Темная история нефти - Андрей Всеволодович Остальский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Существует углеродный круговорот. При сгорании или окислении энергоносителей углерод соединяется с кислородом, становится углекислым газом, который поглощают растения (при условии солнечного освещения происходит фотосинтез). Растения возвращают в атмосферу необходимый для дыхания кислород (и образуют растительные углеводы, которыми кормят белковую жизнь). Люди и животные выделяют углекислый газ и метан, а умирая, живые организмы возвращают углерод земле, где он теоретически снова превращается в уголь-газ-нефть, которые мы сжигаем…
И это, видимо, только часть более сложного цикла, охватывающего и процессы, происходящие в земной коре, и даже (в масштабах миллиардов и триллионов лет), может быть, и в космосе.
Разве что иногда удается отдельным «карбонариям» сбежать, вырваться из цикла и стать, например, невероятной красоты бриллиантами.
Нефть в таком случае – любимая, самая богатая, самая выпестованная дочь углерода и водорода, ведь для ее изготовления нужны очень специальные условия и миллионы лет терпения.
Но вообще из-за столь первостепенного участия углерода во всех биологических процессах трудно избавиться от ощущения, что и нефть в любом случае – часть жизни, что она сама отчасти – живая.
Как забрать ее у земли
«Вызрев» под землей, нефть стремится вырваться на поверхность. Значительной ее части это исторически удавалось, и тогда ее постепенно поедали бактерии, участвующие в обороте углерода в природе. Но другая часть нефти «застревала», попадала в ловушку ближе к поверхности. Все уже зависело от пористости земной породы. Ловушки эти стали тем, что мы называем месторождениями. И дело геологов – их находить.
В наше время сначала надо заниматься аэрофотосъемкой. Потом в перспективных местах новейшие сейсмографы «прощупывают» подземную кору. То есть устраиваются такие небольшие взрывчики, и сейсмографы фиксируют, как так называемые упругие волны через различные участки проходят. Есть еще и способы, основанные на различной электропроводимости разных пород, магнитная разведка и так далее. И только потом начинают бурить. Если попадешь прямо в месторождение, то нефть может выплеснуться фонтаном, иногда с такой силой, что это даже может быть опасным. Но чаще нефть приходится из-под земли выкачивать насосами.
Название нефтяной вышки по-английски произошло от имени палача. Не простого, конечно, а знаменитого. Пишется это слово так: «derrick». Томас Деррик трудился в конце XVI – начале XVII века в основном в Тауэровской тюрьме и казнил в общей сложности более 3000 человек. Кроме того, он изобрел новую, более совершенную форму виселицы, напоминающую подъемный кран. По ассоциации с этим агрегатом некоторые типы кранов стали называться дерриками. Такая вот образовалась подсознательная связь: смотрят люди на кран, а думают о виселице. Потом название это распространилось и на нефтяную вышку.
Русский ответ на это: само слово «вышка» имеет разговорное значение – смертная казнь (от «высшей меры наказания»). В Баку много лет издавалась знаменитая газета нефтяников под таким названием, и помнится, когда люди за пределами отрасли впервые сталкивались с ней, то непременно криво усмехались, название казалось им неожиданным и зловещим.
Это все, конечно, дурацкое случайное совпадение. Современные англичане не вдумываются в этимологию слова «деррик», а в России ассоциируют свое название с высотой, на которую забирается это техническое сооружение. А вот люди с «нефтью на уме», пожалуй, найдут в звучании символику: вышка – это высшая мера, в смысле главный символ нашей цивилизации.
Вышка, естественно, стоит над скважиной, а та, грубо говоря, представляет собой глубокую и узкую дыру. Но современные технологии позволяют бурить под любыми углами к горизонту и даже горизонтально – под землей! Это очень экономный и щадящий окружающую среду способ бурения. Но только надо знать более или менее наверняка, куда и зачем ты пробиваешься.
Если нефть не хочет сама выплескиваться наружу, то ее качают. Самая распространенная картинка на экранах телевизоров в последнее время – это станок-качалка, а самая заметная его деталь – так называемая «голова ослика», неустанно совершающая характерное кивательное движение.
Но бывает, что просто насосов уже недостаточно. Тогда приходится прибегать ко всяким ухищрениям: закачивать под землю, в пласт, воду или газ, чтобы они искусственно создавали там давление и выпихивали разленившуюся нефть на поверхность.
Как правило, то, что выливается из скважины, – это еще не нефть. Эта жидкость обычно содержит еще и газ, и воду. Смесь нуждается в обработке, все три компонента должны быть отделены друг от друга, чтобы газ и нефть можно было отправить куда надо – по трубопроводам или в цистернах.
Весьма важная категория – это так называемый коэффициент нефтеотдачи месторождения: отношение запасов нефти, которые можно извлечь экономически выгодными способами, к общему количеству нефти, залегающей под землей. Двадцать лет тому назад нефтяники вынуждены были мириться с коэффициентом в 30 процентов. Но технологии не стоят на месте, выдумываются всякие новые хитрые способы подкачки, и сегодня в среднем эта величина достигает уже процентов 45. Но, если вдуматься, это до обидного мало. Стыдно человечеству не придумать способа, как выжимать из месторождений если не всю нефть до капли, то почти. Если этого добиться, то проблема нехватки нефти может, кстати, отодвинуться на неопределенный срок.
Потомки арабского ладана
У арабов в минувшие века было распространено благовоние, которое они называли «аль-любан аль-джауи», или, если проглатывать артикли, то «любан джауи» – то есть буквально «яванский ладан». Вроде как родом прямо с острова Ява. В общем, был это некий ароматический нефтепродукт. От арабов его получили испанцы и итальянцы, они так это название исковеркали, что стало получаться: «бан-джауи», потом и вовсе «бензаи», затем «бензой», и наконец из этого всего, уже при немецком, кажется, участии, вышел «бензин».
Но дальше – больше. При переходе в разные языки, в силу какого-то недоразумения, это слово обрело разные значения. В русском
