Вепрь-2 - Константин Калбанов

— Хм. Костяк ватаги шестеро, уж не первый год на большой дороге, потому бойцы стоящие.

— Огненного боя в достатке?

— Что-то ты странные вопросы сыплешь, трактирщик?

— Нормальные вопросы. Дело имею, потому и спрашиваю.

— А дело по всему выходит зубастое?

— Не без того.

— А коли зубастое, то и стоящее?

— А вот теперь ты много спрашиваешь. Но отвечу, стоящее.

— Так может тогда сразу к атаману, там и сговоритесь?

— А в лесу, выходит, уж я буду во власти ватажников?

— Ну, как-то ить договариваться нужно.

— Голоден?

— Есть немного.

— Иди за стол, тебя накормят, а пока суть да дело, мы соберемся.

— Мы?

— Нешто думаешь, что я в одного поеду к вам, ты меня за больного головой-то не считай. Помощника возьму, он при случае спину прикроет.

А ничего так разбойнички пристроились. Две избы, одна поменьше, не иначе как костяк шайки там располагается, вторая большая, это остальные выходит, конюшня голов эдак на десять сено соскирдовано, еще сарай имеется, там наверное припасы хранятся, ну и банька, куда же без нее-то, правда сейчас холодная. Хм, и посты имеются. В версте от лагеря секрет миновали. Тут местность оврагами изрезана, так что удобный путь только один получается, можно и в обход, да только умаешься, по взгоркам карабкаться, да сквозь бурелом пробиваться, здесь уж тропа набита. Только хоженые места начинают просматриваться не далее как в трехстах шагах, видать к стоянке возвращаются всегда окольными путями. Атаман видать не из простаков, тертый калач, а раз так, то дело худо.

С таким не уговоришься. Во всяком случае, на тех условиях, что есть у Виктора. С другой стороны, в его планы вовсе не входило иметь дело с бывалыми разбойничками, этих под себя не согнешь. Эвон сопровождающий, с ногой на горле все одно гоношился, нет, этих нужно выводить из игры, сразу и жестко. Именно об этом намерении говорил Виктор Горазду когда они собирались в путь, снарядившись как для боя.

Скажете, а для чего тогда ему нужны оставшиеся, которые наверняка имеют слабое понимание с какой стороны браться за оружие, и представляют собой простое мясо, призванное только создавать массовку и которыми при случае не жалко пожертвовать? А просто все. Эти люди уж замазаны перед законом и обратного пути у них нет, а что касается боевых навыков, так то дело наживное, опять же, есть кого отсеять, потому как он рассчитывает создать ватагу человек в десять, никак не больше. Как отсеять? Так просто все, нешто тяжело понять.

Ага, а вот и первый ватажник которого они увидели в лагере. Выскочил из малой избы и порысил сквозь снег, словно и не хаживали тут, ветер все разом заметает и не гляди, что в лесу. Путь его не долгий, всего-то пара десятков шагов, до большой избы, но Виктор успел его рассмотреть. Тулупчик так себе, изрядно подранный, весь в заплатах, есть пара не зашитых мест, там овчина свисает лоскутками. Из ленивых мужичок, не иначе, ить в дыры как пить дать задувает, но вспоминается о том, только на ветру, а как оказался в тепле, так лучше бока поотлеживать, чем починкой заниматься. Этот никак не может принадлежать к избранным, скорее шестерка, прозябающая на побегушках.

— Человечек твой пусть в общую избу идет, а нам к атаману, — лениво бросает сопровождающий.

— Ничего. Тут не холодно, обождет на крыльце.

— Ты много-то о себе не думай, чай не на своем подворье.

— Странный ты. Вот скажи, к чему я сюда приехал только с одним человеком, нешто чтобы всю ватагу вашу тут положить? Вижу, что и самому смешно. Вам меня резать тоже не резон, не так много желающих найдется с вами дело иметь.

— А коли так, то зачем человека морозить? — Резонно спросил тать.

— А просто все. Натура у прихлебателей такова, что они себя наглее стоящих людей ведут и всячески стараются самим себе, ну и остальным значимость свою показать, заденет кто Горазда, так тот отмалчиваться не станет, кровь пустит. Вопрос имею. Мы для того сюда приехали? А там где разговор будет с атаманом ему вроде и делать нечего. Так что постоит на крылечке, чай ничего себе не поморозит.

— Ха. Умен ты трактирщик. Тебя бы к нам атаманом. Ха-ха-ха! Ладно пошли.

Изба не так чтобы и большая, но для шестерых в самый раз. При входе тамбурок, славени к сохранению тепла подход серьезный имеют, за ним большая комната, в которой у стен имеются полати, в напротив двери, совмещенная со стеной, что делит избу на две части печь, самая настоящая, чисто беленная, дальше вход, завешенный шкурой, там скорее всего атаман обретается. Посредине просторный стол, с лавками во всю длину, за ним пятеро, все как один матерые и битые жизнью.

