Категории
Самые читаемые книги
ЧитаемОнлайн » Поэзия, Драматургия » Поэзия » Век мой, зверь мой (сборник) - Осип Мандельштам

Век мой, зверь мой (сборник) - Осип Мандельштам

Читать онлайн Век мой, зверь мой (сборник) - Осип Мандельштам

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 109
Перейти на страницу:

Восьмистишия

1

Люблю появление ткани,Когда после двух или трех,А то – четырех задыханийПридет выпрямительный вздох.

И дугами парусных гонокЗеленые формы чертя,Играет пространство спросонок —Не знавшее люльки дитя.

2

Люблю появление ткани,Когда после двух или трех,А то – четырех задыханийПридет выпрямительный вздох.

И так хорошо мне и тяжко,Когда приближается миг,И вдруг дуговая растяжкаЗвучит в бормотаньях моих.

3

О, бабочка, о, мусульманка,В разрезанном саване вся —Жизняночка и умиранка,Такая большая – сия!

С большими усами кусаваУшла с головою в бурнус.О флагом развернутый саван,Сложи свои крылья – боюсь!

4

Шестого чувства крошечный придатокИль ящерицы теменной глазок,Монастыри улиток и створчаток,Мерцающих ресничек говорок.

Недостижимое, как это близко:Ни развязать нельзя, ни посмотреть,Как будто в руку вложена записка —И на нее немедленно ответь…

5

Преодолев затверженность природы,Голуботвердый глаз проник в ее закон:В земной коре юродствуют породыИ, как руда, из груди рвется стон.

И тянется глухой недоразвитокКак бы дорогой, согнутою в рог, —Понять пространства внутренний избыток,И лепестка, и купола залог.

6

Когда, уничтожив набросок,Ты держишь прилежно в умеПериод без тягостных сносок,Единый во внутренней тьме,

И он лишь на собственной тяге,Зажмурившись, держится сам,Он так же отнесся к бумаге,Как купол к пустым небесам.

7

И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме,И Гете, свищущий на вьющейся тропе,И Гамлет, мысливший пугливыми шагами,Считали пульс толпы и верили толпе.

Быть может, прежде губ уже родился шепот,И в бездревесности кружилися листы,И те, кому мы посвящаем опыт,До опыта приобрели черты.

8

И клена зубчатая лапаКупается в круглых углах,И можно из бабочек крапаРисунки слагать на стенах.

Бывают мечети живые —И я догадался сейчас:Быть может, мы – Айя-СофияС бесчисленным множеством глаз.

9

Скажи мне, чертежник пустыни,Арабских песков геометр,Ужели безудержность линийСильнее, чем дующий ветр?

– Меня не касается трепетЕго иудейских забот —Он опыт из лепета лепитИ лепет из опыта пьет.

10

В игольчатых чумных бокалахМы пьем наважденье причин,Касаемся крючьями малых,Как легкая смерть, величин.

И там, где сцепились бирюльки,Ребенок молчанье хранит —Большая вселенная в люлькеУ маленькой вечности спит.

11

И я выхожу из пространстваВ запущенный сад величинИ мнимое рву постоянствоИ самосогласье причин.

И твой, бесконечность, учебникЧитаю один, без людей —Безлиственный, дикий лечебник,Задачник огромных корней.

* * *

Как из одной высокогорной щелиТечет вода – на вкус разноречива —Полужестка, полусладка, двулична, —

Так, чтобы умереть на самом деле,Тысячу раз на дню лишусь обычнойСвободы вздоха и сознанья цели…

* * *

Голубые глаза и горячая лобная кость —Мировая манила тебя молодящая злость.

И за то, что тебе суждена была чудная власть,Положили тебя никогда не судить и не клясть.

На тебя надевали тиару – юрода колпак,Бирюзовый учитель, мучитель, властитель, дурак!

Как снежок, на Москве заводил кавардак гоголек, —Непонятен-понятен, невнятен, запутан, лего́к…

Собиратель пространства, экзамены сдавший птенец,Сочинитель, щегленок, студентик, студент, бубенец.

Конькобежец и первенец, веком гонимый взашейПод морозную пыль образуемых вновь падежей.

Часто пишется – казнь, а читается правильно – песнь.Может быть, простота – уязвимая смертью болезнь?

Прямизна нашей мысли не только пугач для детей?Не бумажные дести, а вести спасают людей.

Как стрекозы садятся, не чуя воды, в камыши,Налетели на мертвого жирные карандаши.

На коленях держали для славных потомков листы,Рисовали, просили прощенья у каждой черты.

Меж тобой и страной ледяная рождается связь —Так лежи, молодей и лежи, бесконечно прямясь.

