине Гебль отправиться в Нерчинск и выйти замуж за государственного преступника Анненкова, и если она нуждается в каком-нибудь пособии для этого путешествия, даровать ей таковое. Покорнейше прошу ваше превосходительство приказать объявить иностранке Полине Гебль, проживающей в настоящее время в Москве, близ Кузнецкого моста, в доме г-жи Анненковой, таковую волю его величества и прилагаемые при сем правила, соблюдаемые по отношению к женам преступников, ссылаемых в каторжные работы, спросив ее в то же время, желает ли она, ознакомившись с этими правилами, отправиться в Нерчинск с тем, чтобы вступить там в брак с преступником Анненковым, и, в случае такового желания с ее стороны, в каком именно пособии она будет нуждаться для своего путешествия. О результате прошу ваше превосходительство почтить меня ответом.

...

Правила,

касающиеся жен преступников,

ссылаемых на каторжные работы:

1. Жены этих преступников, следуя за своими мужьями и оставаясь с ними в брачном союзе, естественно, должны разделять их участь и лишиться своих прежних прав, т. е. они будут считаться впредь лишь женами ссыльнокаторжных, и дети их, рожденные в Сибири, будут причислены к числу государственных крестьян.

2. С момента отправления их в Нерчинск им будет воспрещено иметь при себе значительные суммы денег и особенно ценные вещи; это не только воспрещается имеющимися на этот счет правилами, но необходимо даже для их собственной безопасности, так как они едут в местности, населенные людьми, готовыми на всякое преступление, и, следовательно, имея при себе деньги или драгоценные вещи, могут подвергаться случайным опасностям.

3. Каждой женщине дозволяется оставить при себе лишь одного из крепостных, прибывших с нею, притом из числа тех, кои согласятся на это добровольно и дадут обязательство, подписанное ими собственноручно, или за безграмотностью объявят свое согласие лично, в присутственном месте; прочим будет дано право вернуться в Россию.

4. Если жены этих преступников прибудут к ним из России с намерением разделить участь своих мужей и пожелают жить вместе с ними в остроге, то это не возбраняется им, но в таком случае жены не должны иметь при себе никого для своих личных услуг. Если же они будут жить отдельно от мужей, вне острога, то они могут иметь при себе для услуг отнюдь не более одного мужчины или одной женщины.

5. Женам, которые пожелают жить вне острога, разрешается видеться с их мужьями в остроге, однажды, через каждые два дня. Всякое сообщение жен с их мужьями через слуг строго воспрещается.

6. Если крепостные, прибывшие с женами преступников, не захотят остаться при них, то им разрешается вернуться в Россию, но без детей, родившихся в Сибири.

7. Преступникам и их женам строго воспрещается привозить с собою или получать впоследствии от кого бы то ни было большие суммы денег, или особенно ценные вещи, кроме денежной суммы, необходимой для их содержания, и то не иначе, как через посредство коменданта, который будет выдавать им эту сумму частями и смотря по их надобностям.

8. Жены преступников, живущие в остроге или вне его стен, не могут посылать писем иначе, как вручая их открытыми коменданту. Точно так же самим преступникам и их женам дозволяется получать письма не иначе как через посредство коменданта. Всякое письменное сообщение иным способом строго воспрещается.

Сверял обер-полицеймейстер, генерал-майор Шульгин....

Ваше превосходительство, получив от вашего превосходительства в копии: 1) приказ г. московского военного генерал-губернатора, от 3 ноября 1827 г., за № 221, отданный ни ваше имя; 2) рапорт, представленный его превосходительству дежурным генералом штаба его императорского величества, от 30 октября за № 1332, и 3) правила, касающиеся жен преступников, сосланных на каторжную работу, и прочитав все эти бумаги, честь имею ответить, что я согласна на все в них изложенное и отправляюсь в Нерчинск, чтобы вступить в брак с преступником Анненковым и поселиться там навсегда. Что касается денежной суммы, необходимой для моего путешествия, то я не смею определить ее размер, но буду довольна всем тем, что его величеству благоугодно будет повелеть выдать мне.

Честь имею быть с совершенным почтением вашего превосходительства покорная слуга Полина Гебль

[6]

.

