100 великих операций спецслужб - Игорь Дамаскин

Можно привести еще один случай поединка "приманного судна" с подводной лодкой. Искусно замаскированный под вооруженный торговый пароход с фальшивой пушкой на корме, другой "приманный корабль", «Паргаст», был торпедирован без предупреждения 7 июля 1917 года. Котельная, машинное отделение и трюм № 5 были сразу же залиты водой. Спасательная лодка штирборта разлетелась в куски.

Команда «паникеров» во главе с лейтенантом Френсисом Хирфордом приготовилась покинуть судно. Хирфорд взял даже с собой чучело попугая в качестве "спасенного любимца". Как бравый капитан торгового судна, он демонстративно собирался покинуть корабль последним, но ему помешали кочегары, вылезшие позже его. Когда лодки с «паникерской» командой отваливали, перископ подводной лодки был виден на расстоянии 400 ярдов. Затем она погрузилась, а вскоре после этого перископ появился прямо за кормой. Хирфорд, заманивая субмарину, приказал экипажу обогнуть корму. Подводная лодка UC-29 (типа минных заградителей), поднявшись на поверхность, последовала за спасательной шлюпкой. Видя, что субмарина еще не стала в положение, при котором ее могли бы достать пушки «Паргаста», Хирфорд, презирая опасность, продолжал заманивать в ловушку врага, находившегося уже в 50 ярдах от «Паргаста». В этот момент "приманный корабль" открыл огонь из всех своих орудий. Огонь прекратился только тогда, когда экипаж субмарины поднял руки. Но лодка начала удаляться, ускоряя ход и явно пытаясь ускользнуть в тумане. Стрельба возобновилась и не прекращалась, пока подводный рейдер не затонул вместе с матросом, уцепившимся за нос лодки. Англичанам удалось в конце концов разыскать в воде двух немцев, которые и были взяты в плен. Американские контрминоносцы, вовремя прибывшие в зону боевых действий, спасли «Паргаст» от потопления. За исключительное мужество весь экипаж "приманного судна" был награжден крестами Виктории.

За 51 месяц войны было уничтожено 200 германских подводных лодок, из них англичане имеют на своем счету 145. Но в этой охоте на подводные лодки приняло участие свыше 5000 английских вспомогательных судов, снабженных многими милями сетей, тысячами мин, орудий, глубинных бомб и снарядов; здесь действовала целая система конвоирования, применялись самолеты, морская разведка, всевозможные ловушки, трюки и т. д.

В состав военно-морского флота было зачислено около 180 "приманных судов". Вначале, однако, использовался лишь небольшой процент их, а в массовом масштабе их стали применять лишь после того, как тайна этих судов была раскрыта. Известно, однако, что в период между июлем 1915 и ноябрем 1918 года они уничтожили 11 германских подводных лодок, то есть на их долю приходится более 7 % общего числа потоплений. Кроме того, не менее 60 подводных лодок было ими серьезно повреждено и надолго выведено из строя.

Еще более важное значение имел подрыв духа команды подводных лодок. Уже одно пребывание в подводной лодке в зоне военных действий требовало огромного напряжения нервов; но когда дело дошло до того, что любое безобидное с виду торговое судно или парусный корабль могли внезапно превратиться в военный корабль, вооруженный торпедным аппаратом и орудиями, — германских моряков, в течение многих месяцев «охотившихся» в полной безопасности, охватывал смертельный страх.

Война в аравийской пустыне

В системе Британской империи Аравийский полуостров имел немалое значение. После постройки в 1869 году Суэцкого канала и оккупации англичанами Египта оно особенно возросло. Он стал тем звеном, которое через Красное и Средиземное моря и Суэцкий канал соединяло бассейны Атлантического и Индийского океанов — основные морские пути сообщения империи с колониями. Здесь же проходил главный имперский кабель, соединяющий Англию с Индией, Австралией и Южной Африкой. Постройка железнодорожной магистрали Капштадт (Кейптаун) — Каир — Калькутта была заветной мечтой Англии: это упрочило бы ее господство на Востоке. Через Аравийский полуостров в Месопотамию проходила основная воздушная магистраль Лондон — Каир — Багдад — Басра — Карачи — Калькутта. Здесь же — знаменитый британский нефтепровод Керкук — Хайфа. Таким образом, этот район стал центром экономических, политических и военных интересов Великобритании. Отсюда заинтересованность Англии в удержании этого района, расширении здесь своего влияния и устранении главного конкурента — Османской империи.

