Колыбельная Кассандры - Э. Хакимова

По-детски тоненькая фигурка была укутана в чересчур просторное платье черного бархата. Мешковатость сделала бы девушку еще больше похожей на подростка, не будь цвет хламиды безнадежно черным. Насколько припоминала Кассандра, Лючия[3] должна быть в белой ночной рубашке. Окровавленной. Что же такая перфекционистка, как Камилла, недоглядела за столь важным театральным эффектом?

Нет, Лили Мэй не перестала казаться маленькой принцессой. Но теперь напоминала принцессу, похищенную и заколдованную злым волшебником. «Или волшебницей», — нахмурилась Сент-Джонс. Лючия ди Ламмермур продолжала медленно сходить с ума.

— Спасибо, что вы смогли приехать так скоро, — поблагодарила детектива девушка и чинно села в кресло напротив.

Мороз прошел по коже на фортиссимо. Отчего становится адски холодно в самые душераздирающие моменты таких арий? Сестра Сара заставляла воспитанниц внимать своим любимым местам из Пуччини и Доницетти. Камиллу придется убить. Никому не позволено так изощренно издеваться над простыми смертными. А Доницетти запретить. Нет. Лучше запретить оперу вообще. В целях сокращения количества убийств в состоянии аффекта.

— Слушаю, мисс Ходжес.

— Я говорила с братьями. — Она слегка вобрала воздух, замерла и вынула из кармана платья револьвер. — Стреляли Огастес и Сайрус, но, кто именно из них, вы, возможно, никогда не узнаете. Думаю, отец все знал. Без разрешения они бы вряд ли пошли на такое…

— Ясно, — понимающе кивнула Кассандра тоном, которым домохозяйка сверяет список с чеком кассирши. Насколько хорошо принцесса знает братьев? — Им что, было видение или голос свыше приказал убить? Хоть какая-то причина есть?

— Из ненависти и… любви. Они слишком любили меня и ненавидели Дика. — Абсолютно сухой глаз, не моргая, вперился в пространство за детективом. — Не подумайте, что мои братья плохие люди. Они пытались говорить со мной. Запирали дома. Несколько раз избивали Дика. Но он вставал.

Не видеться дольше одного дня для нас было равно смерти. Смерти… — Она усмехнулась, если только феи могут усмехаться. — В ту ночь братья подкараулили Дика у его дома и выстрелили в спину. Целились в сердце. Поверьте, они не из тех, кто бьет в молоко.

— Почему пуля была серебряная? — Похоже, она говорила правду. Никому, кроме детектива и доктора Элдена, не была известна причина смерти Дика, тело которого посмертно подверглось поруганию.

— Расплавили мамино распятие, которое висело над моей кроватью. Думали, что только таким образом смогут убить оборотня.

— Кого?! — не сдержавшись, воскликнула Сент-Джонс.

— Они считали Дика оборотнем. — Девушка кивнула. Она хотела быть уверенной, что каждое слово услышано. — Вервольфом.

— А вот и кофе. — «Кстати» вошла с подносом в руках Камилла.

Будто не замечая выразительные испепеляющие взгляды детектива, она аккуратно расставила чашки с дрезденскими пастушками на столике и разлила в них из кофейника дымящийся глиняно-кипящий кофе.

Глава 3

Аромат был просто замечательным. Вот уж не ожидала Сент-Джонс, что Камилла такая умелая хозяйка.

— Миссис Логан, не оставите нас еще на несколько минут, мы не договорили, — крайне любезным тоном попросила детектив.

— Даже не подумаю. Если будете говорить о моем сыне, я должна слышать, — строптиво сложив руки на груди с видом герцогини-эмигрантки, откинулась на спинку своего кресла женщина. Платье на Лили Мэй было явно из ее гардероба.

— Отлично. Что вы думаете по поводу того, что Ходжесы считали вашего сына оборотнем? — сразу же пошла в наступление Сент-Джонс.

— Эти идиоты… прости меня, дорогая… — Камилла потрепала руки Лили Мэй, безвольно лежавшие на коленях. — Но они и впрямь болваны, каких свет не видывал. Хотя даже я не подозревала, на что они способны. Господи помилуй, убить человека на основании подозрений, что он оборотень!

— С чего вообще так бредить?

— Вот уж не знаю, что может твориться в головах этих остолопов. Все в папашу. Прости, дорогая, но и правда из всех вас только ты похожа на свою маму, мою незабвенную подругу. Смотрю на тебя сейчас и будто возвращаюсь на двадцать лет назад, к моей милой Луизе. Я ее тогда еще предупреждала, когда…

— Она ушла из цирка, чтобы выйти замуж за Ходжеса? — подсказала Сент-Джонс.

— А… вы откуда знаете? — уставилась на нее Камилла. Удар она держала, но неожиданная осведомленность собеседника любого могла выбить с ринга.

