Шахтерский огонек - Анатолий Иванович Лошаков

– Но я тут вряд ли чем помогу. Работает же.

– Нет, сынок. Ты магарыч взял? Вот и делай. Бабка решительно повернулась и ушла.

Растерянный Рыбкин не знал, что ему предпринять. Мужики начали сразу подшучивать: «Ты, Ваня, самогоночку верни, бабульке новый телевизор купи и все утрясется».

– Да пошли вы!– всеръез расстроился Рыбкин. Он впервые оказался в такой ситуации. Прибор работает, а клиент недоволен. Остальные полсмены он прокопался со стабилизатором, но все оказалось напрасным , лучше у же не сделаешь.

Бабка «приперлась» с утра пораньше.

– Ну что, сынок, сделал?

– Конечно. Все заново подрегулировал. Теперь намного меньше гудит, – схитрил Иван, понадеявшись на склероз бабули. Но склероза, как оказалось, не было и в помине. Старуха на следующее утро была опять на «рабочем» месте.

– Ты, сынок, не хитри. Еще больше гудит. Я вот вашему директору пожалуюсь, он вас быстро научит работать, лодырей. А еще скажу, что вы тут со старушек бедных водку и деньги берете.

– Какие деньги? – Рыбкин аж подпрыгнул от возмущения.

Подошел Гринев.

– Что случилось, бабушка?

– Да вот сделал ваш работник мне эту штуку, а она гудит. Голова у меня от нее болит. А с меня магарыч-то взял. Я это дело так не оставлю – я до Брежнева дойду.

– Как взял? Я же тебе говорил, Рыбкин.

– Да я-то что, Иваныч, она же сама дала.

– Ну ладно, бабушка, вы идите, мы все исправим. Не беспокойтесь и завтра все получите в лучшем виде.

После ухода старухи бригадир накинулся на Рыбкина.

– Ну, Ваня Рыбкин, я тебе сейчас плавники посшибаю. Ты что, хочешь, чтобы нас с работы «турнули» или дело завели? Так это у нас в Союзе быстро делается. За миллион ничего не будет, а за копейки точно посадят.

–Да я-то, Иваныч, при чем? Сделал все по чести, вот, сам проверь.

Бригадир включил стабилизатор в сеть. Он работал нормально. Выдавал нужное напряжение, ну и естественно при работе гудел немного, как все нормальные трансформаторы.

– Да это у бабуси-ягуси в голове гудки от старости, – подключился к ситуации Сашка.

– Отстань! Без тебя тошно. Что будем делать, Иваныч? Эта точно нажалуется.

Ладно, я сам попробую что-нибудь сделать, – задумчиво сказал Гринев.

На следующий день бабулька бодро вошла в цех. Навстречу ей, с широкой улыбкой направился сам Гринев.

– Ну вот, уважаемая. Все поправил лично сам, давайте сразу и проверим.

Подойдя к столу, он воткнул вилку стабилизатора в розетку. Загорелась лампочка работы, а вот гула не было вообще.

– Вот, послушайте. Все нормально?

– Ой, сынок, какой же ты мастер! А этот твой совсем бестолковый, – ткнув пальцем в сторону Рыбкина, громко произнесла бабуля. – Гони его в шею.

– Я подумаю, как его наказать. Саша, помоги бабушке, донеси до выхода.

– Да я уж как-нибудь сама донесу. Спасибо!

– Нет, нет мы поможем.

После ухода старухи Рыбкин подошел к бригадиру и спросил:

– Иваныч, поделись секретом. Как ты это сделал? Ума не приложу. Такого не бывает, чтобы наш советский стабилизатор так тихо работал.

– Да очень просто. Трансформатор убрал, засунул в корпус обыкновенный кирпич по весу и соединил все напрямую.

– Ну ты даешь! А если бабка раскусит, когда телевизор сгорит?

Не сгорит. Я знаю, где бабуля живет, а там новый уличный трансформатор поставили. Так что перепадов напряжения не должно быть. Зато теперь спокойно можно работать. И чтобы больше никакого калыма. Всем ясно?

– Ясно, мастер, – дружно ответили слесари и принялись за работу: кто-то за основную, а кто и за калым.

Муки интеллигента.

Подошедший автобус был как всегда переполнен. Сурцев, чудом успевший усесться на освободившееся перед ним сиденье, коротал время рассматривая хмурые лица пассажиров. На них как будто бы было написано: «Мы хотим спать»! Сурцев, конечно же, в глубине души был с ними солидарен, но относился ко всему философски, так как считал себя интеллигентом, хоть и в первом поколении. Для него работа была как данная судьбой необходимость, а сетовать на судьбу философу, как известно, не положено. На задней площадке стояли в основном взрослые мужики и молодежь, студенты. В воздухе витал стойкий «коктейль» из табака и дешевых духов. Обычное утро. Автобус на каждой остановке пополнялся новыми пассажирами и, отъезжая, натужно пыхтел подобно тяжелоатлету, поднимающему очередную рекордную штангу.

Задумавшись о предстоящих на работе делах, Сурцев не сразу обратил внимание на женщину средних лет, которая оказалась прямо перед ним. «Надо бы уступить место», ̶ подумал Сурцев. Однако ему очень не хотелось вставать с такого уютного кресла и вливаться в эту плотную толпу хмурых лиц. «Чуть-чуть еще посижу», ̶ решил он. – Или нет, надо вставать, я же сам молодежь учу уступать место старшим». Кто-то внутри вдруг начал ему возражать: «А почему, собственно, надо? Ты точно в таком же возрасте, как и она. И притом женщина холеная, сразу видно ̶ конторская служащая. Весь день, наверно, сидит за компьютером. Ей, может, постоять лишний раз в радость. Сиди спокойно». Сурцев с трудом отмел эти недостойные интеллигента мысли, и уже было намеревался уступить даме место, как этот же коварный внутренний голос произнес: «Да сиди уж! Сразу не встал, а теперь будет совсем неудобно. Окружающие подумают: вот, мол, чудак! Вдруг ни с того, ни с чего уступает бабе место. Так наши мужики не делают. Равноправие же!». Сурцев заволновался и даже покраснел от противоречивости своих мыслей. «Да черт возьми! Интеллигент я, в конце концов, или нет?» Он почти решился, как в то же мгновение очередная партия пассажиров резиновой массой вдавила его в сиденье. Дама сдвинулась чуть левее, и Сурцев даже облегченно вздохнул. Объект его переживаний теперь не маячил перед ним, как «бельмо на глазу». Но ему все время казалось, что она смотрит на него с презрением и думает: «Этот мужчина только с виду интеллигент, а на самом деле «жлоб»». Он искоса глянул на даму. Та равнодушно смотрела в окно, видимо, давно уже разочаровавшись в мужчинах.

– Думает, наверно, что перевелись мужики. Скоро им женщины сами место в транспорте уступать будут.

Ему так стало стыдно, что даже пот прошиб.

И тут Сурцев услышал, что объявляют его остановку. «Пора готовиться к выходу», – подумал он. «Садитесь, пожалуйста», – предложил он даме и с чувством исполненного долга начал продвигаться к выходу из автобуса, не заметив, что на его место мешком завалился стоявший перед ним прилично одетый молодой человек. Наверное, тоже интеллигент.

Новенький.

Выдавая наряд механик участка, Рыжов предупредил двух неразлучных друзей,