Морские львы - Джеймс Купер

Стимсон видел эту новую опасность и понимал ее размеры. Однако, он ничего не говорил, потому что, говоря правду, в эту минуту отказался от всякой надежды на спасение. Весь экипаж ясно понимал ужас положения и, казалось, забыл опасность, которую представлял выступ утеса, к которому они стремились с такой бешеной скоростью. Можно было обогнуть этот выступ, и тогда еще оставалась какая-нибудь надежда; но что касается до другого, находившегося в четверти мили далее, то и самый неопытный моряк видел, как трудно было избежать его.

Все молчали на палубе шхуны в то время, как она проходила мимо первых утесов. Росвель устремил глаза на предметы, находившиеся против него, чтобы дать себе отчет в скорости движения.

— Шхуна чувствует противное течение, Стефан, — сказал он тихим голосом, — а судно под ветром.

— Что может обозначать этот внезапный поворот, сударь? Пусть господин Газар подымет полные паруса, иначе нам ничего не останется делать.

Гарнер посмотрел на Газара и увидел, что он висел на руле, потому что чувствовал большое сопротивление. Тогда он понял истину и вскричал:

— Ребята, все идет хорошо! Мы встретили противное течение.

Эти немногие слова объяснили свойство перемены.

Спустя десять минут после встречи противного течения шхуна прошла пролив. Стимсон показал себя человеком, на которого можно было надеяться. Он искусно провел корабль позади острова, на котором подымается мыс, ввел его в небольшую губу и бросил якорь. В этом месте было шестнадцать метров воды; дно было илистое.

Итак, «Морской Лев» из Ойстер-Понда бросил якорь среди утесистого бассейна позади мыса Горна.

Здесь шхуна наслаждалась совершенным спокойствием.

Ветер продолжался три дня и три ночи. На четвертый день все изменилось, потому что ветер подул с востока. Росвель воспользовался бы удобным временем для выхода из губы, если бы не боялся встретить Дагге. Разлучившись с назойливым товарищем, он считал, что было бы с его стороны большою неосторожностью опять итти ему навстречу.

На всякий случай решились остаться в заливе одним днем дольше, тем более, что Газар открыл некоторые признаки, доказывавшие, что морские слоны[26] часто посещали ближайший остров. Спустили шлюпки на море, и первый морской офицер отправился по этому направлению, а капитан вышел на берег острова, справедливо заслуживающего название «Эрмита» или Пустынника, потому что он был последним из группы.

Гарнер взял с собою Стимсона, который нес зрительную трубку. Вооруженный багром, Росвель начал влезать на утес.

Этот утес был как будто разрушен и представлял тысячу препятствий. После нескольких минут постоянной борьбы и трудного восхождения, в котором моряки помогали друг другу, Росвель и Стимсон успели взойти на вершину пирамиды. Высота утеса была довольно значительна, и с него открывался обширный вид на соседние острова и океан, казавшийся на юге печальным и унылым. Может быть, земля ни на одной из своих крайних границ не имеет такого великана сторожа, как эта пирамида. Можно сказать, что она составляет последнюю возвышенность этого обширного материка.

С вершины пирамиды видны были: направо — Тихий океан, напротив — Южный или Антарктический океан, налево — Атлантический океан.

Несколько минут Росвель и Стефан молча созерцали этот обширный вид. Пирамида, на которой находились Росвель и Стимсон, потеряла свою белую одежду и грозно возвышалась черной массой.

Лишь только капитан охватил взором этот величественный пейзаж, его глаза стали искать «Морского Льва» из Виньярда. Он заметил его в двух милях впереди мыса. Было ли возможно, чтобы Дагге подозревал его маневр и пришел его отыскивать даже в то место, где он скрылся? Что касается корабля, то в нем нельзя было обмануться. Росвель с возвышения, на котором находился с зрительной трубкой, без труда узнал его. Стимсон посмотрел на него и подтвердил, что это шхуна. На этом обширном и уединенном море она походила на черную точку.

— Если бы мы вспомнили о них, капитан Гарнер, — сказал Стефан, — мы могли бы принести флаг, который водрузили бы на этих утесах, чтобы показать виньярдцам, где мы находимся. Но если ветер продержится, мы всегда можем им итти навстречу.

— Этого я не имею желания делать, Стефан! Я пришел сюда, чтобы нарочно избавиться от этой шхуны.

— Вы меня удивляете, сударь! Всегда хорошо иметь товарища, когда корабль находится под такими широтами. Льды подвергают иногда стольким испытаниям, что я считаю за счастье, если имею товарища на случай кораблекрушения.

— Все это вполне справедливо, но есть причины, которые заставляют меня поступить наоборот. Я слышал об островах, на которых изобилуют тюлени, а для дележа добычи едва ли так же необходим товарищ, как на случай кораблекрушения.

— Это другое дело, капитан Гарнер, никто не обязан показывать берег, на котором хочет охотиться.

— Течение должно быть очень благоприятно для этой шхуны; она идет очень скоро. Через полчаса она будет против мыса Горна. Подождем, чтобы видеть направление, которое она возьмет.

Предсказание Гарнера сбылось. Через полчаса «Морской Лев» из Гольм-Голя прошел мимо утесистой пирамиды мыса Горна, держась от него на расстоянии не более мили.

Дагге искал своего товарища по путешествию, которого надеялся найти около мыса. Он так далеко проплыл на запад, что мог убедиться в том, что с той стороны никого не видно, а потому он отправился к югу.

Росвель, увидя шхуну, догадался, что Дагге ничего на знает о положении островов, которых он искал. Они лежали гораздо далее на запад.

Убедившись в направлении, которого держалась другая шхуна, он поспешил сойти в свою шлюпку, чтобы повернуть свой корабль и воспользоваться попутным ветром.

Через два часа «Морской Лев» из Ойстер-Понда пошел по проливу, ведущему в океан. Другой же «Морской Лев» исчез на юге, и Гарнер, зная дорогу, которой должен был следовать, поплыл на всех парусах в открытое море.

Небольшой корабль скользил по волнам со скоростью птицы. Скоро мыс Горн начал скрываться вдали по мере того, как шхуна удалялась. С наступлением ночи его уже не было видно, и корабль вошел в Антарктический океан.

Глава XIV

Росвель Гарнер, углубляясь в обширное пространство Южного океана, далеко не был спокоен. Когда он увидал мыс Горн, исчезающий, так сказать, шаг за шагом в океане и потом совсем пропавший, он ясно осознал все ожидающие его трудности.

Росвель не думал, чтобы он мог опять встретить «Морского Льва» из Виньярда. Острова, которые он искал, не были в соседстве с какой-либо землею и, следовательно, лежали вне обычной дороги охотников за тюленями. Все это давало ему надежду на то, что он будет один при захвате сокровищ этих островов, если он отыщет их там, где их скрыла сама природа.