Топот бессмертных - Илья Тё

– Твою мать!!! – заорал вдруг Янсен на чистейшем русском, абсолютно без всякого акцента. Спецназовец еще возвышался над валяющимся на земле Аспирином, но, похоже, внимание было всецело поглощено совершенно иным объектом.

Аспирин успел подумать, что русский мат представляет самую превосходную систему ругательств во вселенной, раз скандинав, с трудом лабающий на языке Достоевского и Пушкина, в минуту опасности выкрикивает проклятия именно на нем. В следующую минуту сталкера и стоящих вокруг людей целиком захватила смертоносная круговерть!

Янсен, хамски и абсолютно пофигистично перепрыгнув через лежащего Аспирина, принялся палить в сторону кустов. «Туманное кольцо» тем временем над кустами рассеялось, и с неожиданным звериным рыком ветки под кольцом зашевелились с чудовищной амплитудой, словно их сминал траками маленький танк. Стоило проклятым туристам на мгновение замолчать и прислушаться, как в листве снова раздался оглушительный визг, и из зарослей вырвалась… пара зоновских кабанов.

Секач и самка! Мутировавшие, вонючие, бесформенные и уродливые, словно ожившие куски экскрементов. Только со здоровыми клыками, размером в человеческую ладонь.

По-прежнему лежа на спине, Аспирин громогласно захохотал!

Встретить обиженного зоновского кабана было тем еще счастьем даже для хорошо вооруженного и экипированного отряда опытных сталкеров. А в том, что пара увиденных им свинюшек была обижена не на шутку – сомневаться не приходилось. Вероятнее всего, самец и самка вепрей были раздражены перемещением сквозь «туманное кольцо», в котором Аспирин без труда узнал аномалию «портал», правда, немного нестандартную по сравнению с тем, что он видел прежде. Кто-то захватил семью диких вепрей в центре Зоны и переместил сюда, в центр лагеря туристов, причем очень своевременно!

Маленькая мутированная свинья действительно была небольшой – может, что-то около сорока-пятидесяти килограммов. Но опасность представляла едва не большую, чем, допустим, разъяренный медведь или стайка ходячих трупов.

Фишка «вепря», собственно, состояла в том, что эта дикая зоновская свинья практически не претерпела изменений по сравнению с обычным, «не зоновским» собратом из животного мира. Она не увеличилась в размере, не получила уникальных телепатических способностей, острых зубов или лишних клыков.

Все было гораздо хуже.

Радиация и тайные силы, что управляли зоной Разлома, подарили свинюшке потрясающую живучесть – только это и более ничего. Но Аспирин знал: даже обычная дикая свинья может раскатать группу вооруженных охотников на фарш почти играючи. За «зоновской» же свиньей закрепилась слава фаната полного беспредела.

Как и природный «собрат», вепрь Зоны жрал разную хрень, возился в глине, собственном говне, катался по земле и имел шкуру, похожую на сочетание невероятно толстого наждака и бронелиста БТРа. Лобная кость у «атомного поросенка» была такова, что выстрел АКМа его иногда не брал. Палить же в тело было бесполезно, ибо даже смертельно раненная особь (после отстрела пары рожков в упор, например) могла быть активной не менее нескольких часов – чего с лихвой хватало, чтобы изломать и растоптать вокруг все живое.

Возможно, окружавшие Аспирина «туристы» знали или догадывались о чем-то подобном. Но о чем они точно не знали – так это об инстинктах, заложенных в диком кабане, обитающем в евразийских и прежде всего сибирских и дальневосточных лесах.

За несколько сотен лет, пока люди в Восточной Европе и Северной Азии охотились на вепря, биологический вид Sus scrofa выработал особую форму защиты от охотников. Весьма специфическую и даже, как думал Аспирин, превентивную. При выстреле дикий кабан всегда атаковал на звук выстрела и бежал, размахивая клыками, в то место, откуда стреляли!

Поэтому, сделав выстрел, охотнику следовало немедленно перемещаться.

А вот туристы палили в животных, стоя на месте и тщательно прицеливаясь.

Более всего, например, усердствовал Мрак. Забрав у Аспирина автомат Калашникова, недалекий интурист видимо, почувствовал себя этаким зоновским Рэмбо. Встав во весь рост на открытой площадке, нелепо беззащитный, но при этом уверенный в себе, он палил по кабанам от бедра. Пули ложились веером, и, пожалуй, ни одна не прошла мимо.

Остальные туристы, вели себя несколько лучше.

Пистолетные пули то и дело задевали мохнатую парочку, но большого вреда ожидаемо не причиняли. Самые умные из туристов стреляли, спрятавшись за деревьями. Безопасность это не гарантировало, но хотя бы могло отсрочить смертельный приговор на пару секунд.