Толкам и разговорам по случаю дарованного мне государем позволения ехать в Сибирь не было конца. В доме Анны Ивановны все волновались. Титов пришел мне передать, что Якобий, тот самый, который так много мне вредил, пока Иван Александрович был в крепости, говорит, что когда я получу деньги от государя, то, конечно, не доеду в Сибирь, а наверное вернусь во Францию. Это меня так возмутило и обидело, что я не выдержала и передала об этом Анне Ивановне, которая возмутилась не менее меня, и наконец сказала, что я ей сделала бы большое одолжение, если бы помогла ей избавиться от Якобия, который также жил в ее доме и давно ей надоел. Она терпеть не могла всех родственников, которые считались наследниками, и говорила громко за столом: «И подумать только, что это все мои наследники, но ведь они все одного возраста со мною!»

Уполномоченная Анною Ивановной, я, конечно, была очень рада высказать Якобию то, что давно накопилось у меня против него на сердце. Он сначала старался отделаться шутками, но потом сильно призадумался, когда я ему объявила решительное желание Анны Ивановны, чтобы он оставил ее дом. Наконец я потребовала, чтобы он мне возвратил очки Ивана Александровича, которые тот очень любил, а он имел дерзость носить их на глазах у всех нас. Очки эти, не меняя даже стекол, Иван Александрович носил до самой глубокой старости.

Анна Ивановна между тем все продолжала, несмотря ни на что, удерживать меня и долго еще, кажется, питала надежду поставить на своем. В то время, когда я заперлась в своей комнате и не выходила, пока она не разрешила отослать чемодан с вещами Ивану Александровичу, она присылала ко мне одну из своих барышень сказать, что если я осталась при ней, то она решила купить для меня дом, для убранства которого она уже многое приготовила, и что я тогда буду жить у себя. Но я отвечала, что если государю не угодно будет разрешить мне ехать в Сибирь, то я ни за что не останусь в России и возвращусь во Францию. Теперь, когда разрешение уже было получено, она все еще старалась удержать меня, и как ни странно покажется, но я замечала, что она даже говорила с Тургеневым, секретарем князя Голицына, который также часто бывал у нее, чтобы задержать меня.

Князь Голицын в это время куда-то собирался. Я так испугалась, чтобы меня не задержали под каким-нибудь предлогом во время его отсутствия, что поехала к князю Голицыну и, несмотря на то, что мне объявили, что князь не принимает, взошла к нему. Он, впрочем, был очень любезен и обещал на мою просьбу сделать распоряжение, уезжая, чтобы бумаги, какие будут для меня, не задерживали. Действительно, спустя семь дней Шульгин, который также часто бывал у Анны Ивановны, передал мне, что на другой день просит меня приехать к нему в канцелярию, где не замедлили мне выдать все бумаги, которые я ждала с таким нетерпением, и наконец сам Шульгин вынес мне 3 тысячи рублей, все сторублевыми ассигнациями, и, подавая вместе с тем какую-то бумагу, просил меня подписать ее. Бумага вся была покрыта цифрами. Я с удивлением спросила Шульгина, что это за бумага. Он отвечал, что это номера тех сторублевых ассигнаций, которые я получаю на дорогу от государя Николая Павловича, и прибавил, улыбаясь, что государь, вероятно, не доверяет им, т. е. полиции. Уходя, я вынула 25 рублей, чтобы дать чиновнику, который переводил мне бумаги, и не знала, как предложить ему, так как он был увешан весь орденами, но он принял и очень благодарил меня. (Когда я в первый раз пришла в канцелярию Шульгина, я начала тем, что положила 25 руб. асе. Один молодой человек, впрочем, очень порядочной наружности, сказал мне, что они не имеют сдачи. Я просила взять все 25 рублей и очень удивилась, что все чиновники остались довольны.)

Возвратясь домой, я была в таком восторге, сознавая, что ничто более не могло удержать меня, что, забыв совершенно, что Анна Ивановна не разделяет со мною этого восторга, вбежала к ней в комнату и разложила перед ней на стол все бумаги мои и деньги. Она сделала неприятное движение и, как всегда бывало с нею, когда что-нибудь не нравилось ей, откинулась назад в своих креслах. Но я не помнила себя от радости и побежала к себе приготовлять все к отъезду.

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 31
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Воспоминания - Прасковья Анненкова торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...