Корабельные новости - Эн­ни Прул

— Я уже го­во­рил по те­ле­фо­ну, — ска­зал Ку­ойл, — что у ме­ня нет опы­та в том, что свя­за­но с ко­раб­ля­ми. — Ав­то­мо­биль­ные ава­рии! Его па­ра­ли­зо­ва­ло от од­ной толь­ко мыс­ли о кро­ви и уми­раю­щих лю­дях.

— Ну, ты мо­жешь ли­бо объ­яс­нить это сво­им чи­та­те­лям, ли­бо сде­лать все, что в тво­их си­лах, что­бы все­му нау­чить­ся. Лод­ки и мо­ре у те­бя в кро­ви. По­ра­бо­тай над этим. И де­лай то, что те­бе го­во­рит Терт Кард.

Ку­ойл на­тя­ну­то улыб­нул­ся и встал. Его ру­ка бы­ла уже на двер­ной руч­ке, ко­гда Джек Баг­гит сно­ва за­го­во­рил:

— Еще од­но. Я не люб­лю шу­ток, Ку­ойл, и ни при ка­ких об­стоя­тель­ст­вах не хо­чу слы­шать от те­бя ост­рот на те­му Нью­фа­унд­лен­да и его жи­те­лей. Пом­ни об этом. Я не­на­ви­жу та­кие шу­точ­ки.

Ку­ойл вы­шел из офи­са. Ав­то­ка­та­ст­ро­фы! Он бес­смыс­лен­но смот­рел на по­тре­пан­ный те­ле­фон­ный спра­воч­ник.

— Ку­ойл! — про­шеп­тал На­тбим. — Ты же не уда­ришь­ся в сан­ти­мен­ты, прав­да? Не сбе­жишь об­рат­но, в свои Шта­ты? Мы рас­счи­ты­ва­ем на те­бя, Ку­ойл. Мы на­де­ем­ся на те­бя, Ку­ойл.

Джек Баг­гит вы­су­нул го­ло­ву в дверь.

— Бил­ли! Эл­вис уже още­ни­лась?

— Да, още­ни­лась. На про­шлой не­де­ле. Тро­их при­нес­ла. Все чер­ные с бе­лы­ми но­га­ми.

— Ну, так я хо­чу од­но­го из этих щен­ков. — Дверь сно­ва за­хлоп­ну­лась.

8 Скользящий узел

На бор­ту суд­на этот узел ис­поль­зу­ет­ся ред­ко, но на не­боль­ших лод­ках, осо­бен­но от­кры­тых, ко­то­рые лег­ко пе­ре­во­ра­чи­ва­ют­ся, час­то бы­ва­ет не­об­хо­ди­мость бы­ст­ро от­дать швар­то­вы, и там «сколь­зя­щий узел» не­за­ме­ним.

— Со­мне­ва­юсь, что справ­люсь с этой ра­бо­той, — ска­зал Ку­ойл, про­гло­тив­ший три пи­ва и съев­ший па­кет не­све­же­го поп­кор­на в Якор­ной Ла­пе в раз­думь­ях о том, не со­вер­ша­ет ли он ошиб­ку, как пас­са­жир, са­дя­щий­ся на са­мо­лет, ко­то­рый бы­ст­ро взле­та­ет, но по­том па­да­ет на взлет­ную по­ло­су.

Те­туш­ка по­смот­ре­ла на не­го. Она си­де­ла на круг­лой со­фе и вя­за­ла ка­кое-то об­ла­ко из ан­го­ры со ско­ро­стью ма­ши­ны. Уор­рен за­тих­ла воз­ле ее ног, дви­га­лись лишь ее об­рам­лен­ные алым кан­том гла­за. Бан­ни со сле­да­ми от слез на ли­це си­де­ла на сту­ле с ото­рван­ной по­душ­кой. Стул сто­ял так, что она си­де­ла ли­цом в угол ком­на­ты. Сан­шайн под­бе­жа­ла к Ку­ой­лу с во­плем: «Па­па, она ме­ня уку­си­ла! Бан­ни уку­си­ла ме­ня за но­гу!» И она по­ка­за­ла ему два по­лу­круг­лых сле­да от зу­бов на сво­ем бед­ре.

— Она пер­вая на­ча­ла! — за­кри­ча­ла Бан­ни, хму­рясь, как Бет­хо­вен.

— Ты мерз­кая во­ню­чая ку­са­ка! — рявк­ну­ла во всю глот­ку Сан­шайн.

