Фанни и Александр - Ингман Бергман

Фру Хелена кладет трубку и сердито вздыхает. Вдали громыхает гром. Дождь усилился, потемневшая зелень закачалась от резкого порыва ветра. Ветер распахнул окно, и фру Хелене приходится приподняться и, перегнувшись через стол, закрыть окно. Дождем ей намочило лицо и руки.

Фру Хелена: Не сварить ли мне чашечку шоколада?

Она утвердительно кивает. Великолепная идея. Чашка шоколада и хрустящая венская булочка, испеченная фрекен Вегой. Она уже собирается претворить свой план в жизнь, как кто-то входит в столовую. Этот кто-то, невидимый и деликатный, останавливается у бельевого шкафа.

Хелена: Кто там?

Май: Это я, фру Хелена.

Хелена: Это ты, Май? Входи, милое дитя, как приятно.

Май входит на веранду. Она беременна, живот заметно округлился, но по-прежнему красива и хорошо одета. Густые рыжие волосы собраны в пучок, как полагается замужней женщине. На плечи наброшен легкий плащ. Веснушчатое лицо мокро от дождя.

Май: Добрый день, фру Экдаль. Надеюсь, я не помешала.

Хелена: Конечно, нет. Поцелуй меня. Так. Прекрасно. Очень мило, очень. Сама шила? Красивая ткань, красивый узор.

Май: Сама.

Хелена: А ты разве не поехала со всеми?

Май (смеется): Я не помещусь в лодке со своим животом.

Хелена: Чепуха. Это Альма?

Май: Нет, нет, Альма так добра.

Хелена: Значит, Лидия? Ну да, разумеется.

Май: Я не хочу скандала. Дело деликатное.

Хелена: Я понимаю. Давай сварим по чашке шоколада? Фрекен Вега испекла венские булочки к поездке.

Май: Нет, спасибо.

Хелена: В чем дело, Май? Что-нибудь случилось?

Май: Глупо, наверное, с моей стороны беспокоиться.

Хелена: Ты беспокоишься за детей?

Май (кивает): Мы с Амандой договорились писать друг другу. Я написала уже семь писем.

Хелена: Она тебе не ответила?

Май: Прислала открытку. Три недели назад. Вот она.

Май протягивает открытку, на которой изображен главный корпус Ботанического сада. На обратной стороне Аманда написала: «Дорогая Май. У нас все хорошо. Сегодня мы с дядей Эдвардом ходили в Ботанический сад. Мы узнали много нового о редких цветах. Спасибо за твои письма. Я напишу, когда у меня будет время. Твоя верная Аманда. Привет от Фанни и Александра!»

Фру Хелена забыла про шоколад и венские булочки, она, сгорбившись, сидит в кресле, уйдя в свои мысли, с открыткой в руке, потом внимательно осматривает открытку с обеих сторон, точно ища там тайное послание, и протягивает её Май, мельком улыбнувшись.

Хелена: Думаю, мы недооцениваем Эмили. Она способна позаботиться и о детях, и о себе. Мы напрасно беспокоимся.

Май: Я пришла в вашу семью ещё до рождения Фанни. Это и мои дети тоже.

Хелена: Ты уже уходишь?

Май: Поскольку я знала, что фру Экдаль одна, я хотела... хотела поговорить с вами.

Хелена: Побудь ещё немного.

Май: Спасибо вам огромное, фру Экдаль. Вы так добры, но я обещала приготовить обед к их возвращению, а я ещё не поставила в печь жаркое.

Фру Хелена проницательно смотрит на молодую женщину, которая немедленно разражается слезами. Она закрывает лицо рукой и плачет тихо, не переставая, как летний дождь.

Хелена: Сядь.

Май качает головой.

Хелена: Трудно тебе?

Май (слабо вздыхает, продолжая плакать): Трудно.

Хелена: С кондитерской?

Май: И это тоже.

Хелена: Густав Адольф, как я понимаю, настаивает.

Май (кивает, плачет): Я не хочу его обижать. Он такой добрый. (Пауза, плачет.) Но больше всего я беспокоюсь за детей. Простите, что я плачу. Я плохо себя веду. Простите меня.

Она приседает и уходит через столовую.

В городе, как и в Экнэсете, идет дождь и громыхает гром. В детской темно, холодно и сыро, огонь в голландской печке едва теплится. Фанни вяло возится с куклами в старомодном шкафу. Аманда читает толстую книгу с готическими буквами и яркими цветными литографиями — это сказки братьев Гримм. Александр сидит за столом, положив голову на руки. Он смотрит на дождь, барабанящий по квадрату окна, по булыжникам тесного двора, по железному куполу колодца, по серой, похожей на тюремную, стене напротив.

