Вихрь неизбежности - Джейн Астрадени

— Тери! Это — традиционалисты. Если разбудишь хоть одного, то сама станешь материалом для опытов!

— Что за первобытный страх!? — фыркнула джамранка. — Покрутил перед носом конфетку и… Вот как прикажешь их обследовать?

— Генетических тестов вполне достаточно. Зато будешь приходить сюда каждый день. Обещаю.

Теризсилла благодарно улыбнулась.

— Под присмотром Миритина или Гилеха.

Джамранка сникла, но её зрачки так хитро поблёскивали, что Женька ни капли не поверила в это показное уныние.

«Джамрану!»

И джамранка быстренько откликнулась на внимание землянки. Удручённый вид сменился лучезарным и…

— Тебе нравится мой стиль? — дружелюбно спросила она.

— Ну, как бы…

«Кружки на фиолетовой коже, лиловые волосы и горящие глаза?»

— Да, наверное…

— О, — с воодушевлением заговорила Теризсилла. — Я сама разработала модификацию. Взяла образцы генома у линдри-флюри… У нас на БЗИКе полно линдри.

— Где? — уточнил Талех.

— На базе.

«Ага, значит, земляне, — припомнила Женя слова Фиримина. — Ну-ну».

— … Соединила линдрийские гены с джамранскими и… Ут-те[39]!

Теризсилла повертелась так, чтобы землянка по достоинству оценила её «красоту» со всех сторон.

«Рокен бы удавился!»

— Очень… необычный стиль.

— О, да!.. Хочешь, попробовать? — предложила джамранка. — Геном адаптирован. Станешь такой же.

— Нет, спасибо, — поспешно отказалась Женя. — Я пообещала мужу — в лиловый не перекрашиваться.

И поймала улыбку Талеха. Он развлекался, слушая их диалог. Ведь болтовня о генетических модификациях отвлекла его взбалмошную сестрицу даже от традиционалистов.

— Не вижу проблемы, — фыркнула Теризсилла. — У вас же равноправие. Или как?

— Равноправие, — подтвердила Женя. — Поэтому, мы заключили сделку.

Талех насторожился.

— Я не крашусь в лиловый и горошек. Он не смотрит по вечерам и выходным, когда я дома, шоу гремлинж.

Командор возмущённо уставился на жену, а его сестра весело рассмеялась.

— Отлично!.. Узнаю тебя, братец. Всё те же миленькие пороки.

— Ева, — угрожающе произнес Талех. — Мы после поговорим, без свидетелей.

— Ладно, — беспечно отозвалась Женька, и обратилась к джамранке:

— А много у тебя таких, гм, стилей?

— На любой день и… ночь.

— Вот увидишь, завтра она будет другой, — добавил Талех. — У неё миллион идей на фазу.

««Семь пятниц на неделе», по-нашему» — перевела Евгения.

— А можно деликатный вопрос?

— Можно, — улыбнулась Теризсилла, — но мне больше нравится отвечать на неприличные.

Женька всё сильнее её обожала!

— Тогда… э… — Евгения очень жалела, что не захватила с собой блокираторов, чтобы объяснить по-джамрански. — Теризсилла…

— Да, я понимаю, имечко у меня прелестное, — она усмехнулась. — Папа-изверг придумал назвать. У Сильви и то поизящнее. Зови меня лучше Терисия, Теризи, Терси, Терсия, Терзия или коротко — Тери.

«У неё даже имя каждый день новое! Ним бы все локти искусала».

— А что это там? — внимание джамранки неожиданно привлек мигающий датчик на руке «заспиртованного» капитана, и она забыла о Женьке. А Женя благоразумно замяла вопрос. Вернее, собиралась замять. Не тут-то было!

— Что за деликатный вопрос? — Талех незаметно приблизился со спины и обнял за плечи.

— Да ничего, особенного… Терсия тоже этот, как его… Рециссив в доминанте?

— Не так явно, — прошептал ей на ухо командор. — Дальше причёски и цвета кожи её рецессивность не распространяется. Она типичный доминант… Что ж — он вдруг вспомнил, что занят. — У меня дела на станции… Миритин!

— Да?

— Отвечаешь за Теризсиллу и защищаешь от неё спящих.

— Есть, капитан!

— Встретимся позже. Запомни, код синий.

— Пароль красный, — ответил доктор.

Женя подозрительно воззрилась на них, но Талех сразу её утащил, пока Тери мечтательно обнималась с цилиндром, а Миритин над этим размышлял.

— Ева, быстрее…

В коридоре она спросила:

— А куда мы идём?

— Не мы, а ты. Домой.

— Но…

— Просто нам по пути, — пояснил Талех.

— А ты куда?

— У меня — дело, в одном из терминалов. Вернусь поздно или скорее рано… Утром.