Да не спросят тебя молодые, грядущие – те,Каково тебе там – в пустоте, в чистоте-сироте…

Утро 10 января 1934 года

I

Меня преследуют две-три случайных фразы, —Весь день твержу: печаль моя жирна.О боже, как жирны и синеглазыСтрекозы смерти, как лазурь черна…

Где первородство? Где счастливая повадка?Где плавкий ястребок на самом дне очей?Где вежество? Где горькая украдка?Где ясный стан? Где прямизна речей,

Запутанных, как честные зигзагиУ конькобежца в пламень голубой,Когда скользит, исполненный отваги,С голуботвердой чокаясь рекой?

Он дирижировал кавказскими горамиИ, машучи, ступал на тесных Альп тропыИ, озираючись, пустынными брегамиШел, чуя разговор бесчисленной толпы.

Толпы умов, влияний, впечатленийОн перенес, как лишь могущий мог:Рахиль гляделась в зеркало явлений,А Лия пела и плела венок.

II

Когда душе столь торопкой, столь робкойПредстанет вдруг событий глубина,Она бежит виющеюся тропкой —Но смерти ей тропина не ясна.

Он, кажется, дичился умираньяЗастенчивостью славной новичкаИль звука-первенца в блистательном собраньи,Что льется внутрь в продольный лес смычка.

И льется вспять, еще ленясь и мерясь,То мерой льна, то мерой волокна,И льется смолкой, сам себе не верясь,Из ничего, из нити, из темна,

Лиясь для ласковой, только что снятой маски,Для пальцев гипсовых, не держащих пера,Для укрупненных губ, для укрепленной ласкиКрупнозернистого покоя и добра.

III

Дышали шуб меха. Плечо к плечу теснилось.Кипела киноварь здоровья, кровь и пот.Сон в оболочке сна, внутри которой снилосьНа полшага продвинуться вперед.

А посреди толпы стоял гравировальщик,Готовый перенесть на истинную медьТо, что обугливший бумагу рисовальщикЛишь крохоборствуя успел запечатлеть.

Как будто я повис на собственных ресницах,И созревающий, и тянущийся весь, —Доколе не сорвусь – разыгрываю в лицахЕдинственное, что мы знаем днесь.

* * *

Мастерица виноватых взоров,Маленьких держательница плеч.Усмирен мужской опасный норов,Не звучит утопленница-речь.

Ходят рыбы, рдея плавниками,Раздувая жабры. На, возьми,Их, бесшумно охающих ртами,Полухлебом плоти накорми!

Мы не рыбы красно-золотые,Наш обычай сестринский таков:В теплом теле ребрышки худыеИ напрасный влажный блеск зрачков.

Маком бровки мечен путь опасный…Что же мне, как янычару, любЭтот крошечный, летуче-красный,Этот жалкий полумесяц губ…

Не серчай, турчанка дорогая,Я с тобой в глухой мешок зашьюсь;Твои речи темные глотая,За тебя кривой воды напьюсь.

Ты, Мария, – гибнущим подмога.Надо смерть предупредить, уснуть.Я стою у твердого порога.Уходи. Уйди. Еще побудь.

Из петрарки

I

Valle che de’lamenti miei se’ piena…

Petrarca

Речка, распухшая от слез соленых,Лесные птахи рассказать могли бы,Чуткие звери и немые рыбы,В двух берегах зажатые зеленых;

Дол, полный клятв и шепотов каленых,Тропинок промуравленных изгибы,Силой любви затверженные глыбыИ трещины земли на трудных склонах:

Незыблемое зыблется на месте,И зыблюсь я… Как бы внутри гранитаЗернится скорбь в гнезде былых веселий,

Где я ищу следов красы и чести,Исчезнувшей, как сокол после мыта,Оставив тело в земляной постели.

II

Quel rosignuol, che si soave piagne…

Petrarca

Как соловей, сиротствующий, славитСвоих пернатых близких, ночью синей,И деревенское молчанье плавитПо-над холмами или в котловине,

И всю-то ночь щекочет и муравитИ провожает он, один отныне, —Меня, меня! Силки и сети ставитИ нудит помнить смертный пот богини!

О, радужная оболочка страха! —Эфир очей, глядевших в глубь эфира,Взяла земля в слепую люльку праха —

Исполнилось твое желанье, пряха,И, плачучи, твержу: вся прелесть мираРесничного недолговечней взмаха.

III

1 ... 16 17 18 19 20 21 22 23 24 ... 109
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Век мой, зверь мой (сборник) - Осип Мандельштам торрент бесплатно.
Комментарии
КОММЕНТАРИИ 👉
Комментарии
Татьяна
Татьяна 21.11.2024 - 19:18
Одним словом, Марк Твен!
Без носенко Сергей Михайлович
Без носенко Сергей Михайлович 25.10.2024 - 16:41
Я помню брата моего деда- Без носенко Григория Корнеевича, дядьку Фёдора т тётю Фаню. И много слышал от деда про Загранное, Танцы, Савгу...