— Ра­ди все­го свя­то­го, за­мол­чи­те! — ска­за­ла те­туш­ка. — Пле­мян­ник, мы долж­ны что-то с этим де­лать. Де­тям не­об­хо­ди­мо ку­да-ни­будь вы­хо­дить. В до­ме, при оп­ре­де­лен­ном на­вы­ке ук­ро­ще­ния ди­ких жи­вот­ных, мы мог­ли бы их за­нять про­пол­кой кар­тош­ки, убор­кой, мыть­ем по­су­ды и окон, вме­сто то­го что­бы они ца­ра­па­ли и ку­са­ли друг дру­га. А сей­час они си­дят здесь вза­пер­ти. И Уор­рен по­лу­мерт­ва от не­дос­тат­ка дви­же­ния.

— Зна­ешь что, па­па? — ска­за­ла Сан­шайн. — Уор­рен вы­рва­ло под тво­ей кро­ва­тью.

— Она са­ма не своя, это яс­но, — про­бор­мо­та­ла те­туш­ка. — Так что ты ска­зал о сво­ей ра­бо­те? — Го­лос ее дро­жал.

— Я ска­зал, что со­мне­ва­юсь, что справ­люсь с ней. Эта га­зе­та ни на что не по­хо­жа. Ре­дак­тор не в се­бе. Джек Баг­гит. Я еще не знаю ни рай­она, ни лю­дей, а он уже хо­чет, что­бы я пи­сал об ав­то­мо­биль­ных ава­ри­ях. Я во­об­ще не мо­гу пи­сать об ав­то­мо­биль­ных ава­ри­ях. Ты зна­ешь по­че­му. Я все вре­мя ду­маю о том, что слу­чи­лось. Ав­то­мо­биль­ные ава­рии. Ко­раб­ли. И я со­мне­ва­юсь, что мы смо­жем пе­ре­ехать в ста­рый дом. На той до­ро­ге «уни­вер­сал» не про­жи­вет доль­ше не­де­ли. Как я бу­ду ез­дить на ра­бо­ту? На­вер­ное, мы мог­ли бы ку­пить джип с мощ­ной под­вес­кой, но все рав­но на до­ро­гу уй­дет не один час. Да­вай про­сто сни­мем что-ни­будь здесь, в Якор­ной Ла­пе?

Те­туш­ка яро­ст­но сту­ча­ла спи­ца­ми. Шер­стя­ная нить мель­ка­ла ме­ж­ду ее паль­ца­ми.

— Ра­зу­ме­ет­ся, ты спра­вишь­ся с ра­бо­той. Мы по­рой пе­ре­жи­ва­ем ужас­ные со­бы­тия, и ес­ли мы не мо­жем их обой­ти или за­быть, нам при­хо­дит­ся при­нять свои вос­по­ми­на­ния. Чем бы­ст­рее ты пре­одо­ле­ешь это, чем ско­рее ска­жешь: «Да, это слу­чи­лось, и я ни­че­го не мо­гу с этим по­де­лать», тем рань­ше нач­нешь жить сво­ей соб­ст­вен­ной жиз­нью. Те­бе на­до рас­тить де­тей, по­это­му ты дол­жен это пре­одо­леть. Ко­гда мы по­ни­ма­ем, что у нас нет вы­бо­ра, то как-то справ­ля­ем­ся, да­же с са­мы­ми тя­же­лы­ми ис­пы­та­ния­ми.

«Ко­неч­но. Пре­одо­леть», — по­ду­мал Ку­ойл. Де­ше­вая фи­ло­со­фия. Она же не зна­ет, что ему при­шлось пе­ре­жить. И что он пе­ре­жи­ва­ет сей­час.

— Так вот, я про­ве­ла це­лую не­де­лю в по­ис­ках, тас­кая де­тей за со­бой по Якор­ной Ла­пе в так­си То­ма Рок­са. Я ис­ка­ла жи­лье: дом, квар­ти­ру, па­ру ком­нат. Я долж­на на­чи­нать ра­бо­тать. Я уже го­во­ри­ла об этом, ка­ж­дый день. Но твой ум за­нят чем-то дру­гим. — Она си­де­ла и ду­ма­ла, сколь­ко еще он бу­дет уби­вать­ся по этой жен­щи­не. — Мы долж­ны здесь за­кре­пить­ся и на­чи­нать на­ла­жи­вать свою жизнь.

— Ты пра­ва, те­туш­ка. И мне очень жаль, что те­бе при­шлось са­мой за­ни­мать­ся по­ис­ка­ми. — Он уже был здесь, и у не­го не бы­ло пу­ти на­зад.

— В об­щем, я ни­че­го не на­шла. Есть ма­лень­кая тем­ная ком­нат­ка у мис­сис Спек. Пра­ви­тель­ст­во ве­ле­ло ей по­ме­нять бе­лье и по­ве­сить вы­вес­ку о вклю­че­нии зав­тра­ка в об­слу­жи­ва­ние. Там ху­же, чем в этой ды­ре, но де­шев­ле. Но там толь­ко од­на ком­на­та на од­но­го че­ло­ве­ка. По­хо­же, в Якор­ной Ла­пе пло­хо с жиль­ем. В этом мес­те на­чал­ся на­стоя­щий бум. — Ее фра­зы зву­ча­ли все бы­ст­рее, буд­то пы­та­ясь уг­нать­ся за по­сту­ки­ва­ни­ем спиц.

