Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 - Игорь Зимин

Впервые эту трещину обнаружили еще в 1848 г. и тогда же заделали, а в 1850 г. она появилась вторично. Естественно императора взволновала такая проблема, как «устойчивая трещина» в несущей стене его дома. Комиссия вновь тщательно осмотрела трещину и пришла к выводу, что ее появление есть результат «разности температур наружной и внутренней» и «осадки фундамента в угловой части здания, прилегающей к реке». Вместе с тем члены комиссии категорически заявляли, что «на счет прочности здания никакого опасения нет». Николай I распорядился трещину немедленно заделать[126].

Складывается впечатление, что тогда, в конце 1840-х гг., фундамент западной стороны Зимнего дворца действительно продолжал «гулять». Об этом свидетельствуют периодические замены стекол в комнатах западного фасада. Например, в 1846 г. в угловом кабинете Николая Павловича поменяли разбитое зеркальное стекло[127]. В документах упоминается, что летом 1850 г. рабочие поменяли треснувшие зеркальные стекла на половине цесаревны Марии Александровны в ее Угловом кабинете и Золотой гостиной (три стекла) и на половине великой княгини Ольги Николаевны в ее Угловом кабинете (одно стекло)[128]. Трещины в массивных зеркальных стеклах могли появиться лишь вследствие возникающих, и довольно сильных, деформаций в несущих стенах западного фасада, которые, в свою очередь, деформировали оконные дубовые рамы. И такие симптомы имели место не только под северо-западным ризалитом (одно треснувшее стекло), но и под юго-западным (три треснувших стекла). Впрочем, в качестве версии можно предположить, что стекла трескались, когда летом огромные дубовые рамы открывались для ежегодной мойки стекол.

Кабинет Николая I на первом этаже северо-западного ризалита

Как известно, в конце жизни Николай I оставил свой кабинет на третьем этаже и перебрался на первый этаж, где устроил для себя небольшую квартиру. Она состояла из двух небольших узких комнат (№ 17, № 16 – южная часть). Одно окно нового углового кабинета императора выходило на Адмиралтейство и два окна – на Салтыковский подъезд (№ 16).

Новый кабинет представлял собой небольшую узкую комнату, лишенную декора, с выбеленным потолком и оклеенными темными обоями стенами. В кабинете находились письменный стол и знаменитая складная походная кровать императора. Попасть в кабинет императора можно было как со стороны круглой чугунной лестницы (за залом № 16), так и через подвал с улицы. Фактически это была «изолированная квартира» внутри ризалита.

План первого этажа северо-западного ризалита

Такая изолированность делала императора более мобильным, позволяя покидать дворец и возвращаться в него совершенно незамеченным. Говоря о причинах переезда, упомянем и о крайне сомнительной версии, связанной якобы с тем, что лечащему врачу императора М.М. Мандту было тяжело подниматься на третий этаж дворца для осмотра своего пациента. Эта версия совершенно не вписывается ни в характер императора, ни в систему взаимоотношений между императором и подданными. Кроме того, на Салтыковской лестнице имелся установленный в 1826 г. лифт.

К.А. Ухтомский. Малый кабинет императора Николая I. Сер. XIX в.

О времени переезда императора в этот кабинет на первом этаже сохранились только косвенные упоминания. Например, барон М. Корф упоминает, что «император Николай только в самые последние годы своей жизни переселился в тот маленький кабинет, где и умер»[129]. Барон совершенно прав, говоря о «последних годах». Дело в том, что документы о ремонтных работах и расходах по Зимнему дворцу за 1850 г. позволяют совершенно точно датировать время переезда императора в новый кабинет. В апреле 1850 г. хозяйственники составили смету расходов и перечень работ «по Нижнему этажу Императорского Зимнего Дворца в комнатах Государя Императора». Апрель здесь указан не случайно. В мае по традиции царская семья уезжала в Царское Село и тогда же в Зимнем дворце немедленно начинались ремонтные работы, которые заканчивались в октябре-ноябре, когда царская семья возвращалась на зиму в Зимний дворец. Именно к апрелю завершалось составление всех смет этих работ, чтобы в мае к ним приступить.

