Летучая мышь - Дерек Картун

ГЛАВ 12

Туманным ранним утром на горной дороге, ведущей из Родеза в Конш, я прикидывал, стоит ли сегодня довести до конца обыск у Бракони или отложить до более благоприятного случая. И решил не откладывать: будущее ничего особенно благоприятного не сулило.

Свернув, как и накануне, на проселочную дорогу, я доехал до дома. Было десять утра — весь день впереди. Прежде всего я решил осмотреть кладовки в нижнем помещении, цистерну и сушилку для каштанов. Первые два объекта не содержали ничего интересного, и я занялся сушилкой — низеньким квадратным строением без окон, сложенным из местного камня. Низкая дверь была укреплена двумя железными брусьями, массивные засовы, два огромных амбарных замка. Замки эти выглядели новыми, ни пылинки на них не было. Бракони явно хранил в сарайчике нечто ценное. Любопытно, что именно. Нужен ключ или хотя бы лом. Так что начинать придется все равно с дома.

Я повернулся и зашагал по двору, намереваясь проделать то же, что и вчера: достать лестницу из-под крыльца и влезть в окно второго этажа. Я был уже у самого крыльца, когда откуда-то сверху донесся слабый звук — вроде бы скрипнула половица в гостиной. Я остановился и прислушался: полная тишина. Тут до меня дошло, что я веду себя как полный идиот: не осмотрелся кругом, пребывая в святой уверенности, что Бракони сидит на крыше где-то далеко отсюда и укладывает себе черепицу.

С некоторым опозданием я обошел дом. Мои шаги гулко отдавались по двору, а дыхание оставляло клубы пара в стылом осеннем воздухе. Заметил за домом тропу, уходящую в поле, и на ней — не видимый со двора серый "ситроен" с надписью на борту: "Р. Бракони. Кровельные и плиточные работы". Подняв капот, я вынул распределители зажигания и капот снова закрыл.

Итак, Бракони ждал меня, и я тут как тут — явился! Выбор был проще некуда: каким-то образом его обезвредить и обыскать все же дом. Или прыгнуть в свой "фиат" и улизнуть, поджав хвост, без всякой надежды вернуться. Здравый смысл подсказывал: беги! Но я был убежден, что именно здесь кроется ответ задачи, которую мне велено решить. И потому я вместо того, чтобы сесть в машину, протиснулся сквозь дыру в живой изгороди, очутился на вспаханном поле и под прикрытием густых зарослей обогнул дом. Тут, обнаружив в изгороди ещё один просвет, я не без труда процарапался сквозь неё и угодил во двор как раз позади сушилки. Теперь я надежно укрыт от того, кто в доме, зато, вздумай сделать хоть шаг, тотчас окажусь на виду: оба верхних окна выходят как раз на этот сарайчик. Однако Бракони не видно было ни у одного из окон. Стоило, пожалуй, рискнуть. Я вышел из-за укрытия и протопав по двору к крыльцу, поднялся по лестнице. Ни звонка, ни дверного молотка. Я забарабанил по двери кулаком — гулкое эхо отозвалось где-то в доме. Бракони, видно, решил поиграть со мной, заманить в ловушку. Если я проникну в дом, со мной нетрудно будет справиться. Наверняка он вооружен — но и я, кстати, тоже.

Для приличия я все же крикнул:

— Эй, есть тут кто?

Не дождавшись ответа, повернулся и начал спускаться по каменным ступенькам. Нижняя подалась у меня под ногой и на миг я потерял равновесие. Как открылась позади дверь, я не слышал, но отчетливо разобрал свист пули над головой. Я успел прыгнуть вперед и скрыться за углом дома прежде, чем прозвучал второй выстрел. В своем временном убежище я перевел дух, достал свой револьвер 38-го калибра и снял предохранитель.

Первое и самое срочное: не дать Бракони вызвать по телефону помощь если, конечно, он до сих пор этого не сделал. Телефонные провода тянулись как раз над моей головой — от придорожного столба к маленькому отверстию в раме нижнего окна. Пусть себе Бракони сидит в доме, раз ему так нравится зато я могу установить лестницу и перерезать провод: выстрелом он меня с этой стороны не достанет. Так я поступил, сунув предварительно в карман большие садовые ножницы, которые отыскались в груде инструмента. Вся процедура заняла минут пять.

Теперь Бракони отрезан от внешнего мира, и ему поневоле придется что-либо предпринять. Меня не волновало, как именно он себя проявит — лишь бы не бездействие: время работало не на меня. Я призадумался над тем, что произошло. Он метил мне в голову — значит, стрелок опытный, другой бы стрелял просто в спину — больше шансов попасть. Но он собирался меня прикончить сразу — меня спасло то, что я споткнулся. Попытка сразу убить незнакомца свидетельствовала об очень важном. К вам, допустим, является некий субъект — не разумнее ли, если вы вооружены, попытаться схватить его, обезопасить, на худой конец просто ранить — тогда можно узнать — кто он и зачем явился. А если вас это не интересует, стало быть, вы много чего и сами натворили. Или — ещё вернее — вам известно, кто этот гость. Бракони действует как человек, знающий, кто и почему за ним следит и решивший убить незнакомца, т. е. меня без всякого допроса. Никакими словами я свою участь изменить бы уже не мог.

