Я не могу без тебя - Гийом Мюссо

Было холодно. Температура опустилась ниже нуля, а ледяной ветер разносил в воздухе капли дождя вперемешку со снегом.

– Надеюсь, у вас не закружится голова на высоте, – сказала кореянка, указав на Эйфелеву башню, украшенную синими лампочками, символизирующими цвета объединенной Европы.

Мартен закурил сигарету, напрасно надеясь этим хоть как-то согреться, и выпустил колечки серого дыма.

– Нет, – вызывающе ответил он. – Мне даже нравится смотреть на все свысока.

Мартен послушно следовал за кореянкой к платформе, на которой стояла башня, к навесу для отдельного входа в ресторан «Жюль Верн». Лифт доставил их на второй этаж, где располагался знаменитый ресторан «железной дамы». Метрдотель провел их по галереям, протянувшимся вдоль всех четырех ее опор и сходившимся к центру, отдаленно напоминая очертания мальтийского креста. Ковер кофейного цвета, скромный рояль, изысканные итальянские кресла и панорама, от которой захватывало дух. Волшебное место. Столик, где они устроились, располагался в той стороне, откуда открывался вид на площадь Трокадеро в праздничном убранстве.

Они быстро сделали заказ, а потом мадемуазель Хо открыла сумочку, достала оттуда прямоугольный конверт песочного цвета и протянула его Мартену. Он вскрыл его и увидел чек на свое имя от страховой компании «Ллойд бразерс» на сумму 250 000 евро.

Десять лет безупречной службы в полиции.

Мартен (отодвигая от себя конверт с чеком): Скажите честно, что все это значит?

Мадемуазель Хо: Можете считать это авансом. Первый взнос в благодарность за то, что вы согласитесь уйти из полиции.

Мартен сидел как громом пораженный, рассеянно глядя перед собой в тарелку с маринованной семгой и традиционным гарниром «лимон, икра, водка», в то время как кореянка наслаждалась каждым кусочком морского гребешка на блюде.

Мартен: Чего конкретно вы от меня хотите?

Мадемуазель Хо: Я уже вам говорила. Хочу, чтобы вы мне помогли задержать Арчибальда.

Мартен: Почему я?

Мадемуазель Хо: Потому что вы единственный полицейский, кто видел его в лицо. Ночи напролет вы пытаетесь залезть к нему в душу и понять ход его мыслей. Вы уверены, что ваша жизнь загадочным образом переплетена с его судьбой, и встреча неизбежна…

Мартен: Откуда вы это знаете?

Мадемуазель Хо (поднося к губам бокал с розовым шампанским): Буду с вами откровенна, Мартен. Я знаю о вас все: размер лифчика вашей бабушки, вашей первой учительницы, любой поступок и проступок по службе, пустоту в вашей личной жизни, уныние и скуку в вашей душе, марку сигаретной бумаги, в которую заворачиваете травку, и адреса предпочитаемых порносайтов.

Он усмехнулся. Вот уже пару месяцев, как Мартен заметил за собой слежку и понимал, что в его компьютере появился «жучок». Поначалу грешил на следствие, проводимое секретной службой, и постарался оградить от прослушки самое основное: Нико, малышку Камиллу, свое секретное досье на Арчибальда. Пусть кореянка думает, будто знает о нем все, но она прошла мимо тех вещей, которые в его жизни действительно что-то значат. Та догадалась, что пошла ложным путем. Не следовало добиваться согласия на сотрудничество, пытаясь смутить его подобными заявлениями. Тогда она выложила козырную карту.

Мадемуазель Хо: Вы полагаете, что знаете о Маклейне все, однако заблуждаетесь.

Мартен (безучастным тоном): Я вас слушаю.

Мадемуазель Хо: Вы считаете, что Арчибальд похититель, отмеченный печатью гения, а для нас он просто грабитель.

Мартен нахмурился.

Мадемуазель Хо: Официально мы не признаем кражу объектов культурного наследия как самостоятельный вид похищения с целью выкупа. Признать это – означало бы вызвать повышенный интерес и спровоцировать волну преступлений. В нашей среде об этом предпочитают не говорить, и никто не нарушит запрета. Никакая страховая компания и ни один музей не заплатит выкуп, чтобы вернуть культурный объект на место.

