Сон с четверга на пятницу - Евгения Грановская

– По вам не скажешь. Послушайте, здесь недалеко есть медпункт, и если хотите, я могу вас туда проводить.

– Нет, спасибо. Мне нужно идти! Я ведь могу уйти?

– Конечно.

– В таком случае – всего доброго!

– И вам.

Полицейский козырнул рукой. Настя повернулась и пошла прочь, чувствуя спиной тяжелый, подозрительный взгляд полицейского.

3

Дошла она до ближайшего кафе. Там взяла чашку кофе и прошла с ней за столик. Помешала задумчиво ложечкой. Выпила глоток, другой. Кофе вызвал сердцебиение и тошноту. Она отодвинула от себя чашку.

– Ай, молодая, красивая, дай погадаю! – проворковал за спиной знакомый голос.

Настя обернулась и сквозь грязное стекло окна увидела ту самую цыганку. Она снова приставала к прохожим. Настя быстро достала кошелек, отсчитала деньги за кофе и бросила их на стол. Потом поднялась и направилась к выходу, намереваясь застигнуть цыганку, пока та не ушла. И ей это удалось.

Увидев перед собой Настю, цыганка попятилась и испуганно воскликнула:

– Ничи мэ тутэр на пхэнава!

– Я не понимаю, что вы говорите, – сухо произнесла Настя. – Но знайте: я не дам вам уйти, пока вы мне все не расскажете.

– Рассказать? – по лицу цыганки пробежала тень. – Даже не проси! Ничего не скажу!

Она засеменила прочь, но Настя преградила ей дорогу.

– Сейчас я начну громко кричать, – предупредила она цыганку. – А когда прибежит полиция, скажу, что вы меня обокрали.

Цыганка презрительно цыкнула языком.

– Тебе не поверят! – сказала она.

– Поверят. Я известный человек, писатель. А вы – цыганка.

Внезапно плечи цыганки обмякли.

– Ну, чего тебе от меня надо, а? – смиренно, чуть не плача, проговорила она. – Чего ты ко мне пристала?

– Я не хочу вам зла. Но я хочу знать, почему вы назвали меня «заблудшей»?

Цыганка прищурила черные, недобрые глаза.

– Если скажу – отстанешь?

– Да.

– Точно отстанешь?

– Клянусь.

– Ладно. – Цыганка сделала страдальческое лицо, вздохнула и, перекрестившись, пробормотала: – Исусо Христосо… Чяво Дэвлэскро, потангинэ манн, грешнонэс… Здесь не твое место, женщина. Ты потеряла свой мир. Таких мы зовем «заблудшие». Ты – не на своем месте. Ты – заблудшая.

– А где мое место? – спросила Настя. – Где оно?

Цыганка пристально посмотрела ей в глаза и отчеканила:

– Ты знаешь.

– Я не знаю, – возразила Настя.

Цыганка еще несколько секунд с каким-то странным, неприятным интересом разглядывала Настю, потом хотела что-то сказать, но не успела.

– Эй, женщина, пусти ее! – воскликнул молодой мужской голос.

Настя повернула голову и увидела чернявого парня. Он был похож на цыганку, и Настя про себя решила, что это ее сын.

– Пусти, сказал! – грозно вращая глазами, прикрикнул он на Настю. – Горя хочешь?

Он заскрипел зубами, засверкал глазами и сжал правую руку в кулак, словно собирался ударить Настю.

– Не трожь ее! – испуганно воскликнула цыганка. – Она «заблудшая»!

Цыган открыл от удивления рот и уставился на Настю. Кулак его разжался, от яростного выражения на лице не осталось и следа.

Рядом с ними снова возник полицейский.

– Снова проблема? – грубо осведомился он.

На этот раз цыганка посмотрела на него как на избавителя.

– Веди меня в тюрьму, начальник! – попросила она. – Я пристала к женщине, я обидела, денег хотела! Веди меня в тюрьму!

– Отпустите ее, – дрожащим голосом попросила Настя.

От волнения у нее зуб на зуб не попадал.

– Веди в тюрьму! – потребовала цыганка. – Я три кошелька украла! Расскажу, где и у кого!

– А вот это уже по моей части, – сказал полицейский удовлетворенным голосом. И обронил Насте: – Простите, гражданочка, но после такого признания отпустить я эту женщину не могу. Пошли в отделение! – скомандовал он цыганке.

Некоторое время Настя стояла на месте как прибитая – оцепенело и молча. А потом крикнула вслед удаляющейся троице:

– Я все равно вас дождусь! И найду! И заставлю со мной поговорить!

Оглянулся только парень-цыган. Что-то неприязненно пробормотал, а потом презрительно сплюнул на асфальт.

Настя вернулась в кафе и стала ждать. Конечно, цыганку отпустят. Не могут не отпустить. Она оговорила себя, но в полиции все выяснят. И много времени это, конечно, не займет.

После двух выпитых чашек кофе Настя решила действовать. Она вышла из кафе и с помощью расспросов выяснила, где находится ближайшее отделении полиции. Туда и направилась.

