Зимний дворец. Люди и стены. История императорской резиденции. 1762-1917 - Игорь Зимин

План северо-западного ризалита Зимнего дворца

Именно в Див анной в конце 1795 г. великая княгиня Елизавета Алексеевна позировала Ж. Монье[103]. Мизансцена, выстроенная художником, представляла юную великую княгиню в парадном платье, с лентою ордена Св. Екатерины, составляющею букет у каминного зеркала[104] (см. выше).

Вспоминал Диванную и Николай I в своих записках: «…Нас поместили у Императрицы Елисаветы. Бастион Адмиралтейской крепости находился тогда как раз под ее окнами, и, когда раздался пушечный выстрел, я с криком бросился на диван; Великая Княгиня Анна старалась, насколько возможно, меня успокоить».

Окнами на Адмиралтейство были обращены: Уборная Елизаветы Алексеевны (№ 184), ее Будуар (№ 183), Камердинерская (№ 182), Угловой кабинет Александра I на три окна (№ 181 – западная часть). Этот очень небольшой Угловой кабинет, который вплоть до Николая II занимали императоры, архитектор Отаров оформил в солнечных золотисто-белых тонах. Окнами на Салтыковский подъезд выходила Уборная великого князя (№ 181 – восточная часть) и Камер-юнгферская (№ 180)[105].

Отделка личных помещений «молодого двора» была соответствующей их статусу – плафонная живопись, золоченая лепка и резьба по дереву, искусственный мрамор и бронза, фарфор и стекло. Стены традиционно драпировались штофом, бархатом, тафтой и атласом. Позже к половине великого князя Александра Павловича присоединили Большую столовую (№ 155). Отметим, что планировка Столовой сохранилась до сего дня. В будние дни Столовая использовалась как одна из гостиных, и только во время высочайших обедов в нее вносились столы. В таком виде эти помещения просуществовали вплоть до 1826 г.

Ж.-Б. Грёз. Портрет Е.П. Шуваловой (урожд. Салтыковой). 1770-е гг.

Из традиционного набора дворцовых помещений выделялась так называемая Хрустальная опочивальня (№ 186) императорской четы. Сохранились ее чертежи и описания. Граф Ф. Головкин вспоминал: «Спальня являла образец элегантности и роскоши. Обивка стен была из белой лионской материи с вышитыми по борту розами, колонны алькова, двери и панели из розового стекла <…> оправленные в золоченую бронзу с белыми барельефами; они были подложены под эти прозрачные массы и казались плавающими в неопределенном пространстве, выходящем за пределы комнаты…»[106]. Отметим, что в конце царствования Александра I стилистические идеи Хрустальной опочивальни, по предложению генерала Ермолова, развили в идею дипломатического подарка, когда на Императорском Стекольном заводе для персидского шаха изготовили «хрустальную кровать».

Несколько позже к половине Александра I отошли заново отделанные Дж. Кваренги парадные залы Невской анфилады и комнаты по обе стороны Темного коридора до Салтыковского подъезда. Тогда там жили служащие «малого двора», входившие в ближний круг великого князя. Например, гофмейстрина Елизаветы Алексеевны, графиня Е.П. Шувалова (1743–1816), жила в комнатах, выходящих на Адмиралтейство (№ 176, 177, 178).

Из этих комнат Александр I уехал 1 сентября 1825 г. в Таганрог, чтобы уже больше никогда не вернуться в Петербург. Через год, в мае 1826 г., тихо ушла из жизни и императрица Елизавета Алексеевна. Северо-западный ризалит опустел почти в одночасье, потеряв своих хозяев. Но с лета 1826 г. в его стенах появились новые люди.

Половина императора Николая I

Тридцатилетнее царствование Николая I стало эпохой в истории России. Его царствование стало эпохой и для Зимнего дворца. И это связано не только с фактическим возрождением дворца после пожара 1837 г., но и с его масштабными перестройками, активным внедрением различных технических новинок, к которым император Николай Павлович всегда относился очень внимательно.

После воцарения в декабре 1825 г. Николай I сначала жил на два дома. Его семья осталась жить в Аничковом дворце, время от времени наезжая в Зимний дворец на различные дворцовые церемонии. Тогда, в 1825 г., дочери императора Мария, Ольга и Александра жили на втором этаже юго-западного ризалита, в бывших комнатах великой княгини Анны Павловны. Сам Николай I с супругой размещался в бывших комнатах великого князя Михаила Павловича, выходящих окнами на Большой двор.