— То есть?

— Работа!

И командор отправился восвояси раньше, чем они дошли до каюты. Запрыгнул в ближайший лифт и уехал. А Женька в недоумении покрутила головой и решила пока домой не ходить.

«Надо разыскать Фиримина с Егором и расспросить. Вдруг они что-то знают про аномалию…».

Женя беспокоилась вдвойне, из-за камертона.

«Что если не поможет тёмная туманность?»

Она раздумывала, откуда начать поиски.

«Сперва в лаборатории, а потом к Халу».

Лучше бы начала с Хала… У дверей лаборатории её перехватил Рокен. Внезапно преградил дорогу и заявил:

— А я как раз шёл к тебе. Уделишь мне пару минут?

— В иные дни на станции бывает поразительно тесно, — заметила Женя. — Просто дышать нечем. Тебе не кажется?

— Мне нужна помощь!

Женька растерялась.

— И… Чем я могу помочь?

— Спрячь меня, — попросил Рокен.

Примечание:

1.3.3. — Безумная ночь

— От кого? — не поняла Женя.

— От него…

Рокен смотрел на кого-то за её спиной. Она обернулась и в конце коридора увидела Карека.

— А за…

— Быстро! — Рокен схватил Женьку за руку и потащил к лифту. Там они благополучно затесались в толпу служащих, возвращающихся с работы…

— Объясни, что всё это значит? — потребовала ответа Евгения, когда они вышли из лифта на следующем уровне. — Что тебе сделал доктор?

«Воистину, разносторонний тип! Успел достать не только главврача, но и генетика».

— У меня от него зубы ноют, — пробурчал Рокен.

— Вроде бы он не стоматолог…

Парень укоризненно посмотрел на неё.

— Ладно-ладно… — ей нравилось иногда дразнить Рокена.

На самом деле, Женя знала джамранское выражение о зубах. Двоякое по смыслу. Означало в равной степени и «зубы сводит», и «зуб на кого-то точить». В переводе на русский.

— Он меня преследует. Могла бы и догадаться.

— Пошли уж, бедолага…

У себя в каюте за крепко запертой дверью Женька потребовала от друга полного отчёта.

— Почему он тебя преследует?

— Из личных соображений, — буркнул Рокен, нагло протопав к холодильнику.

Не успела Евгения опомниться, как парень достал кувшин и налил полный стакан любимого напитка Талеха… Похоже, то обстоятельство, что у Женьки в каюте поселился командор его ни капли не смущало.

«Надо будет при случае напомнить», — подумала Женя, но сперва решила добиться ответа.

— Ты считаешь, что можешь спрятаться от Карека в нашей, — она выделила слово «нашей», — квартире? А почему не у Ним, например?..

Рунарин Талеха служила на станции пилотом-разведчиком, и каждые третьи сутки несла вахту, облетая дальние рубежи.

— Это не я считаю, — заявил Рокен, закусывая любимым командорским мегацукатом — накои[40], нахально стянутым из корзинки на холодильнике. — Это — факты.

— Что ещё за факты?

— А ты не в курсе? — искренне удивился нахал.

— Не в курсе, чего?

— Ммм… — он беспардонно уселся в кресло Талеха, уверенный в своей безопасности (и безнаказанности) и смачно откусил от засахаренного плода. Женя сразу вспомнила, что ещё не ужинала и проглотила слюну…

— Рокен!

Он едва не подавился куском и насилу прожевал.

— Что за странные игры?

— Сейчас объясню. Карек меня преследует… Да. И это ещё полбеды. Хуже то, что он всегда узнаёт, где я нахожусь.

— Каким образом?

Ведь у помощника главврача нет доступа к идентификационным кодам. Или есть?

— Элементарно… Гатрак! — Рокен сжал сердцевину фрукта в кулаке, и липкие струйки потёкли по запястью в рукав.

— Держи, сладкоежка, — Женя бросила генетику упаковку с влажными пунчами[41].

— Думаю, он использует генетический поиск, — объяснил Рокен, промокая сироп с кожи и одежды.

— Хм… Но генетик ведь ты.

— А он — врач. Имеет доступ к станционному оборудованию и к генетическим данным сотрудников. К тому же, недавно проходил геносмотр — анализы крови, образцы волос, ногтей, эпидермальные соскобы…

— Фу! — Женька поморщилась.

— Этот плут располагает информацией о моих генетических кодах! Легко внести параметры в геносканер и отследить сигналы в пределах станции… Где бы я не находился… Не могу же я прыгнуть в открытый космос, в самом деле, без защиты… Скафандры тоже отслеживаются.

— А шаттлы?

— И шаттлы… Недоступно слежке лишь одно место на Ролдоне-2, без специального доступа и кода, известного только заместителю и главврачу…