Темная история нефти - Андрей Всеволодович Остальский

Лучшее, что человечество смогло придумать в борьбе с «голландской болезнью», – это так называемые «стабилизационные фонды», куда государство откачивает значительную часть сырьевых «премиальных». (Хотя такая система как раз и оборачивается зачастую жестокими поборами, лишающими нефтянку возможности как следует развиваться.) Норвегия создала два таких фонда – они обеспечивают практически всему населению высокие пенсии и прочие социальные выплаты, а также заботятся о будущем экономики. На Аляске подобный фонд напрямую выплачивает гражданам «дивиденды» от нефтяных богатств. В том же духе действует и Чили – эта страна богата медью и создала социальную накопительную систему, куда идут сверхдоходы от экспорта металла.

Собственно, и в России уже нелегко разыскать человека, который не слыхал бы о стабилизационном фонде.

Правда, в благополучные времена фонд сильно раздражал население огромными накопленными суммами. От сообщений о сотнях миллиардов долларов, праздно лежавших в зарубежных активах, глаза на лоб вылезали и зубы лязгали. Зачем, спрашивается, деньгам валяться неизвестно где, когда они могли бы облегчать участь пенсионеров и низкооплачиваемых бюджетников, строить дороги и бассейны, новые больницы и поликлиники, сделать достойной жизнь врачей, педагогов и так далее. И еще вопрос: почему, собственно, обязательно держать эти деньги в золоте, а также в иностранных валютах, доллары и евро поддерживать за наш счет? Как водится в России, подозревается во всем этом и коррупция…

Но если в жирные времена стабилизационный фонд вызывает раздражение и подозрения, то во времена кризиса и дешевой нефти он имеет обыкновение таять на глазах у публики, причем с катастрофической скоростью. Особенно если его расходовать на поддержание курса национальной валюты, искусственно вздутого «голландской болезнью». Удержать его, предотвратить девальвацию практически невозможно – именно с нее только и может начаться излечение от дурного экономического недуга. Но куда ни кинь, везде клин! Девальвация будет означать резкое падение уровня жизни большинства населения, опять же искусственно поднятого нефтяными вливаниями. А коли так, то неизбежны социальные потрясения, возможно, и политические неприятности. Какая же власть легко согласится на такой сценарий? Но, с другой стороны, единственное, что остается делать, так это пытаться слегка растянуть девальвацию по времени, замедлить спуск с горы, чтобы он не превратился в обвальное падение вверх тормашками. Но и эта стратегия чревата рисками…

Ближневосточные страны ОПЕК увеличили расходные части своих бюджетов в период с 1974 по 1979 год на 50 процентов. Результат? Среднегодовой рост инфляции 15 процентов и вряд ли рациональное расходование свалившихся как снег на голову немереных богатств. Никогда не забуду, какой шок вызывали даже в Советском Союзе 70-х годов рассказы о том, что творилось тогда в Саудовской Аравии. Ведь даже не слишком грамотная по этой части КПСС выдвинула лозунг «Экономика должна быть экономной». В аравийских же краях власти устраивали разгоны не протратившимся, а, наоборот, не сумевшим много потратить – руководителям ведомств, не освоивших за год и половины выделенных бюджетных средств. Конечно же, таким образом стимулировалось особого рода «творчество». Выдумывались огромные бессмысленные, но дорогостоящие проекты. И почти всегда одно из неизбежных следствий неожиданного притока бешеных нефтяных бабок – это столь же бешеный разгул коррупции. Статистика, собранная американскими учеными (например, Майклом Россом из Калифорнийского университета), показывает, что нефтяное богатство парадоксальным образом часто ведет к ухудшению положения самых обездоленных. Причина – безразличие политического класса к их судьбе, ведь нефтяные излишки позволяют особенно не беспокоиться о низах, а покупать лояльность среднего класса. Общепринятой на Западе стала точка зрения, что политический симптом «голландской болезни» во многих случаях – тенденция к усилению авторитаризма, который не является продуктивной моделью для экономического роста, и это – одна из главных причин, почему в долгосрочном плане богатые нефтью и газом страны часто отстают от бедных. Практически доказано: в эпоху нефтяного благополучия замораживаются необходимые структурные реформы, их потом придется осуществлять с болью и скрежетом зубовным в более тяжелые времена.

Благотворительная организация «Крисчиан Эйд» (Christian Aid) опубликовала результаты исследования, показывающего, что зависящие от нефти страны более склонны содержать нерационально большие армии, у них зачастую хуже показатели грамотности населения и продолжительности жизни. Организация утверждает, что вычислила обратную зависимость между резервами нефти на душу населения страны и темпами прогресса в достижении равноправия женщин. Сравнивая страны схожей культуры, находившиеся в этом отношении примерно на одном уровне несколько десятилетий назад, организация пришла к выводу, что обделенные нефтью обычно добиваются большего.

Российский случай – хорошая иллюстрация к тому, к каким последствиям может привести «голландская болезнь».

Если уж в самой Голландии, где это все началось и где рыночная система была к тому моменту глубоко укоренена и очень диверсифицирована, где была выстроена зрелая система экономических отношений, свалившиеся на Нидерланды газовые богатства смогли вызвать столь серьезные осложнения, то что говорить о странах, в которых капитализм еще молод и экономика не имеет столь прочных основ, говорит бывший вице-президент «Эссон-Мобил-Россия» Эд Верона. Такие развитые страны с очень зрелыми и диверсифицированными экономиками, как Великобритания и Норвегия, и то не смогли полностью уберечься от проявлений болезни, а именно завышенного курса национальной валюты. Он означал, что страдал их экспорт, национальные производители проигрывали из-за искусственной дороговизны своего производства в сравнении с иностранными конкурентами.

Но иногда «голландская болезнь» парадоксальным образом ведет к необходимому обновлению. До открытия нефтяных месторождений в Северном море у Норвегии была маленькая экономика со специализацией на рыболовстве, кораблестроении. Там нефть заставила подтянуться и перестроиться остальные отрасли для того, чтобы конкурировать с иностранными соперниками, отмечает Эд Верона.

И все же исключение лишь подтверждает правило. Сильное норвежское общество сумело справиться с притоком нефтяных денег, но даже там для этого пришлось преодолеть многие болезненные проблемы. В большинстве случаев нефть становится проклятием.

Один из основателей ОПЕК, венесуэльский министр Пабло Перез Альфонсо, предупреждал в разгар триумфа порожденной им организации в 1975 году: «Я называю нефть экскрементами дьявола. Она несет беду».

Часть третья.

Углеводородная тайна

Что же она такое, в конце концов?

Так все-таки: дар Бога или дьявола? Или случайный выигрыш в лотерею судьбы? (Вариант для атеистов.) Спор на эту тему бесконечен.

Гораздо легче согласиться с тем, как нефть выглядит, какого она, например, цвета. Хотя и в этом отношении возможны варианты. Она бывает настолько темно-коричневой, что может показаться черной. Бывает она и светло-коричневатой, почти бесцветной, и даже золотисто-зеленой. И пахнет она по-разному: часто от нее сильно разит серой, словно в подтверждение ее небожественного происхождения. Но иногда «благоухает» и чем-то более приятным – асфальтом, что ли. Или еще чем-то