Четыре листа - Ли Жако

— неописуемая боль, которая растворяется так же быстро, как и приходит, превращаясь в ослепляющее удовольствие.

— Ты слышишь? Ты такая чертовски мокрая. Сэм. Такая чертовски идеальная.

Я на самом деле хнычу от его слов, эмоции расширяются в моей груди и усиливают чувствительность во всех местах, где он со мной соприкасается. Его прикосновения одновременно обжигают и успокаивают, создавая загадку ощущений, которые я не могу выделить по отдельности.

Он двигается быстрее, его член проходит сквозь меня, прежде чем попасть в точку, на поиск которой ушли годы самопознания. Как будто он знает меня лучше, чем я знаю себя, и это заставляет меня ненавидеть, что мы так долго ждали, чтобы наконец сделать это.

Сдаюсь.

— Как ты это делаешь? — я кричу, наслаждаясь ощущением его пальцев, впивающихся в мои бедра.

Он не дает мне двигаться. Я полностью в его власти. Я застряла — я могу только получить то, что он готов дать мне. И он дает мне все, что я могу взять. Над головой раздается раскат грома, соответствующий его рычанию.

Адриан расслабляется каждый раз, когда снова входит в меня. Он чувствуется слишком хорошо, слишком прекрасно. Я кусаю руку и ошеломляющее ощущение выходит на поверхность, пока угроза моему лицу находится близко к ножу, вызывающий разный вид возбуждённости одновременно. Полированное серебро действует как зеркало, позволяя мне наблюдать, как он входит и выходит, в то время как его рот издаёт почти животное рычание.

Я кусаю сильнее, заглушая свои отчаянные стоны.

Одна из рук Адриана обвивает мою грудь, его палец сжимает мой каменистый сосок, заставляя меня задохнуться.

— Не делай этого. Я хочу услышать тебя. Я хочу, чтобы все услышали, как я заставляю тебя чувствовать себя.

Его рука исчезает с моего соска и движется вверх, оборачиваясь вокруг лезвия, прежде чем выдернуть его из пенька и использовать его, чтобы разрезать импровизированное связывание. Он вырывается из меня, затем вытаскивает мое тело из леса и швыряет на спину в зарослях клевера.

Мои волосы разлетаются веером среди растений, резко контрастируя с темной зеленью. Адриан, должно быть, тоже так думает, потому что тот же хищный взгляд, что был раньше, вернулся. Нерв в его челюсти дергается, и его глаза опускаются, становясь почти пугающими.

Но Боже, я люблю это.

Моим инстинктом должно было быть движение, попытка бежать, но он должен видеть, как это отражается на моем лице, потому что он поднимает обе мои ноги выше своих плеч и вдавливается обратно внутрь меня.

Я задыхаюсь, положение позволяет ему поражать гораздо более глубокие точки, украшая мой взгляд маленькими белыми звездочками. Его железная хватка удерживает меня на месте, пока его голова откидывается в сторону. Он царапает зубами одну из моих икр, прежде чем стянуть обе мои туфли, про которые я вообще забыла. Когда он достигает свода моей ступни, он покусывает тугую плоть, посмеиваясь, когда я шиплю сквозь зубы.

Адриан ласкает это место большим пальцем, слегка массируя его.

— Я единственный, кто может массировать эти ступни. Пойми это.

Его хриплый голос заставляет меня трепетать внутри.

— Да.

— Это моя девочка.

Он начинает свой темп медленно, наклоняя мои бедра, чтобы дать мне прекрасный вид на его член, выскользнувший из меня, мерцающий в моей влажности.

— Адриан, — хнычу я.

— Скажи это, — рычит он, точно зная, чего я хочу. К чему я уже пристрастилась.

Я сглатываю, пульс пульсирует в горле.

— Сильнее.

Он ухмыляется, приоткрывая рот, чтобы облизать верхний ряд зубов.

— Моя нуждающаяся… нуждающаяся добыча.

Затем он трахает меня. Его пальцы впиваются в плоть моих бедер, крепко сжимая, когда он с неистовством желанием врезается в меня. Он полностью теряет себя, безжалостно трахая меня, в то время как смесь стонов и рычащих проклятий срывается с его губ.

Я царапаю ногтями его руку, пытаясь получить какой-либо рычаг. Но когда он шипит при резком прикосновении, я влюбляюсь в этот звук и глубже вонзаю ногти.

Огонь разгорается внизу моего живота, постоянное трение от него волочится по всему телу, подталкивая меня ближе к новому оргазму.

Адриан, должно быть, заметил перемену и опускает мои ноги, наклоняясь вперед, чтобы захватить мои губы. Он целует меня так, будто он голодный, его язык переплетается с моим, прежде чем облизать каждый уголок моего рта. Он наполнен словами, которые мы не можем произнести, и новыми эмоциями, которых я никогда не испытывала. К тому времени, как мы поднимаемся глотнуть воздуха, дрожь пробегает по моему позвоночнику, новое знание каким-то образом приходит в норму.

Ни один из нас не обращает на это внимание, и вместо этого он опускает руку, нащупывая большим пальцем мой пульсирующий клитор. Он делает это жесткими кругами, лихорадочно двигаясь с увеличением темпа.

Моя голова начинает кружиться, давление нарастает, прежде чем, наконец, взорваться, вспыхнув в моих венах, как огонь. Я кричу, когда оргазм пронзает меня, хватая мускулистую спину Адриана, пока он преследует собственное освобождение, вонзаясь в меня с невероятной скоростью. Его голова наклоняется, когда он кусает место под моей ключицей, дрожь пробегает по его позвоночнику.

Он приходит, когда небо раскалывается, его рев гармонирует с раскатами грома. Даже когда мягкий дождь хлещет по его спине, он продолжает трахать меня в своем оргазме, смесь его пота и капель воды, стекающих мне на грудь. Наше тяжелое дыхание смешивается в воздухе. Дождь охлаждает мою кожу, когда мы оба спускаемся с высоты, ни один из нас не слишком хочет двигаться еще.

Адриан гладит меня по щеке большим пальцем, его карие глаза ищут мои. Когда он находит то, что ищет, он улыбается.

Это кажется слишком быстрым, когда он вырывается из моего тела, но боль от его утраты исчезает, когда он поднимает меня с лесной подстилки к себе на колени. Мое сердце трепещет, когда он гладит мои спутанные волосы, заправляя их за ухо и глядя мне в лицо.

Я полностью и совершенно поражена, и была в течение многих лет. Но что-то в этот момент заставляет меня понять, что я понятия не имела, что на самом деле скрывается за поверхностью того, кем мы могли бы быть. То, чем мы всегда должны были быть.

Адриан наклоняется вперед, нежно целуя меня в висок. Дождь уже стал мелким, но маленькие капельки капают с его густых ресниц.

— Ты ранена?

Моя голова убаюкивается, падая ему на плечо.

— Да. Но в лучшем виде.

Он ухмыляется, убирая руку с моего лица и обводя следы укусов, которые он оставил. Я дрожу, когда он спускается вниз.

— Я имел в