— Не от птички, уверяю вас. Наверное, что-нибудь такое красивое и воздушное, да? Наездница или эквилибристка? — продолжала Кассандра.

— Вы быстро осваиваетесь… Да, эквилибристка, — кивнула Лили Мэй и легким жестом призвала Камиллу к молчанию. Трюк сработал, и та умолкла. — Ни к чему скрывать, раз уже все известно. Да, родители жили в цирке. Папа был силовым акробатом.

— Луиза была бесподобна, — вступила Камилла. — Она была наделена особым даром владения публикой. Никто не умел так захватывающе делать апфль [4] Чтобы зрители прерывали дыхание, чтобы падали в обморок…

— Это была ошибка — уходить из цирка, — печально подтвердила Лили Мэй, — такие люди не должны жить как нормальные, как все остальные. Напрасно отец после смерти матери перевез нас в Полпути. Именно поэтому я решила вернуться туда.

— Куда? — насторожилась детектив.

— В цирк. Камилла берет меня ассистентом в свой номер.

— Нечего ей здесь киснуть. Терпеть общество этих грубых животных, — опять встряла Камилла. Она уже основательно надоела Сент-Джонс.

— Ну и кто же вы у нас, миссис Логан? — «Не думаю, что есть такая цирковая специальность — „злая ведьма“», — поспорила с собой Кассандра.

— Я жонглер высочайшего класса, — заносчиво откинув голову, просветила Камилла детектива. — Метательница ножей.

— Любопытно, — прищурившись, посмотрела на нее та.

— А что такое? — Зябко передернув плечами под пронзительным взглядом, Камилла встала и прошлась по комнате.

— Ножички будете метать? — обернулась к Лили Мэй Сент-Джонс.

— Нет. Я буду мишенью, — безучастно откликнулась девочка.

— Так, — постановила Сент-Джонс. — Никто никуда не поедет. Пока мы не закончим расследование.

— Но ведь вы знаете, кто убил моего сына. Осталось только вздернуть этих проклятых убийц. Я ничего не понима…

— В нашем королевстве, чтоб вы знали, — жестко прервала без всяких церемоний Кассандра, — смертная казнь давно отменена. Расследование продолжается. Произошло еще одно убийство, в котором вряд ли виновны ваши братья, Лили Мэй. А вот высокий, физически сильный человек, хорошо владеющий холодным оружием, — она бросила короткий взгляд на застывшую фигуру у окна, — вполне. До свидания.

В полной тишине Сент-Джонс прошла к дверям. На пороге, развернувшись, она спросила:

— Миссис Логан, где кукла?

— Какая? — изобразила крайнюю степень оторопелости Камилла.

— Лилиан. Мне что, арестовать вас за кражу улики с места преступления? Нам известно, что убитая Гвен Оуэн вела переговоры с таинственным продавцом по поводу покупки куклы. Старинной. Случайно не с вами?

— Не имею понятия, о чем вы. Со старой кошелкой я вообще никаких дел не имею, с тех пор как… С давних пор. Можете обыскать дом, вам не впервые. — Всем своим видом она показывала, что к ней придираются по поводу вопиюще малосущественному.

Вряд ли что-нибудь найдется, подумала Сент-Джонс. Уж больно уверенной выглядит Камилла. Ее тревожит не то, что могут найти куклу, а то, что знают о ней. Ну хорошо, обыскать дом никогда не поздно. Только лучше это сделать не по приглашению Камиллы, а в другое время, желательно неожиданно.

Глава 4

— Агент Хиндерсом… — Кассандра набрала номер, как только вышла из дома Камиллы: — Вы мне нужны. Захватите Мофли… кого сможете еще и к дому Ходжесов, живо. Если вас не затруднит, я имею в виду.

Справятся ли полтора с четвертью человека, то есть вся ее скромная армия, с двумя стопроцентными гигантами Сайрусом и Огастесом? Остается надеяться на законопослушность и добропорядочность этих… надо же, убить соседа только за то, что приняли его за оборотня! Вроде не средневековые невежды, учились в школе, хотя и в Полпутевой.

Подъехала она к дому Ходжесов одновременно с двумя полицейскими машинами. Взглядом похвалив агента за расторопность и отсутствие лишних вопросов, она подняла было руку к дверному колоколу. Но двери распахнулись сами.

— Да вы из торопыг. — Папаша Ходжес, иронично взглянув на машины, горько хмыкнул и, тяжело волоча ноги, ушел в дом. Не дожидаясь приглашения, полицейские пошли вслед за ним.

Кассандра никогда не видела, чтобы человек так сильно изменился всего за пару-тройку дней. Будто вынули все кости. Сильный, крепкий человек, еще далеко не старый, вдруг превратился в мешок вялого мяса. Курчавая его голова раньше была цвета «соль и перец», теперь же стала грязно-белого цвета, будто свалявшаяся пакля, припудренная мукой.