Дело о золотом песке - Юлия Зябрева

— Зоран — это серб… — всё тем же неживым голосом продолжала говорить Марина, отвечая на неозвученные вопросы Краснова. — Серб или болгарин, я не обращала тогда внимания. Он участвовал в том же проекте на телевидении, что и я. Мы ним вместе проходили отборный тур, он вёл себя вызывающе. Его постоянно что-то не устраивало. Нас ещё не приняли в проект, а он успел перессориться со всей съёмочной группой. В конце концов, он поругался и с продюсерами, после чего был вынужден отправиться домой. Точная информация о нём должна храниться у руководства программы. Они ведут картотеку участников. Нужно ориентироваться на время моего участия…

Ярослав опустился на колени рядом с диванчиком и взял в руки холодную ладошку Марины. Поднёс её к губам, подышал на неё. Поцеловал и замер от счастья: вторая рука женщины нежно провела по его волосам.

Никогда в жизни он не проводил такого сеанса гипноза, чтобы реципиент и впадал в транс без его участия, и выходил из него по доброй воле, самостоятельно.

— Вот что значит — работать с паранормалами, — ласково усмехнулась Марина.

Аля не поехала в гостиницу, осталась ждать группу захвата в кабинете Семёнова. На мониторе компьютера скринсейвер рисовал бодрящие зимние картинки. Зрелище завораживало: по белому экрану пробегала ребристая синяя полоса, потом серая, потом ещё пара полосок разного цвета… потом вдруг оказывалось, что это не полоски, а зимний лес у горизонта, а на опушке невидимая кисточка уверенными штрихами «ставила» берёзки, ёлочки. Часть деревьев рисовали в перспективе, ближе к зрителю. Потом, когда картина считалась завершённой, начинал идти снег, прилетали красные птички… а потом со всех сторон экрана стягивалось кольцо белизны, и всё начиналось по новой: разливали банку голубой краски на нижний край дисплея, полукругом проводили зелёный зигзаг, превращали его в ельник на берегу озера… надо будет потом попросить Семёнова, чтобы он сбросил установочник Валуйскому на флешку, а дома попросить Лёшу, чтоб установил.

Какого бы мнения ни был Игорь о «продвинутости» Али в делах компьютерных, но она общалась с техникой ровно настолько, насколько это ей было необходимо. В скринсейверах вот разбиралась — они помогали медитировать. Чего стоили все эти аквариумы, с золотыми рыбками и с экзотическими, с акулами и с дельфинами…

Мысли текли плавно и неторопливо. Пейзаж зимнего пруда сменился рождественским. В душе росла и крепла уверенность в том, что пора заказывать билеты до Москвы. Аля уверенно пододвинула к себе клавиатуру, и скринсейвер отключился.

Билеты на Москву, как она вскоре узнала, можно было взять только на следующее утро. Так смешно: самолёт из Хабаровска вылетит в десять ровно, а в Москву прибудет уже в одиннадцать двадцать пять! Но при этом в пути пробудет восемь часов…

Сочина заказала билеты. Встала, прошлась по комнате. Погладила воздух над пёстрыми листьями колеуса. Кажется, сорт «Чёрный дракон» — густо-фиолетовый с сиреневым… Розово-зелёные с белыми пятнами листья каладиума, фигурные, глянцевые сердечки кротона — оказывается, гаджё Вадим-Семён с ними каждый день тайком разговаривал! Зря, наверное, Аля так его третировала…

Зазвонил мобильный.

— Да, Игорь?

— Спасибо за наводку и что поторопила! Мы нашего Угла застали на чемоданах в ожидании транспорта! Еле успели!

— Ну взяли же?

— Взяли, взяли! Ему тут обещают такую дольче виту, что мне его нисколько не жалко!

— А мог бы и пожалеть, — меланхолично предложила Цыганка. — У него же сердце плохое и с сосудами проблемы. Инфаркт или инсульт, а то и оба вместе, и накрылась дольче вита.

На заднем плане чей-то голос истошно завопил «Врача! Врача!», и Аля вздохнула:

— Ну вот. А я о чём…

Игорь отключился.

Сочина вздохнула ещё раз.

Смерти Угла в обозримом будущем она не видела, но вот парализация ему грозила, определённо. И остановка сердца.

Пока Ярослав не попал ни в одну пробку — за вот уже полчаса пути. Его, наверное, спасало то, что сегодня никто не выезжал на обед на личных авто, и для вёрткого мотоцикла не возникало особенных препятствий.

Но… Горячев перезванивал два раза.

Первый — чтобы попросить поторопиться, ибо Зорана Вешовича уже доставили в СИЗО. Найти загадочного экстрасенса оказалось неожиданно легко и просто, потому что руководство телеканала, о котором говорила Марина, с преогромной радостью пошло навстречу следствию (Краснов подозревал, из вполне корыстных соображений пиара) и выдало все известные им адреса и телефоны Зорана.

Второй звонок Горячева не понравился Ярославу совершенно: голос Николая Васильевича показался ему заторможенным и несущим на себе печать мощного энергетического воздействия. Он просил не торопиться, может быть, даже перенести посещение СИЗО на завтра.

Когда Краснов попытался сам перезвонить Горячеву минуты через две, трубку никто не взял.

Светофоры, как назло, встречали красным светом. Нарушать ПДД нельзя… кто сказал, что этот случай не из тех, когда, если очень хочется, то можно? Ярослав прибавил скорость, и под радостный рёв двигателей промчался на красный свет. Один, другой, третий раз — светофоры только тупо смотрели вдаль, не мигая, воспалёнными красными глазами, а Защитник летел на помощь своему начальнику. Своему другу.

Зарекавшийся уже резко тормозить, Ярослав всё равно воспользовался передним тормозом едва ли не на полной скорости, и авто эффектно развернулось, выбивая асфальтовую крошку перед воротами СИЗО.

В два прыжка преодолев расстояние до дверей, Краснов заставил себя остановиться. Глубоко вдохнуть. Понять, что Зоран стоит за дверью — и чувствует его приход. И… готов ударить!

Ярослав отпрыгнул и упал на землю, зная, что это смажет эффект воздействия, если не нейтрализует полностью — и тут же там, где он только что стоял, распахнулись створки двери. Так, будто по ним пнули изнутри. Но… коридор был пуст.

Зоран…

Зоран.

Ярослав видел его глазами Марины. Невысокий нервный шатен, чуть рыжеватый, лет сорока, с неправдоподобно яркими глазами, как настоящий малахит… с такими же прожилками… линзы. Контактные линзы, купленные специально для телепрограммы! И носит он их для того, чтобы легче устанавливать контакт взглядов! Не каждый станет вглядываться в карие глаза — но каждый захочет понять, какого же цвета эти, изукрашенные концентрическими кругами…

Краснов потряс головой, выбивая из ушей навязчивое зудение на пределе слышимости. Словно с болота поднялся рой комаров, и теперь ищет жертву, хочет выпить её досуха… вот-вот настигнет, подомнёт под себя, унесёт в болото, обездвижит, обескровит, лишит сил, лишит жизни…