Но в отделении ее ждал странный сюрприз. На вопрос о задержанной цыганке и ее сыне дежурный полицейский ответил, что ничего не знает ни про какую цыганку.

– Ну как же? – удивилась Настя. – Ее привели к вам полчаса назад!

– Кто привел?

– Полицейский сержант. Высокий, худощавый, со светлыми глазами.

– Имя его знаете?

– Нет.

– По описаниям у нас таких нет. У нас в отделении все больше чернявые и не то чтобы очень высокие.

– Как нет? – растерялась Настя. – А… цыганка? Он же привел цыганку. Она призналась, что украла несколько кошельков. Подумайте сами: ведь не мог же он ее после этого отпустить!

– Не мог, – согласился дежурный. – Но никаких цыган тут не было со вчерашнего дня. Так что идите своей дорогой, гражданка.

– Но… как же?

– Молча, – сухо проговорил дежурный. – Где дверь – вы знаете.

И он опустил взгляд на страницы раскрытого журнала, который держал в руках.

Настя молча вышла на улицу. На улице шел дождь. Она достала из сумочки зонтик, раскрыла его над головой и некоторое время стояла на месте, не зная, что предпринять дальше. Начать активные поиски цыганки? Но где ее теперь найдешь? Даже если этот сквер – ее территория, все равно не факт, что она выйдет на свой промысел сегодня. Может, ее здесь еще несколько дней не будет. И что же – сидеть на скамейке круглыми сутками и ждать, пока она появится? Это не выход.

Насте не оставалось ничего иного, как пойти домой.

Пройдя по гравийной дорожке, она вошла в сквер и двинулась вдоль по асфальтовой аллее, черной от дождя. Однако пройдя шагов двадцать, она остановилась, уставившись на мокрый куст бузины. Дождь слегка пригнул ветки, и Насте показалось, что за кустом кто-то лежит.

Настя, предчувствуя беду, сошла с асфальтовой аллеи и подошла к кусту. Заглянула за него и тихо вскрикнула от ужаса. На жухлой траве лежала женщина. Это была та самая цыганка. Она лежала на животе, уткнувшись лицом в землю, а из-под левой лопатки у нее торчала рукоять ножа.

Она почти не понимала, что говорит, и даже не говорила, а скорее выкрикивала слова, и даже не слова, а всего одно слово, которое никак не хотело покинуть ее гортань и дать место другим словам:

– Там!.. Там!.. Там!

– Что там? – нетерпеливо и раздраженно уточнил дежурный полицейского отделения.

– Там цыганка! – выдохнула наконец Настя. – Мертвая!

Дежурный усмехнулся.

– А рядом с ней сержант полиции? Высокий и с белыми глазами?

Настя не сразу поняла, при чем тут сержант с белыми глазами, а когда поняла, выкрикнула в отчаянии:

– Но это правда! Она лежит за кустом бузины, и из спины у нее торчит нож!

Лицо полицейского стало злым и неприязненным.

– Послушайте, дамочка… – с угрозой проговорил он.

– Нет, это вы послушайте! – взвилась, овладев собой, Настя. – В парке лежит мертвая женщина, которая умерла не своей смертью! Или вы поднимете задницу со стула и пойдете со мной, или…

В отделение вошел еще один полицейский – такой же молодой, но в звании младшего лейтенанта.

– Что тут происходит? – спросил он.

– Эта женщина утверждает, что видела труп, – доложил ему дежурный. – И хочет, чтобы я пошел с ней.

Лейтенант посмотрел на Настю и назидательно проговорил:

– Дежурный не может удалиться, поскольку он…

– А вы? – перебила его Настя.

– Что я? – опешил он.

– Вы – можете?

– Я могу.

– Ну, так идемте скорее!

Лейтенант и дежурный встретились взглядами.

– Она не отстанет, – с досадой проговорил дежурный.

– Ладно, – нехотя произнес лейтенант. – Идемте, покажете, где вы нашли труп.

Несколько минут спустя оба – Настя и лейтенант полиции – стояли у мокрого куста бузины, ежась от холодных капель, падавших им на лица, и от резких порывов ветра, холодящих шею.

– Ну? – спросил полицейский. – И где ваш труп?

– Мой будет, когда я умру, – сказала Настя, понимая, что снова проиграла. – А это был труп цыганки. И совершенно очевидно, что его отсюда кто-то унес.

– Правда? – молодой полицейский не удержался от усмешки. – И кто ее унес?

– Не знаю. Вы – полицейский, проведите расследование и узнайте.

Лейтенант сдвинул фуражку на затылок и задумчиво поскреб ногтями лоб.

– Кажется, я понял, кто унес труп цыганки, – сообщил он.

– Кто? – быстро и взволнованно просила Настя.

– Страшный маньяк, который терроризирует наш город уже десять лет, – заговорщицким голосом ответил полицейский. – Он никого не убивает, но если найдет труп, сразу же утаскивает его к себе в берлогу! Говорят, утащил уже не меньше сотни. Мы называем его «Коллекционер трупов»!