В данном случае смета включала работы, недвусмысленно указывающие на то, что Николай I на первом этаже ранее не жил. Напомним, ранее на этом углу находились комнаты императора Александра I. В первой комнате предполагалось переделать тамбур, устроить «вновь ватер-клозет с трубами и обделкою его красным деревом», «поставить купальный шкаф с устройством приводной трубы для чистой воды и отводной для грязной», «устроить вновь у окон два шкафа красного дерева», «переменить ковер, то же и на чугунной лестнице, ведущей в подвал» и «переменить обои»[130]. Установка душа в нижнем кабинете указывает на намерение императора устроиться там всерьез и надолго.

В кабинете императора рабочие должны были за лето «в одном окне переменить треснувшее зеркальное стекло новым», «в обоих комнатах своды вычистить хлебом и обелить», «на стенах лестницы, ведущей в подвал и в первую комнату подвала, переменить обои», «в подъездах штукатурку исправить и обелить», «во всех вообще комнатах мебель и двери вычистить и исправить», «оконные переплеты вычистить и покрыть лаком»[131]. Фактически это был капитальный ремонт помещения, где царь никогда ранее не жил. Отметим особо установку «ватерклозета, не пропускающего ни малейшего запаха, красного дерева с чугунной машиной», который установил механик Клифус. Этот ватерклозет в документах называется «привилегированным».

Половина императрицы Александры Федоровны (1826–1860)

Императрица Александра Федоровна, поселившаяся в комнатах второго этажа северо-западного ризалита в декабре 1826 г., ежегодно занималась изменением интерьера своих комнат. Работы были разного размаха. Так, в мае 1834 г. архитектор Шарлемань представил министру Императорского двора два варианта рисунков «паркетному полу из разных дерев, вместо старого в Малой столовой комнате Государыни Императрицы Александры Федоровны». Работы по замене паркета провели летом 1834 г.[132]

Этим же летом заменили обивку стен в Угловом кабинете Александры Федоровны и одновременно поменяли обивку всей мебели в кабинете. Любопытно, когда выяснилось, что материи на все работы немного не хватает, то хозяйственники предложили министру Императорского двора «сэкономить на императрице». Они рекомендовали «по недостатку мебельной материи» обтянуть мебель в кабинете «материей, снятой со стен Углового кабинета». Однако князь П.М. Волконский не согласился с этим, сочтя, что «нехорошо будет, если новая материя, какою предложено обить часть мебели, неодинакова с материею… назначенной на обивку оставшейся мебели»[133].

Все ремонты в северо-западном ризалите закончили к началу октября 1834 г. Осенью 1834 г. хозяйственники подвели итоги проведенных летом работ: «Подъемная машина у Собственной лестницы совершенно исправна; в Розовой гостиной Государыни Императрицы вычищены обои; в Большом кабинете перетянута вся мебель; в Зеленом кабинете покрыты стены и мебель новой материей, повешены новые занавески из белой прозрачной материи и мебель перетянута и перезолочена; в Почивальне кушетка обита новой материей; в Ванной положен новый ковер; в Желтой столовой сделан новый паркет; в бане Государя все стены выскоблены, исправлены потолки, через которые проходит воздух и под полом залито свинцом».

А. Ухтомский. Кабинет императрицы Александры Федоровны. До 1837 г.

Буквально через два года, в 1836 г., архитектор О.Р. Монферран заново отделал все комнаты императрицы Александры Федоровны, оформленные В.П. Стасовым в 1826 г. За прошедшие десять лет в архитектурной моде произошли ощутимые изменения. Интерьеры, выполненные в классицистической манере, считавшиеся утонченными и изящными в 1820-х гг., к середине 1830-х гг. таковыми уже не являлись. Жизнь на подсознательном уровне меняла представление о красоте. Кроме этого, империя Николая I находилась в расцвете, и императрицу Александру Федоровну, а точнее самого царя, перестала удовлетворять лаконичная простота ее апартаментов. И Николаю I, и Александре Федоровне требовались роскошные репрезентативные покои, отражавшие своими интерьерами весь блеск николаевского царствования.

В результате работ Монферрана новые помещения императрицы стали более пышными и яркими. Например, он оформил обширную Приемную (на месте нынешнего Малахитового зала) с пристенными яшмовыми колоннами. Монферран переделал и ряд второстепенных помещений. Все эти интерьеры погибли в огне пожара в декабре 1837 г.

План второго этажа Зимнего дворца. Чертеж архитектурного ученика И. Иванова. 1809 г.