— И, как я уже го­во­ри­ла, нам нуж­на лод­ка. Бух­ту мож­но пе­ре­плыть за пол­ча­са. Глу­по тра­тить день­ги на арен­ду жи­лья, ко­гда у нас есть ста­рин­ный се­мей­ный дом, ко­то­рый все­го лишь нуж­но по­чи­нить. Я раз­го­ва­ри­ва­ла се­го­дня с плот­ни­ком. Ден­нис Баг­гит, жи­вет в Якор­ной Ла­пе. Ему сей­час осо­бен­но не­чем за­нять­ся. Го­во­рит, что мо­жет на­чать ра­бо­ту в лю­бое вре­мя. Его же­на зав­тра при­смот­рит за де­воч­ка­ми, а я по­еду по­ка­зы­вать Ден­ни­су дом. Под­счи­та­ем, сколь­ко все бу­дет сто­ить, по­смот­рим, что нуж­но в пер­вую оче­редь. Его же­на, Би­ти, по­ду­мы­ва­ет о том, что­бы от­крыть дет­ский сад на до­му. Это са­мые луч­шие но­во­сти с то­го дня, как мы сю­да прие­ха­ли. Эти две осо­бы, — она кив­ну­ла в сто­ро­ну де­во­чек, — мо­гут стать ее пер­вы­ми и луч­ши­ми кли­ент­ка­ми.

Бан­ни пну­ла сте­ну и за­хны­ка­ла.

Ку­ойл рас­слы­шал од­но лишь сло­во: «лод­ка».

— Те­туш­ка, я ни­че­го не знаю о лод­ках. Они до­ро­гие. Они не­удоб­ные. Они опас­ны. Нам по­на­до­бит­ся при­чал или что-ни­будь в этом ро­де. Я не хо­чу лод­ку.

— Точ­нее ска­зать, ты ее бо­ишь­ся. Это не страш­но. Ес­ли ты го­тов жить здесь, пла­тя по сто с лиш­ним дол­ла­ров за ночь. Это, кста­ти, рав­но­силь­но двум дням ра­бо­ты плот­ни­ка. — У нее го­ре­ли гла­за.

Ку­ойл стал на­жи­мать кноп­ки на те­ле­ви­зо­ре, за­быв о том, что тот не ра­бо­та­ет.

— Па­па, он не вклю­ча­ет­ся, — всхли­пы­ва­ла Сан­шайн.

— Не­на­ви­жу это ме­сто, — ска­за­ла Бан­ни, пи­ная сте­ну по­но­шен­ны­ми бо­тин­ка­ми. — Я хо­чу пла­вать на лод­ке. Я хо­чу по­чи­нить тот зе­ле­ный дом, где ро­ли­лась те­туш­ка и жить в соб­ст­вен­ной ком­на­те. Я обе­щаю, что бу­ду под­ме­тать пол, толь­ко да­вай по­едем ту­да, па­поч­ка. Я все бу­ду де­лать.

— Да­вай­те пой­дем на ужин, — про­бор­мо­тал Ку­ойл. — Мне сей­час не до это­го.

— Сто­ло­вая се­го­дня за­кры­та. Там про­хо­дит ужин для чем­пио­нов по кер­лин­гу. Они при­го­то­ви­ли по­хлеб­ку из мо­ре­про­дук­тов, но нам нуж­но бу­дет схо­дить за ней, и есть тут, в ком­на­те.

— Я хо­чу мя­са, — ска­за­ла Бан­ни. — Я хо­чу мяс­ную по­хлеб­ку.

— Вот не­за­да­ча, — же­ст­ко ска­за­ла те­туш­ка. — Его нет в ме­ню. — Про се­бя же она до­ба­ви­ла: «Ешь ры­бу или ум­ри».

Терт Кард в крас­ной ру­баш­ке и бе­лом гал­сту­ке раз­го­ва­ри­вал по те­ле­фо­ну. Бил­ли Прит­ти был на дру­гой ли­нии. Бил­ли сме­ял­ся, да­вясь тем­ны­ми ре­че­ния­ми, ко­то­рых Ку­ойл не по­ни­мал. Ка­за­лось, он го­во­рил на дру­гом язы­ке. Ба­ра­ба­нил дождь, ри­суя пунк­ти­ры на во­де. В уг­лу за­вы­ва­ла га­зо­вая го­рел­ка.