Таежная зона - Николай Леонов

– Чем скорее, тем лучше. Александр Романович не любит проволочек. Так что ты можешь отправляться к Мишане хоть сейчас. – Нечайкин переложил сигарету в левую руку, а в правой у него вдруг появился небольшой почтовый конверт. Он протянул его Станиславу, еще раз коротко оглянувшись через плечо. – Вот его адрес. Это, кстати, недалеко отсюда. На машине минут десять, если не меньше. Живет один в двухкомнатной квартире. Хотя в это время у него может отираться какая-нибудь шмара.

– Если это так, то что делать?

Как обычно, когда речь заходила о вынужденном насилии, Нечайкин глубоко вздохнул и театрально развел руками. Дескать, что тут скажешь? Се ля ви.

– Завалишь обоих, – грустно произнес он.

– Лады, – Стас спрыгнул с табурета и деловито проверил, на месте ли пистолет, выданный ему Нечайкиным. Свое табельное Крячко по-прежнему носил на лодыжке. – Тогда я подорвался. Как все закончу, сразу отзвонюсь.

– Само собой.

Нечайкин наконец прикурил сигарету и потянулся к стакану с соком. Провожать взглядом покинувшего бар Крячко он не стал.

Стас вышел из клуба и сел в «шестерку». Стартер схватился не сразу, и полковнику пришлось раз шесть или семь повернуть ключ в замке зажигания, прежде чем автомобиль завелся. Мысленно Крячко проклял собственную идею позаимствовать у соседа машину. Отъехав от «Нити Ариадны», он распечатал конверт, полученный от Нечайкина. Внутри оказался небольшой квадратный листок с адресом Мишани, фотография, на случай если в квартире клиента окажется еще кто-то, и десять стодолларовых купюр в качестве аванса за предстоящую операцию. Крячко усмехнулся, сунул деньги в карман ветровки и внимательно пригляделся к фото. Мишаня, которого полковнику никогда прежде видеть не приходилось, был, что называется, самым типичным быком. Широкая морда, накачанная шея, большие выразительные глаза. Однако было в этих глазах и нечто такое, что совершенно не вязалось с устрашающей внешностью Мишани. И Стас знал, что это. Страх. У всех этих ребят, попавших под жернова нового общественного строя в девяностых годах прошлого века, в глазах обязательно присутствовал страх. Они пытались скрыть его, искоренить в себе, но опытный взгляд любого оперативника со стажем все равно легко прочитывал это чувство.

Крячко убрал снимок обратно в конверт, запечатлев в памяти нужное ему лицо, и сверился с адресом. Нечайкин был прав. Дом, в котором проживал Мишаня, располагался всего в нескольких кварталах от казино. Станислав отлично представлял себе это место. Ему понадобилось меньше пяти минут, чтобы оказаться возле старенького хрущевского подъезда с неработающим погнутым фонарем.

Полковник вышел из машины и вскинул голову вверх. Зная номер квартиры клиента, он безошибочно смог определить три окна на четвертом этаже. В одном из них, в крайнем левом, горел свет. Отсутствие занавески позволяло разглядеть сферический розовый плафон под пожелтевшим от никотина потолком. Скорее всего, это была кухня. В двух других окнах свет отсутствовал.

Крячко сунул руку в карман, сомкнул пальцы на рифленой рукоятке пистолета и решительно направился к подъезду. Дверь под номером пятнадцать на четвертом этаже была лишена кнопки электрического звонка, а потому Стас, не долго раздумывая, постучал по металлической пластине кулаком. Тяжелые грузные шаги известили его о приближении хозяина. Глазка в двери тоже не было, и Мишаня бесстрашно распахнул ее внутрь. Секунды две или три мужчины молча смотрели в глаза друг другу.

– Ты кто? – первым нарушил паузу Мишаня.

Голос у него был низким и хриплым, под стать его внешности.

– Ты один? – вместо ответа прозвучал встречный вопрос визитера.

– Я-то один, – на Мишане была белая майка навыпуск, под которую он запустил свою гигантскую ручищу и почесал пузо. – А ты кто такой, я спрашиваю.

Крячко двинулся вперед, хозяин квартиры не успел среагировать на это действие и вынужденно отступил. Гость оказался в квартире.

– Я от Нечайкина.

