Вечный хранитель - Виталий Гладкий

Глеб сел за свой любимый столик возле декоративного розового дерева, занимавшего весь угол почти до самого потолка. Маленькие розочки среди лакированной зелени листьев цвели все лето и осень, до морозов, источая приятный аромат. На столике всегда стояла табличка «Заказано». Конечно же, его придерживали не для Тихомирова-младшего, а так, на всякий случай. Обычно табличку со стола снимали ближе к одиннадцати вечера, потому что в такое время солидные клиенты уже не появлялись.

— Вы один? — не без задней мысли спросил официант, которого звали Стас.

— Да. Только никаких подсадок! Я хочу поужинать в спокойной обстановке.

— Без вопросов… — сказал Стас и побежал выполнять заказ.

Все столы в «Королевском дворе» были массивными, изготовленными из дуба. Дизайн ресторана был выполнен в стиле средневекового замка, окна заменяли витражи, а посреди зала стояла огромная жаровня, где готовили прямо на глазах у клиента мясо, рыбу, птицу — по его выбору. Но главным коньком «Королевского двора» был великолепный глинтвейн, который готовился по старинному рецепту. Люди от него не дурели, как от водки, особенно паленой, а приятно хмелели. При этом даже записные бузотеры становились добрыми и кроткими.

Когда Глеб заканчивал разбираться с большой форелью, которую повара при нем выловили из аквариума и зажарили, к столу подошел официант Стас. В руках он держал лишь пустой поднос.

— Кгм!.. — прокашлялся официант в кулак и замялся, изображая из себя большого скромника.

— Грузи, — милостиво разрешил немного захмелевший Глеб, который сразу понял, о чем пойдет речь.

— Там один молодой человек, — Стас указал на входную дверь, — утверждает, что вы будете очень рады его компании.

— Как его зовут?

— Насчет имени не знаю, а кличут его Жук. По крайне мере, так он сказал.

— Жук, говоришь? Ну, ежели он настаивает, что я буду безмерно рад лицезреть его мордуленцию, то зови.

Жук — это было прозвище одного из «коллег» Глеба. Вообще-то, его звали Антон Жучихин, а кликали Железный Жук. Свой псевдоним он получил за уникальную способность пролазить сквозь такие маленькие отверстия и щели, что другие «черные» археологи диву давались.

Но и это еще не все. Жучихин-Жук мог зарываться в землю с невероятной скоростью. У него была немецкая саперная лопатка, лезвие которой он хитро изогнул. Благодаря этому усовершенствованию своего рабочего «агрегата» Жук делал прямые и наклонные ходы, как медведка, выталкивая землю наружу сильными, как пружины, ногами. Кроме того, он мог очень долго находиться в замкнутом пространстве, каким-то непостижимым образом регулируя потребление кислорода своими легкими.

— Привет, наука! — поздоровался Жук с Тихомировым-младшим, сжав ему ладонь, словно тисками. — Я тебя не стесню? — спросил он с улыбкой, усаживаясь за стол.

— Если не будешь много балаболить, то нет, не стеснишь.

— Я буду нем, как печка, — манерно ответил Жук словами одного киношного героя. — Половой! — позвал он Стаса. — Ведро глинтвейна и чего-нибудь пожрать. Рыбу? У нас что сейчас, Великий пост? Нет? Тогда тащи мне хорошо прожаренный бараний бочок. Да только смотри, чтобы это был молодой барашек, а не ветеран, который помер естественной смертью! И зелень давай.

Официант убежал выполнять заказ. Жук критическим взглядом окинул стол и потянулся за бутылкой, в которой осталось не более ста граммов коньяка.

— Можно?.. — спросил он Глеба.

— Нужно, — ответил тот.

— Тады ой… — Жук вылил остатки коньяка в бокал и молвил: — Ну, чтоб всегда… Твое здоровье.

Он выпил, закурил и пристально посмотрел на Глеба.

— Ты чего такой смурной? — спросил Жук. — Неужто женился?

— Чур тебя! Не заставляй меня плевать через левое плечо. Кругом люди.

— Значит, какая-то другая причина… Что ж, попробую еще раз проявить свой провидческий дар. Похоже, в этом сезоне у тебя с «полем» вышел полный абзац. Я прав?

— Прав.

— Тогда мы с тобой кореша. Такого провала, как в этом году, у меня еще не было. Мало того, я едва не попал в ментовку. Хорошо, бабки были, откупился. Короче говоря, пошел по шерсть, а вернулся стриженный.

— Где копал? Если, конечно, не секрет.

— Секрет. Но тебе скажу, потому как знаю, что ты своим дорогу не перебегаешь. На Симкином погосте.

— Круто… Не боялся? Про Симкин погост идет дурная слава…

— А мне по барабану. Я не суеверный. Плохо лишь одно — какая-то сволочь из местных ментам стучит. Нынче это просто — купил мобилу и звони, куда хошь. Раньше менты в те места и носа не казали, а теперь ездят, как на работу. Много там нашего брата паслось, ты знаешь. А сейчас только самые смелые копают. И то по краям, где поближе к лесу. Чтобы в случае чего когти побыстрее рвануть. Но таких орлов единицы.

Местность, о которой говорил Жук, Глебу была хорошо известна. По какой причине ее назвали «погостом» (притом очень давно), поначалу трудно было сказать, так как обычным кладбищем (пусть и старинным) там и не пахло. А высились лишь невысокие холмы, поросшие кустарником и чахлыми березками. Но в них-то для «черных» археологов и заключался весь смысл их существования.

Оказалось, что холмы — это захоронения древних скифов или сарматов. А когда в одном из них нашли золотые украшения, кочевые гробокопатели словно с ума спрыгнули. Они налетели на Симкин погост, как саранча на хлебное поле.

Поначалу их никто не трогал — властям не до того было, делили смачный пирог с начинкой из фабрик, заводов и просто дорогой земли под застройку дач и коттеджей. Но когда на подпольном рынке древностей начали появляться изумительные по красоте изделия древних мастеров из Симкиного погоста, тут уж власть имущие и всполошились. Как так, почему все это добро плывет мимо наших рук?!

В общем, после этого переполоха для «черных» археологов наступили воистину черные времена. Менты ловили их, как тараканов, и прессовали в «обезьянниках» по полной программе. Исполняли наказ вышестоящего начальства. И, нужно сказать, отбили не только почки у некоторых, особенно рьяных искателей приключений на свое заднее место, но и охоту соваться на Симкин погост.

Лишь самые отчаянные пытались ковырять там землю, но толку с этого было мало. Не тот размах. Впрочем, в связи со свежими веяниями на самом верху — с приходом к власти нового президента — и менты немного присмирели; так сказать, «очеловечелись».

— Да, измельчал народ… — молвил Глеб и с удовольствием выпил кружку глинтвейна, предложенную Жуком. — На Симкином погосте нужно работать артелью: три человека с рациями на стреме, а четверо-пятеро посменно копают. Хорошо бы и технику туда загнать, но там такие места, что и человеку трудно пройти.