В двери поворачивается ключ, и в комнату входит Юстина с подносом, на котором стоит ужин для детей: три миски молочного супа и три ломтика грубого черного хлеба.

Юстина: Как только поедите, сразу же в постель. Поднос постоит до завтра. Я спросила Его Высокопреподобие, будете ли вы и завтра сидеть взаперти, но ответа не получила. Фру Тандер прислала булочки с вареньем, но, если фрекен Вергерус узнает, что это я вам их дала, не видать мне больше в жизни счастья. Я положу их сюда.

Аманда: Мама ещё не вернулась?

Юстина: Жена Его Высокопреподобия ещё не вернулась.

Юстина стоит у стола, скрестив на груди худые руки, сочувственно улыбается и вздыхает.

Фанни: Хочу, чтобы вернулась мама.

Александр: Не скули. Она ведь сказала, что приедет сегодня вечером, если будет поезд. А если нет, приедет завтра.

Юстина (вздыхая): Я служу здесь не так давно, слава тебе господи, зато фру Тандер, которая была кухаркой при старой госпоже, она-то может порассказать кое-чего.

Дети уселись за стол и, сжевав жесткие булочки, неохотно хлебают жидкую молочную бурду. Юстина слоняется по комнате, закрывает вьюшку, убивает муху, снимает покрывала с кроватей девочек, убирает разбросанную одежду в треугольной каморке Александра. Она явно что-то хочет сказать, но не решается.

Александр: Юстина, хочешь кусок булки?

Юстина: Спасибо.

Она подходит к столу, быстро хватает протянутое угощение и ест стоя, склонив голову и выпятив живот.

Александр: А что говорит фру Тандер?

Юстина: Она говорит, что и при старой госпоже было так же. Только ещё хуже.

Все молчат. Дождь стучит по стеклу, слышны далекие раскаты грома. И хотя сейчас только три часа дня, в комнате по-вечернему сумеречно.

Юстина (после паузы): Бедные дети.

Аманда: Ты нас имеешь в виду?

Юстина: Нет, не вас. Я имею в виду тех бедных малышек, которые нашли себе могилу в черной воде. Госпожа хотела их спасти, но её утянуло в водоворот. Их обнаружили у моста возле собора. Сцепленными в клубок. Точно у них было одно тело. Пришлось отпиливать им руки, чтобы положить каждого в отдельный гроб. С тех пор в доме никогда не бывает спокойно, говорит фру Тандер.

Аманда: Привидений не существует.

Фанни и Александр обмениваются взглядами. Юстина стучит своей худой длинной рукой по груди и качает головой.

Юстина: Сохрани господи, я никого не хочу пугать. Но в этом доме нет здоровья. Посмотрите на мою левую ладонь: кожу разъело, одно мясо осталось. Я несла утренний кофе Его Высокопреподобию, и, когда взялась за ручку двери, ладонь прилипла к металлу и кожу содрало. И (шепотом) в это время кто-то засмеялся. Я слышала смех очень ясно и потому обернулась, но там никого не было. И очень жалко того, кто должен... пожалуй, не следует мне так много болтать. Лучше я помолчу. Я запираю дверь, но вы не бойтесь, завтра госпожа наверняка вернется, и тогда Его Высокопреподобие придет к вам лично и освободит из заточения. Ложитесь сразу же спать и спите крепко, так и время пройдет быстрее. Поднос пусть постоит до завтра.

Александр (неожиданно): Я их видел.

Фанни: Кого ты видел?

Александр: Жену и детей, разумеется.

Аманда: Ну вот, Александр опять врет.

Александр: Честное слово, я их видел.

Юстина уже в дверях, но тут она медленно закрывает дверь и возвращается к столу.

Юстина: Это правда?

Александр: Честное слово шведского гражданина.

Аманда: Привидений не существует.

Фанни: Не будь дурой, Аманда. Привидений не существует, зато существуют духи-видения. Это знает каждый нормальный человек, об этом даже в Библии написано.

Юстина садится на скамеечку, которую она выуживает правой ногой. Теперь из-за стола виднеется только её голова. Александр обрел свою публику.

Александр: Если вы не хотите, чтобы я рассказывал, я, естественно, буду молчать. Но Фанни знает, что я говорю правду.

Фанни загадочно кивает. Аманда испуганно, с недоверием глядит на брата и сестру, как будто все это заговор, устроенный только для того, чтобы напугать именно её. Юстина улыбается, но глаза остаются серьезными.

Фанни: Да, потому что я тоже видела.