С началом Первой мировой войны Аравийский полуостров превратился в поле боя между Великобританией и Турцией. Аравийский театр войны имел свои особенности и трудности: отсутствие хороших шоссейных и грунтовых дорог, сыпучие пески, жаркий климат, недостаток источников воды. Огромные размеры малонаселенной страны заставляли заготавливать продовольствие и фураж только в оазисах. Все это вынудило английские войска топтаться на месте в первый период войны. Англичанам приходилось строить железные дороги и артезианские колодцы, чтобы обеспечить снабжение действующих войск водой, продфуражом и боеприпасами. Этими же особенностями театра войны объясняются огромные усилия англичан по организации восстания арабов в тылу турок с целью общего ослабления сил противника.

Важнейшей стратегической задачей англичан было нарушение нормального функционирования Хиджазской и Дамасской железных дорог, которые служили основной артерией снабжения турецкой армии в районе Суэцкого канала. Такую важную стратегическую задачу с успехом могли выполнить только повстанческие отряды арабов, снабженные английским динамитом и посаженные на верблюдов. Верблюды, способные переносить стокилометровые переходы в суровой и безводной пустыне, позволяли отрядам арабов совершать продолжительные переходы независимо от водных источников и баз. К тому же верблюды находились на подножном корму и везли на себе для всадника 40 фунтов муки — десятидневный паек араба.

Кроме оказания прямой военной помощи, арабские отряды, которые в основном несли всю тяжесть войны с турками, позволили Британской империи не отвлекать значительные силы с западного театра войны.

К этому времени арабские националисты уже сами начали борьбу против турок. На юге Аравийского полуострова восстание арабов поднял Абд эль-Азид ибн Сауд, лидер религиозной секты ваххабитов и заклятый враг хашимитов. Главой политического клана хашимитов был шейх (шериф) Мекки Хуссейн ибн Али, провозглашенный в 1916 году королем Геджаса (Хиджаза). Он не спешил открыто выступать против турок. Переговоры с Хуссейном вел английский разведчик Томас Эдуард Лоуренс, который впоследствии станет знаменитым и получит неофициальный титул "Лоуренс Аравийский". Он действительно играл руководящую роль как в организации, так и в дальнейшем руководстве восстанием арабов. Как писал исследователь его жизни Лиддел Гарт, он являлся единственным способным и талантливым полководцем, который оказался в состоянии справиться с задачами, стоявшими перед Британской империей на Аравийском Востоке. Он "сумел превратить силу турок в их слабость и слабость арабов — в их силу".

Длившиеся в течение нескольких месяцев переговоры с шерифом Хуссейном закончились соглашением, которым предусматривалось, что в подходящий момент арабы Хиджаза выступят против турок. Англия же гарантирует (с некоторыми оговорками) независимость арабских земель, являвшихся в то время частью Турецкой империи.

Однако у английских разведки и дипломатии были и другие планы. Индийское бюро английской разведки поддерживало ваххабитов. Его представитель Сейнт Джон Филби, отец знаменитого в будущем советского разведчика Кима Филби, в 1917 году отправился в Эр-Рияд с секретным заданием: сообщить ибн Сауду, что король Георг V намерен именно его сделать главой арабской конфедерации, которая будет образована после краха Оттоманской империи. А представитель министерства иностранных дел Марк Сайкс независимо от других «переговорщиков» совместно с французами намечал раздел Турции, исходя из другого плана. Это соглашение, известное под названием договора Сайкс — Пико, содержало в себе зародыш будущих неприятностей с арабами.

Таким образом, восстание арабов не было средством осуществления "великой задачи создания арабского государства", как пытался в своих воспоминаниях представить полковник Лоуренс. Оно являлось орудием завоевательной политики британского империализма, стремившегося поработить арабов, превратив их земли в свою колонию, и действовавшего в духе традиционной политики "разделяй и властвуй". И хотя Лоуренс сам усиленно втирал очки своим «друзьям», позже в книге "Восстание в пустыне" он признал: "…Этот поворот дела, застав нас врасплох, удручал меня особенно сильно… и то обстоятельство, что мы так низко пали в глазах арабов, было особенно неприятно. Они никогда не верили тому, что мы сможем осуществить те великие дела, о которых я им говорил, и теперь они с особой горечью высказали свои мысли".