Игры Богов - Вадим Амуров

Проходил день за днём, пока для Адама не наступил день, когда его сердце стало биться по-другому.

Лучи ласкового майского солнца пробивались в окна аудитории и рисовали на деревянных столешницах картину светлого, наполненного яркими красками дня. Погода стояла великолепная, соблазняя слушателей откинуть подальше тетрадки с учебниками и весёлой компанией отправиться в близлежащий лесопарк на пикник.

Несмотря на всё великолепие последнего месяца весны, Адам, одетый в чёрные брюки и такого же цвета водолазку, сидел за партой с отсутствующим выражением лица, погрузившись куда-то очень далеко в себя, в самые глубинные места подсознательного. Он не внимал умным речам пожилого профессора, который отличался умением пофилософствовать на тему традиций древних народов. В тот момент, возможно, не только один Адам пребывал в таком состоянии. У него не было ни чувств, ни эмоций – словом, ничего того, что свидетельствовало бы о нём как о полноценно здравствовавшем человеке, – только тупое забытьё с жалким подобием мыслей, которые слились в сплошной водоворот, размывавший границы реального и нереального. Чья-то рука коснулась его плеча, выдернув его из потустороннего мира. То была рука сокурсника, который дал понять, что лекция закончилась и пора переходить в другую аудиторию. Неужели Адам просидел целую пару в абстракции?

Он взял тетрадь со стола, положил её в рюкзак и вялой походкой побрёл к выходу.

Лестничные ступеньки. Сколько раз он поднимался и спускался по ним? Пока он спускался на первый этаж, его взгляд блуждал то по стенам Академии, то по фигурам слушателей и преподавателей. «Люди как люди, – думал Адам. – Но сегодня на меня нашли тучи. Мир кажется мне таким же серым и бездушным, как эти ступеньки». Он машинально опустил голову, чтобы разглядеть в них хотя бы малейший признак жизни. Осознавая, что сделать этого не удастся, он отказался от столь фантастического занятия.

И вдруг глаза его осветила вспышка яркого света. На Адама глядела незнакомка. Она смотрела на него так, как смотрит любящая мать на своё дитя. Ему показалось, что в него вошёл луч света, согревший всё его существо и вселивший страсть к познанию неизведанного.

Девушка была красива и статна, но что-то внутри настойчиво подсказывало Адаму, чтоб он прошёл мимо неё и не вспоминал больше о ней. Стройная и довольно-таки высокая, с длинными вьющимися волосами тёмно-каштанового цвета, обрамлявшими необыкновенной красоты лицо, она была одета в тёмно-синие джинсы, которые сильнее подчёркивали стройность её длинных ног, и чёрную водолазку точь-в-точь как у Адама.

Взгляд её был наполнен магнетическим волшебством. В её глазах Адам увидел отражение себя, отражение их двоих и судьбу, поделённую Богом на двоих, их жизненный путь, который они когда-то прошли и который им предстоит пройти вместе, совместные радости и невзгоды, смех и плач. Она словно подмигивала ему и одарила его обворожительной улыбкой, в которой была заключена только известная Богу тайна, так стремительно пленившая его, что он во что бы то ни стало захотел найти ключик к её разгадке.

Незнакомка зашла в кафе, а Адам, тотчас оживившийся, несмотря на предостерегавшие подсказки внутреннего голоса, в свою очередь, решил подкараулить её и завести знакомство. Откуда она появилась? Ведь раньше он никогда её не видел. Через некоторое время она вышла, но не одна, а в сопровождении не менее очаровательной девушки, однако нисколько не зацепившей его сердце.

И вновь его сердце прибавило в ритме при виде незнакомки. Мелкими шажками он последовал за ними, стараясь, чтоб девушки не заметили его преследования. Они стали спускаться в гардероб, и Адам осторожно подступил к перилам, провожая взглядом их бесподобные фигуры. Неожиданно она повернула свою милую головку, словно догадывалась или знала наверняка, что он украдкой смотрит на неё, и её глаза снова встретились с его глазами. Он бы за взгляд её отдал всё, что у него имелось: такие добрые глаза смотрели на него, такие чистые, которые он никогда в своей жизни не видел. Прошли какие-то секунды с момента их встречи глазами, и Адам, не желая выдавать своей заинтересованности в незнакомке, насколько позволяла ему реакция, отвёл взгляд первым.

Но было поздно.

Он попал в её сети.

Она знала это.

1:0 в её пользу.

