Ледяное проклятье - Дем Михайлов

Нет, в свое время я сильно недооценил шурдов и поплатился за эту ошибку жизнями своих людей. Допускать подобную оплошность я больше не собирался и старательно прикидывал в голове варианты возможного развития дальнейших событий.

Что бы я сам сделал на месте шурдов, если часть моих людей внезапно исчезнет? Правильно. Ответ может быть только один. Отправил бы за ними поисковой отряд. И почти наверняка шурды поступили точно так же.

Разведчики быстро обнаружат присыпанные снегом тела своих собратьев, определят направление, куда ушли обидчики. Затем для них наступит страшное мгновение, когда гоблины с ужасом обнаружат, что возвышающаяся над водной гладью пирамида осквернена чужаками, а гробница из багрового камня бесследно испарилась.

Некоторое время шурды будут в шоке от чудовищного открытия, потом несколько придут в себя, прекратят орать и бесноваться, на скорую руку обрыщут прилегающую к озеру местность… и ничего не найдут. Ни малейшего следа драгоценной гробницы с телом их бога Тариса. Зато в очередной раз наткнутся на следы спешно уходящего прочь отряда.

И вот тогда все будет зависеть только от одного. Догадаются ли шурды, что Ильсера покоится на илистом дне, или их мысли пойдут другим путем — неизвестный отряд с легкостью уничтожает два десятка шурдов, задерживается на несколько дней у озера, а затем стремительно уходит прочь… унося саркофаг с телом некроманта. Если гоблины придут к этому заключению, то они окончательно взбесятся и кинутся за нами следом.

Впрочем… похоже, на моем мозге все же сказалось медленное превращение в живую сосульку, иначе я не задавался бы столь глупыми вопросом, ответ на который столь очевиден. Погоню по нашим следам пустят обязательно, и конечный результат будет тот же — нас постараются умертвить как можно более медленным и болезненным способом.

Поэтому задумываться стоит не о том, будет ли погоня, а о том, насколько серьезным будет состав карательного отряда. Если помимо самих гоблинов и костяных пауков в отряде будет хоть один подчиненный шурдской магией сгарх — нам всем крышка. Я уже успел убедиться в чудовищной эффективности этого огромного зверя против живой силы противника, когда вышедший из под контроля сгарх за десяток секунд ополовинил отряд шурдов.

— Господин! Господин! Столько дров хватит! — Донесшийся до моего затуманенного мыслями сознания окрик вернул меня к действительности, и я с удивлением обнаружил, что успел набрать огромную охапку сучковатых веток.

— Хорошо, — отозвался я и тяжело зашагал на голос рыжего.

За время моего недолгого отсутствия почти ничего не изменилось. Упавшего ниргала переложили на спешно нарубленный лапник и укрыли сверху всеми имеющимися у нас одеялами и попонами. Оставшийся здоровым ниргал уже закончил с заготовкой дров и теперь мерно размахивал позаимствованным у гнома топором, под корень срубая пушистые ветви стоящей поодаль ели. Уже курился дымом разгорающийся костер, над которым Тикса прилаживал помятый котелок.

— Чаем травяным его напоим, — перехватив мой взгляд, пояснил подошедший Лени.

Кивнув, я разжал руки, и собранные мною ветви посыпались в снег.

— Травяной чай — это, конечно, хорошо, но как вы его поить собираетесь? — мрачно поинтересовался я, глядя на неподвижно застывшего под одеялами ниргала, больше похожего не на человека из плоти и крови, а на статую из заиндевевшего металла. — Если он без сознания… Ну-ка, попробуй поговорить с ним, вдруг отзовется как-нибудь аль знак подаст.

Повиновавшись, Лени наклонился над шлемом ниргала, почти прижался щекой к нижним отверстиям в шлеме и, застыв на несколько секунд в этой позе, облегченно выдохнул:

— Дышит, слава Создателю.

На этом хорошие известия закончились — сколько Лени ни тормошил ниргала, сколько ни кричал ему в шлем, никакой реакции не последовало. Ниргал не отзывался. Через десять минут и двести бесплодных попыток рыжий обернулся ко мне и беспомощно развел руками, косясь на уже закипающий котелок с оказавшимся бесполезным лекарством.

— Твою мать! — в сердцах рявкнул я, вьющиеся над моей головой ледяные щупальца со свистом рассекли воздух. — Ладно! Если он так, то и мы с другого бока зайдем! Лени, давай к костру и помоги Тиксе с целебным чаем — да трав не жалейте!

— А как же… — протянул рыжий, кивая на безвольно лежащего воина.

— Ты делом займись, а здесь я сам разберусь, — отрезал я и, круто развернувшись, пошагал к тому из тройки ниргалов, что при помощи топора продолжал превращать некогда красивую и разлапистую ель в жалкий обрубок.

Резким окриком я заставил ниргала оторваться от работы и обратить внимание на себя. Убедившись, что меня внимательно слушают, я отдал ему четкий приказ, старательно проговаривая каждое слово своими промерзшими губами с полопавшейся кожей:

— Возьмешь в своей сумке все необходимые инструменты и крайне осторожно и бережно снимешь шлем с него. — Я ткнул рукой в больного воина. — Повторяю — крайне осторожно, бережно и при этом быстро. Да так, чтоб на его шее даже пореза не осталось. По выполнении доложить мне. Все, выполняй!

С глухим стуком топор вошел в ствол ели по самый обух, лязгающий удар стального кулака в грудь, и вот ниргал уже мерно шагает к сваленным кучей седельным сумкам. Вот за что я люблю ниргалов, так это за их невозмутимость и быстроту. Глядя, как ниргал достает из одной из сумок сверток с инструментами, я вспомнил о еще одном серьезно беспокоящем меня деле — о внезапно появившейся хромоте у другого из тройки доставшихся мне по наследству воинов. С этой проблемой также следовало разобраться немедленно, чем я и занялся. Подозвав хромого ниргала и дождавшись, когда он приблизится на расстояние пяти шагов, я хмуро осмотрел его и сказал:

— Как только закончишь с лошадьми, займешься своей больной ногой. Покажи рукой, где болит.

С легким скрипом металла ниргал согнул ногу в колене и пальцем ткнул куда-то в область щиколотки.

— Ясно, — кивнул я. — Тогда аккуратно сбиваешь защитные доспехи с щиколотки и до самого колена. Осторожно разнимаешь кольца кольчуги, обнажаешь ногу до шерстяной поддевки и сразу зовешь меня. Все понятно?

Вновь последовал уже привычный удар сжатым кулаком в грудь, и ниргал вернулся к уходу за лошадьми. А я невольно порадовался тому, что в свое время мне пришлось вскрыть нескольких таких вот закованных в металл воинов и изучить строение их многослойных доспехов. Теперь я хотя бы мог отдать осмысленный приказ и быть уверенным в его выполнимости… и был готов увидеть под шлемом жестоко изуродованное и обожженное человеческое лицо.