В.А. Голике. Портрет великого князя Николая Павловича. 1820-е гг.

4 мая 1826 г. в г. Белёве умерла императрица Елизавета Алексеевна, что послужило непосредственным импульсом для принятия императором стратегического решения по переносу своей половины из юго-западного ризалита на «императорский угол» – на второй этаж северо-западного ризалита, где ранее жили Александр I и Елизавета Алексеевна.

Работы в северо-западном ризалите по устройству половины Николая I и императрицы Александры Федоровны начались в начале июня 1826 г. Работы велись одновременно и на втором этаже ризалита, где устраивались комнаты для Александры Федоровны, и на третьем этаже, где пожелал жить Николай Павлович. Все эти строительные работы вел архитектор Василий Петрович Стасов. Курировал ход строительных работ князь Александр Николаевич Голицын[107].

Работы начались с того, что в начале июня 1826 г. архитектор попросил направить в его распоряжение двух-четырех инвалидов (военных отставников) для присмотра «за порядком между работниками, находящихся у переделок комнат для кабинета Его Величества Государя Императора в Зимнем Дворце»[108].

Портрет князя А.Н. Голицына

Параллельно с работами на этажах северо-западного ризалита император начал инвентаризацию обширного хозяйства Зимнего дворца. Причем инвентаризации подлежали и люди, и стены. Так, летом 1826 г. хозяйственные подразделения составили для царя список всех, живущих в Зимнем дворце. Царь хотел точно знать, кто, кроме его семьи, живет в Зимнем дворце. В результате документ, датированный 20 июня 1826 г., стал неким «моментальным снимком» не только о битателей Зимнего дворца, но и распределения между ними его «жилой площади»[109]. На главном «императорском этаже» тогда находились следующие помещения (мы приведем данные в виде таблицы, так, как это сделано в архивном документе; курсивом выделены либо половины, либо комнаты, занимаемые одним лицом). (См. таблицу 2.)

Приведя полный перечень помещений второго этажа Зимнего дворца, список комнат первого и третьего этажей, перечислим их кратко. Итак, на первом этаже Зимнего дворца находились комнаты:

Лейб-медик Рюль 2 комнаты

Большая ванная 6 комнат

Кухня лейб-медика Рюля, «где и люди его помещаются» 2 комнаты

Главной половины пекарня хлебов 2 комнаты с антресолями

Первой половины пекарня хлебов 1 комната с антресолями

Метрдотельская 1 комната

Кухня главной половины

1-й половины кондитерская 3 комнаты

Лейб-медика Вилье кухня и люди его 2 комнаты

Канцелярия г. Вилье 2 комнаты

Императора Александра I ванная

Должности овощной кладовой

Государыни Императрицы Елизаветы Алексеевны ванная 4 комнаты с перегородками

Казенная сервизная

Кухня главной половины императора Александра I

Средняя кухня и при оной антресоли

Кухня коменданта

Среди прочих, на третьем этаже жили и располагались:

Фрейлина Загряжская 2 комнаты

Общая фрейлинская кухня

Гардероб покойной императрицы Екатерины II

Любопытно, что во время своих посещений Зимнего дворца Николай Павлович начал по-иному смотреть на главную резиденцию, мысленно перестраивая ее под себя. Это проявлялось и в большом, и в малом. В большом – это возведение Военной галереи 1812 г. и масштабная перепланировка северо-западного ризалита. В малом – это наведение порядка во дворце. В буквальном и переносном смысле. Так, в мае 1826 г. Николай Павлович, «будучи в Зимнем Дворце, изволил заметить во многих местах оного нечистоту» и жестко приказал «принять меры, чтобы по выезде Его Величества из сего дворца не только не был он запускаем в нечистоте, но и вычищаемо бы было и все то, что давало в нем прежде неопрятность»[110].

Эта фраза о прежней «неопрятности» очень характерна. Известно, что в гвардии великого князя Николая Павловича не любили. В том числе и за то, что он служил, как должно, сам, и желал, чтобы служили, как должно, и его офицеры. Далеко не всем это было по нраву. По воцарении Николай Павлович быстро дал понять, что прежние порядки он терпеть не намерен. В полной мере это касалось и устоявшихся порядков в Зимнем дворце. Хозяйственники это моментально поняли и отреагировали: «предписано Главному смотрителю Зимнего Дворца при смотрении за внутреннюю и внешнею нечистотою Стрункину доставить объяснение, в каком именно месте замечена Государем Императором нечистота? В чем именно оная состояла и почему допущена?»[111]