Вот к такому выводу я пришел. В отличие от меня Бракони знает, за чем я охочусь. Возможно, его предупредили. Или интуиция сработала: раз чужак появился в доме, обшарил комнаты и ничего не взял, то это особый случай. Он решил подождать, пока я себя не обнаружу. И дождался — но ему не повезло. Второй раз он не может позволить себе промахнуться — первый выстрел и так сказал слишком много. А именно — что в доме спрятано нечто важное, подлежащее защите.

Как же его спровоцировать на какое-нибудь действие? Ясно: только обнаружив себя. Скажем, я вламываюсь в дом или, наоборот, пытаюсь скрыться. Конечно, нужно подождать, пока стемнеет, но Бракони не хуже меня понимает: не в моих интересах слоняться весь день вокруг его обиталища. Вывод: необходимо попасть в дом. Минут пятнадцать я прикидывал так и эдак и, наконец, составил план.

С южной стороны дома есть два окна: в спальне и в ванной. расстояние между ними футов шесть. Лестница достанет фута на два выше подоконников. Прижимаясь к стенам, я отволок её на ту сторону и поставил между окнами, но ближе к ванной. Прокрался на прежнее место и подобрал в груде мусора длинную деревяшку и старое колесо от тачки. Насадил колесо на деревяшку, укрепив с помощью обрывка веревки. Среди сваленного в кучу инструмента нашелся тяжелый молоток, а в мусоре кусок дерюги и банка с чем-то вроде тавота — им я густо заляпал мешковину. И со всем этим адским снаряжением отправился к лестнице. Из дому не доносилось ни звука. Бракони все ещё караулил меня в надежде, что я первым сделаю шаг. Весьма разумно с его стороны — так я и поступлю.

Пока я карабкался наверх с занятыми руками, позиция моя была весьма шаткой. Если бы Бракони со своим ружьем вышел в тот момент из дому, тут бы мне и конец. Но он упустил свой шанс, не вышел. И я приступил к делу. Молоток и тряпку осторожно пристроил справа от себя, на ступеньке поближе к окну ванной. А по левому окну изо всех сил ударил колесом на палке. Посыпалось с громким звоном стекло, колесо, сорвавшись, влетело в комнату и брякнулось на пол — шум получился изрядный, что было мне на руку.

Я, между тем, повернувшись к другому окну, плотно прижал к стеклу смазанную тавотом тряпку и тихонько постукал по ней молотком. Стекло раскололось почти беззвучно, кусок его остался на тряпке. Я осторожно убрал тряпку вместе со стеклом и, просунув руку в образовавшуюся дыру, открыл задвижку. Через минуту я уже был в ванной. Теперь наступил главный момент. С револьвером в руке я распахнул дверь в коридор: по моему расчету, Бракони, заслышав грохот в спальне, кинется туда и займет позицию перед дверью — в комнату ему входить незачем, достаточно подождать в коридоре. Я появляюсь на пороге — и он всаживает в меня пулю. Конечно, если я просчитался и он остановился не у двери в спальню, а в начале коридора, то окажется у меня за спиной, когда я выскочу из ванной. Такое вполне могло случиться — но не случилось. Звук открываемой двери заставил его обернуться и мы оказались лицом к лицу. Я дважды спустил курок. Расстояние между нами было не больше четырех футов, две выпущенные подряд пули опрокинули его на каменный пол, ружье вылетело из рук и, ударившись сначала о стену, свалилось на него сверху. Крупный мужчина с копной седых кудрей и коричневым крестьянским загаром, в старых застиранных джинсах. Одна пуля вошла в левый глаз и, видимо, застряла в мозгу, вторая прошила навылет левую челюсть, выбив несколько зубов. Он умер мгновенно.

К концу обыска гостиная выглядела так, будто через неё промчался кавалерийский полк. Я действовал в полном соответствии с правилами, которым меня обучили в полицейском колледже в Хендоне. Класс новичков вроде меня вели утомленные жизнью полицейские, которым все это до смерти надоело: "прошу не задавать никаких вопросов, господа"…

Особенно запомнился инспектор уголовного розыска по фамилии Полфримен. "Если кому-то надо что-то спрятать, — учил он, — то не думайте, что он спрячет это обязательно в своем доме. Ну, где он выберет подходящее место?" И мы, напрягая свои неразвитые мозги, изобретали самые невероятные тайники, а Полфримен отметал гипотезы одну за другой, пока один курсант по фамилии Смит не предположил: "А, может, в камере хранения?"