Наступил сентябрь. Адам приехал из Сочи отдохнувшим, окрепшим и загоревшим. Поприветствовал однокурсников, с которыми не виделся два месяца. Обнялся с Гошей, Матвеем, Антоном и Сергеем, которые в пятый день сентября не поленились и дружно приехали в Академию. На большой перемене они поднялись на третий этаж, где располагался бар, вошли в него и встали за столиком, что стоял у самого входа напротив ступенек. Внутри, благодаря мягкому свету, лившемуся из настенных светильников, чувствовался комфорт, который давал возможность слушателям расслабиться после семинара или лекции. Сегодня угощал Сергей, он взял на пятерых по бутылочке минеральной газированной воды. Всех мучила жажда: выдался жаркий солнечный день.

Под конец перемены слушатели стали подниматься со своих мест за столиками и потихоньку тянуться к выходу, проходя мимо Адама и ребят.

Неожиданно его внимание привлёк образ той самой незнакомки, которую он повстречал в мае. Едва не коснувшись его запястья, она спустилась по ступенькам вслед за какой-то девушкой и скрылась в коридорах Академии. Вновь она завладела его думами.

На следующий день (солнечный и тёплый, как предыдущий) Адам вышел из метро и поторопился в Академию, рядом с которой парковался задом чёрный джип «Лэнд Ровер Дискавери». Обыкновенная машина, ничем не выделявшаяся из потока аналогичных автомобилей, которые сновали по московским улицам. Адам прошёл мимо «англичанина» и обернулся в тот момент, когда она грациозно выпрыгивала из него. Да, это была снова она, его незнакомка, которая стала давно знакомой. Он хотел было остановиться и подождать, пока девушка не поравняется с ним, чтоб завязать с ней полноценное знакомство. Но решил не торопить события и прошёл в здание Академии таким же быстрым шагом, которым направлялся из метро.

Войдя внутрь и не увидев в Академии ни души, он мигом переменил свои планы и остановился на первом этаже, чтоб дождаться её и всё-таки познакомиться.

Но тут же пришедшая в голову новая мысль настойчиво посоветовала не ждать её, а поспешить на пару, тем более речь шла не о каком-то предмете, а об английском языке, занятия которым Адам старался не пропускать. И он, сопротивляясь желанию погрузиться в мир, сотканный незнакомкой из пелены таинственности, стал подниматься наверх.

Вдруг тишину нарушили весёлые девичьи голоса, принадлежавшие трём девушкам, среди которых была она, одетая в короткую юбку и обутая в шлёпанцы, в которых обычно ходят загорать на пляж. Они, смеясь и щебеча о чём-то своём женском, опередили его, и волна магнетизма, изошедшая от неё, охватила его. Взгляд Адама был устремлён на её ноги, незащищённые, как в прошлые разы, когда он видел её в джинсах. У него проснулось желание изучать их, словно ему были в диковинку обнажённые женские ноги.

Отчего-то Адаму перехотелось идти на английский язык. Неизвестный ранее тайный голосок изнутри шепнул ему: «Подойди-ка к ней и скажи: какая она красивая. Она растает и впустит тебя в роскошный салон своего „Дискавери“, и вы будете кататься по гламурной Москве. Это ведь так романтично…»

Исколотый разношёрстными мыслями, то покидавшими его бедную голову, то снова возвращавшимися, он поднялся на третий этаж, где встретил старого знакомого из российского внешнеполитического ведомства. Оказалось, что тот поступил на первый курс «Мировой экономики».

Увидев трёх девушек, знакомый поприветствовал их.

– Ты их знаешь? – поинтересовался Адам, чувствуя, что она тайком пробежалась по нему взглядом.

– Знаю, они все из моего потока, – прокомментировал знакомый, когда девушки стали спускаться по лестнице. – Строгий дядька-препод… Я опоздал всего лишь на пять минут, и меня он не пустил. Они пришли позже меня, и я не удивлюсь, если он на повышенных тонах выставил их за дверь. Да ладно, фиг с этой парой. Пойдём лучше в кафе. Поболтаем.

Они заказали по зелёному чаю. Приятель начал рассказывать о том, как ему надоело протирать штаны на МИДовских стульях, делая изо дня в день, по сути, одну и ту же, пускай и непыльную работу, и оттого он загорелся желанием вспомнить свои учебные годы и подышать свободным студенческим воздухом. Правда, в Академии студенты назывались слушателями.

– Когда надоедает что-то делать, нужно лавировать, лавировать, – активно жестикулируя, повествовал он, – и менять сферу занятий.

Адам старался улавливать то, что говорил приятель, и одновременно наблюдать боковым зрением за группой слушателей из шести человек, разместившихся за столом неподалёку, среди которых была она. Как только он вошёл в кафе, то почувствовал на себе её взгляд. Он не придумывал: она действительно мельком пробежалась глазами по нему. Адам, словно опытный разведчик, не упустил ни малейшей детали – она была заинтересована им.