— С прибытием атаман.

— С возращением Струк.

— Гляжу удачно сходил.

Раздалось сразу несколько голосов. Атаман, значит. Что же, чего-то подобного Виктор и ожидал, а Струк смотрит на него с чувством превосходства мол как я тебя и в то же время с затаенным чувством превосходства, мол, что теперь скажешь трактирщик, милостью моей живешь, а то ить можно и припомнить былое-то.

Вот только ни страха, ни растерянности разбойники не наблюдают, эдакое спокойное выражающее уверенность лицо, только от того спокойствия отчего-то страшно становится. Не прост гость, ох не прост. Да и могло ли быть иначе, ведь знают кого принесло к ним. Мало Секача с ватагой положил, так еще и гульдам наддал так, что те по сей день поход в Брячиславию недобрым словом поминают.

— Поздорову ли поживаете, люд честной.

— Поздорову, добрый человек, — а вот этот после атамана самый опасный. Сразу видно, что второй человек в ватаге и к общему гомону по поводу возвращения атамана не присоединился и первым на приветствие гостя ответил, спокойно так ответил, оценивающе глядя на него.

— Ставр, там на крыльце человек добрый, пошел бы поговорил с ним, чтобы от скуки гость не маялся, — что же ожидаемо.

— Понял, атаман, — тут же подхватился мужичок, плотного телосложения, этакий квадрат, справится ли Горазд. Должен, иного выхода нет, как говорил Юлий Цезарь: Жребий брошен. Все одно назад ничего уже не отработаешь, поговорить у них уж не выйдет.

— Говорить станем в твоей горнице, атаман?

— С чего бы? У меня от братов секретов нет, так что садись и будем вести беседу. Эвон у нас и сбитень уж поспел.

— Э нет, атаман, так не пойдет. Мой человечек на улице остался, хотя секретов и у меня от него нет никаких.

Говоря это, Виктор приставил к стене карабин, снял и повесил на деревянный крюк ремень со справой, и пистолем мудреным, с левой стороны пояса есть еще пара в кобурах, но те по виду обычные. Скинул и приладил поверх полушубок с шапкой, оставшись только в свитере с высоким горлом. После этого, подошел к столу и снял другой пояс, на котором в ножнах приютилось несколько метательных ножей, вынул и присовокупил к ним засапожник. Затем обернулся к Струку, слегка развел в стороны выставленные вперед руки, повернув ладонями вверх, словно предлагая себя обыскать.

— Отчаянный ты, скоморох, — от показного веселья и нарочитого превосходства не осталось и следа, только задумчивость и любопытство.

— Я ить сказывал, что не резаться сюда пришел, а разговор вести.

— А коли резаться? — Опять подал голос второй номер.

— А коли резаться, так сунул бы нож вашему атаману в спину, пока в прихожей толклись, да вошел бы сюда с оружием на перевес, да с товарищем своим, а там никто и пикнуть не успел бы. Без вас ваша ватага, как стадо баранов пошла бы за мной. Постреляли бы малость, не без того, потому как там тоже есть те кому хочется уж перебраться в малую избу, пошумели бы, да встали под мою руку, — по выражению легкой досады мелькнувшей на лице второго, понял, что тот согласен с тем, что такое было возможно, а и то, оружие где угодно, только не под рукой, чай у себя дома. — Да только не нужно мне этого. Каждый должен заниматься своим делом. Ватага на промысел ходить, атаман командовать, трактирщик перепродавать и весть о караванах нести, а купец зарабатывать на нас всех, тогда и порядок будет, а как все будут заниматься всем, так и конец близок. Ладно, пустое то все, — опять бросив взгляд на атамана и все еще стоя с разведенными руками закончил Виктор.

— Гхм. Ты руки то опусти, да проходи в горницу. Браты, мы скоренько.

Так-то лучше. Вообще-то Виктор на такую удачу и не рассчитывал, предполагая, что придется начинать прямо так, сразу против пятерых, но все же удалось надавить на самолюбие атамана, вот только взгляд второго ему не понравился, этот расслабляться и не думал, выходит нужно действовать быстро, а чего собственно рассусоливать. Атаман пропустил его вперед, сам двинулся следом. За спиной послышались смешки и восхищенный гомон, как и рассчитывал Виктор парней заинтересовал его пистоль, который словно случайно выглядывал из-за полушубка. Ну, какой мужчина, да еще и пробавляющийся оружием откажет себе в удовольствии полапать диковинное оружие, не остались без внимания и ножи, тоже не тривиальное зрелище, потому как оружие специфическое умения требующее и встретишь его не часто. Ай молодцы.