Стас был готов к тому, что произошло. Услышав фамилию Нечайкина, Мишаня не счел нужным продолжать разговор. Вместо этого он сделал еще шаг назад и, ни слова не говоря, выбросил вперед кулак, целясь Крячко в голову. Полковник нырнул вниз и локтем врезал Мишане в живот. Пресс у братка оказался на должном уровне. Он выдержал атаку и кинулся на Крячко всей массой своего тела. Входная дверь захлопнулась, а Стас оказался прижатым к стене. На его корпус посыпались стремительные удары справа и слева. Высвободить руки для ответных действий он не мог. Тогда Стас резко выбросил вперед голову. Его лоб жестко протаранил переносицу противника. Послышался хруст ломаемой кости. Мишаня закричал и отскочил назад, хватаясь руками за поврежденную носовую перегородку. Алая кровь заструилась по его пухлым губам, и несколько крупных капель, сорвавшись с подбородка, упали на рыжий линолеум в прихожей. Крячко не дал неприятелю времени на то, чтобы опомниться. Удар ногой под коленку заставил Мишаню рухнуть на пол. Той же ногой Стас врезал ему по шее, и Мишаня завалился на бок. Полковник достал из кармана ветровки пистолет и наставил его на поверженного.

– Еще раз попробуешь выкинуть что-нибудь подобное, башку прострелю, – жестко произнес он. – Лучше не нарывайся, парень. Понял?

Мишаня со стоном размазывал кровь по лицу. Он и не думал подниматься и смотрел на Крячко снизу вверх, лежа на боку.

– Че ты мне мозги лечишь, шестерка? – произнес он. – Ты же все равно меня пристрелишь. Попробую я что-нибудь выкинуть или нет… Ты же получил приказ замочить меня? Верно? Я же рублю фишку, в натуре. Сам занимался тем, чем ты сейчас занимаешься. Сначала ездил к должникам, делал предупреждения, потом мочил. На глушняк! А теперь, вишь, как получилось. Нечайка, сука, меня самого кокнуть решил… Ну, что ж, справедливо, в общем-то. Вчера для меня все сроки вышли.

– Встань, – коротко приказал полковник, не сводя с Мишани дула пистолета.

– Зачем? Когда ты шмальнешь в меня, опять падать придется, а так время сэкономлю, – скупым неоригинальным юмором Мишаня пытался взбодрить самого себя.

– Встань, – повторил Крячко.

Мишаня нахмурился, но подчинился. Морщась от боли, он поднялся на ноги и слегка коснулся пальцами сломанного носа. Застонал.

– Денег у меня нет, – сказал он.

– Иди на кухню, – распорядился Крячко.

Он запер входную дверь и, держа Мишаню под прицелом, сопроводил пленника в освещенное помещение. Взяв стул, Станислав поставил его по центру и сел. Мишаня остался стоять, опершись рукой о невысокий холодильник и, как цапля, подвернув ушибленную ногу. Крячко внимательно изучил его, прежде чем начать говорить.

– Значит, тебе приходилось убивать таких же должников, как ты?

– Приходилось, – Мишаня кивнул, не до конца понимая, к чему это вдруг человек Нечайкина затеял с ним такой разговор.

– И кого же?

– А тебе-то какое дело?

– Я задал вопрос, – полковник качнул дулом пистолета.

– Ну, лично на моей совести трое, – неохотно ответил проштрафившийся боевик. – Спивак Евгений, сын ювелира Спивака, бизнесмен средней руки Протасов, занимавшийся цветными металлами, и банкир Ремизов.

– Ремизов, убитый три недели назад? – уточнил Крячко.

– Угу. С этим засранцем пришлось изрядно повозиться. Если в первых двух случаях Глазбергу было наплевать, каким образом умрут Спивак и Протасов, то ситуация с Ремизовым по его личному пожеланию должна выглядеть чисто и высокопрофессионально. Чтобы никому и в голову не пришло связать это убийство с «Нитью Ариадны». У Глазберга были подозрения, что банкир успел обратиться за защитой к мусорам. Одним словом, пришлось попотеть… – Мишаня потрогал свой сломанный нос и снова поморщился от острого приступа боли. – Но я справился.

– А Дражайский – твоя работа?

– Дражайский? – Мишаня вскинул голову. – Юрий Валентинович, что ли? Заместитель начальника автоколонны? Нет. Его грохнул не я. Хотя последнее предупреждение ему озвучил лично. Это было незадолго до его гибели, и я, честно говоря, думал, что и его ликвидацию тоже поручат мне. Но Нечайка сказал, что обойдутся в этом вопросе без моего участия, – он криво усмехнулся. – Думаю, к тому моменту они уже приняли решение пустить меня в расход. Потому и отстранили.

Браток замолчал, уставившись бессмысленным взглядом в пол. С его подбородка продолжала капать кровь, но Мишаня не утруждал себя тем, чтобы вытирать ее.

– Хочешь сохранить жизнь? – Вопрос Крячко прозвучал настолько неожиданно, что Мишаня вздрогнул всем телом.

– А это разве в твоей компетенции?

– В моей, – Стас опустил дуло вниз. – Моя фамилия Крячко. Я сотрудник уголовного розыска, работающий под прикрытием. Предлагаю сделку. Я оставляю тебе жизнь, а ты дашь свидетельские показания против Нечайкина и Глазберга. До суда они не узнают о том, что ты жив. Идет?