Понимая, что сейчас начнется кровавая баня, Аспирин быстро прекратил ржать и, плевав на мятые ребра, колбаской перекатился по земле в ближайшую впадину, поросшую высокой травой.

Обычно, встретив кабанов в Зоне, опытные сталкера просто не обращали на них внимания, не смотрели в их сторону, не делали резких движений и шлепали дальше по бродяжьим делам, осеняя себя-везунчика крестным знамением. Дикий вепрь не был хищником (хотя ногу мог откусить одним махом и не гнушался жрать человечину), специально на людей не охотился никогда. Так что в обычной ситуации мимо дикого вепря можно было пройти на расстоянии двадцати метров, в целом не беспокоясь за здоровье.

Но вот стрелять в него не следовало ни при каком раскладе.

Так что, закатившись в траву, Аспирин почти не дышал.

События на полянке тем временем разворачивались бурно и живописно.

Люди кричали. Оружие плевало свинцом.

Кабаны пометались по полянке буквально пару секунд (как раз тех, за которые Аспирин ретировался с места будущее бойни), а затем начали собственную «охоту».

Мрак в панике прекратил палить, приставил автомат как положено – прикладом к плечу, однако было уже поздно. Рожок кончился. Поменять его, стоя в центре поляны, по которой бегают взбесившиеся кабаны, естественно, возможным не представлялось.

Буквально в два скачка раненый самец подскочил к несчастному Мраку и, казалось, едва качнул головой. Помахивая кишками, интурист кувыркнулся в воздух.

В то же мгновение истекающий кровью вепрь развернулся и помчался по поляне по кругу, словно огибая периметр и разбрасывая попутно охамевших людей. Реакция диких кабанов была на порядок выше человеческой, и скорость, с которой они незамысловато «крыжили» расстрельную команду туристов, просто потрясала.

Только сейчас Аспирин заметил, как оживился Янсен. Супергерой и машина смерти, только что разделавший опытного сталкера как салагу, оказался не так крут в противостоянии с агонизирующей свининой.

Несколько суматошных выстрелов из «Глока-17» оказались последними. Заключительная или, лучше сказать, «финальная» пуля вошла в лоб взбешенному секачу. Изодранный пулями кабан рванул на угрозу и таранящим ударом сбил фюрера с ног, словно шар кеглю в боулинге. Янсен в мгновение ока оказался на земле, пронзенный клыками, торчащими из-под губ чудовища. Скандинав с ужасом ощутил, как копыта дикой свиньи, не столько тяжелые, сколько твердые и злые, раздирают его на части, ломают грудину, рвут живот, выдавливая внутренности. Переламывая человеческие ребра, уже умирающий кабан почувствовал, как в висок и шею вонзилась новая автоматная очередь. Это Ёж запоздало бросил бесполезный против живучего зверя пистолет, подобрал автомат Мрака, отсоединил пустой рожок, перевернул его и вогнал в автомат второй магазин, примотанный к первому синей изолентой. В следующую секунду он с криком выпустил в голову секача половину боезапаса. Тот пошатнулся, сделал несколько шагов и, наконец, устало слег на землю – два рожка автоматных патронов и множество пистолетных обойм его таки доканали. Могучее животное улеглось в луже собственной крови и захрипело. Сильное тело отказывалось умирать. И все же бой его был окончен. Придавив напоследок труп интуриста Мрака, оказавшегося рядом, секач медленно завалился на бок. Самка кабана, однако, не оценила доблести автоматчика. Еще в первые секунды сбив Студента и растоптав Малину, она теперь нацелилась на Ежа. Турист едва успел отскочить от таранного удара и бросился в лес, прижимая к груди автомат, словно самое дорогое. Стрелять парень не рисковал – видать, нехитрая наука до него дошла. Смерть Ежа стала вопросом нескольких секунд. Разъяренная свиноматка упорно мчалась за ним, что снижало вероятность выживания до нуля, – убежавших от разъяренного вепря Аспирин не встречал.

Осторожно приподняв голову над травой, сталкер оглядел поляну. Картина потрясала. С момента разговора с Янсеном прошло буквально несколько минут. Но с туристами было кончено. Жестоко. И практически мгновенно.

После того как пара «Ёжик и вепрь» скрылась за деревьями, турист с погонялом Белошапочка оказался единственным живым существом на усыпанной трупами поляне. Во всяком случае, так ему казалось. Посмотрев на Янсена, повертев головой туда и обратно, Белошапочка остановил свой взгляд на старшем скандинавском товарище. С расширенными от ужаса зрачками педик в полном обалдении осмотрел лужу крови, что напитывала влагой чернозем под телом бывшего предводителя. Возлежащая рядом компактная тушка секача (килограммов примерно сорок пять – экземплярчик был тощеват) возвышалась над поляной мохнатой кучей дерьма, неподвижно и бездыханно.