Мартен (пожав плечами): Что вы мне рассказываете? Я это знаю, но тут – другой случай…

Мадемуазель Хо: Вы так думаете? Маклейн преуспел в этом деле. За исключением некоторых полотен, с какими не хочет расставаться, он крадет картины с целью перепродажи и через посредников договаривается со страховыми компаниями за очень приличные деньги вернуть награбленное. Но самое интересное в том, как Маклейн использует полученные гонорары…

Она замолчала, специально выдерживая паузу, оставив собеседника в мучительном ожидании окончания предложения. Мартен пытался притвориться равнодушным, делая вид, будто с удовольствием вкушает нежнейшее мясо лангуста, запеченного с трюфелями. Потом он стал рассматривать кореянку, словно перед ним находилось произведение искусства в музее. Ее кожа была удивительно светлой, почти розовой. Длинная и гибкая, с точеной фигурой, как у манекенщицы, мадемуазель Хо носила короткую черную юбочку куполом и белую блузку. Хрупкая и беззащитная, она больше напоминала Одри Хэпберн, нежели Гонг Ли.

Мадемуазель Хо: Секретным службам известно, что Арчибальд создал и довел до совершенства сложную систему подставных фирм для отмывания денег. Следы перечислений определенных сумм, происхождение которых не вызывает сомнений у спецслужб, замечены на счетах гуманитарных организаций.

Она повернула к Мартену экран своего «Blackberry» и пролистала на сайте американской налоговой службы страницы, где были отмечены соответствующие позиции. Мартен прочел названия типа «Авиация без границ», «Служба санитарной авиации», «Крылья надежды»…

За окном кружили снежинки, потом ветер бросал их на стекло, и они разбивались, стекая капелькой вниз. Кореянка все продолжала что-то говорить, но Мартен не слушал ее. Арчибальд предстал перед ним в новом свете, своего рода Робин Гуд наших дней, использующий страсть к искусству ради благородной цели помощи обездоленным. Его мозг лихорадочно перебирал гипотезы, чтобы ответить на единственный вопрос: какой грех, какую роковую ошибку похититель пытается замолить?

Мадемуазель Хо: Вы что-нибудь слышали о нашей компании «Ллойд бразерс»?

Мартен кивнул. Это одна из известнейших страховых компаний в мире искусств, своего рода конгломерат из страховых компаний и маленьких фирмочек. За несколько лет ей удалось поглотить конкурентов и обеспечить себе практически монополию, забирая все крупные контракты на рынке.

Мадемуазель Хо: В последние пять лет основная статья расходов «Ллойд бразерс» – покрытие ущерба, связанного с деятельностью Арчибальда.

Мартен (пожав плечами): Допустим, но это – не моя проблема.

Мадемуазель Хо: В этом году его налеты умножились, компания оказалась в сложной финансовой ситуации, нам приходится истощать резервный фонд и нести убытки на десятки миллионов евро.

Мартен: Да, но финансовый кризис коснулся всех.

Мадемуазель Хо (стараясь подавить в себе раздражение): Мы больше не намерены это терпеть, и ФБР тоже. Мы работаем рука об руку с федералами, чтобы покончить с проблемой под названием Арчибальд Маклейн.

Мартен: А как, мне бы хотелось знать, вы собираетесь взяться за это?

Мадемуазель Хо: Наша компания согласилась обеспечивать охрану знаменитого бриллианта «Ключ от рая» на аукционе во время торгов в Сан-Франциско. Как и вы, я считаю, что он непременно будет пытаться выкрасть его, но ему это не удастся, если вы окажетесь рядом и помешаете этому.

Не дав ему опомниться или задать вопрос, кореянка положила на стол авиабилет.

Мадемуазель Хо: Я работаю в тесном взаимодействии с ФБР, и мне бы хотелось, чтобы вы стали моим напарником в данном деле. Вы принимаете мое предложение или отказываетесь от него, но у вас только четверть часа для принятия решения. Дольше я ждать не намерена.

Мартен посмотрел на билет: авиарейс в Сан-Франциско, в один конец, дата вылета – послезавтра. Да, кореянка действует решительно: своего рода пари, а она не привыкла проигрывать. Но у Мартена был спрятан в рукаве козырь.

Мартен: Мне нужна аккредитация от местных властей на ношение оружия на территории США, в виде исключения. Я хочу быть уверен, что в случае надобности смогу сам задержать Арчибальда Маклейна.

Мадемуазель Хо: Нет, это невозможно.

Мартен: Послушайте, в этой стране обо всем можно договориться, в этом ее сила и ее слабость.

Мадмуазель Хо: Это невозможно.

Мартен: Вы в силах подключить ФБР и даже мобилизовать американскую армию, но вы не сможете арестовать Арчибальда, по крайней мере не будете уверены, он ли это на самом деле. Вы ничего не знаете ни о прошлом Маклейна, ни о том, что толкает его на преступления. Не понимаете, за что зацепиться, у вас нет на него ничего серьезного. А вот у меня…