Дорога из желтой чешуи - Улыбающаяся

— Страшила, — потупился Кит

— Тото, — мурлыкнул вер.

— Ну, вот и познакомились, — откликнулась я.

— Не совсем, — отозвался Рамзи, и перевел взгляд на Май, — Так что делает высокорожденная эльфийская принцесса на землях Восточного рубежа, да еще в таком виде?

— А что, с ее видом что-то не то? — удивилась я.

— Ты себе даже не представляешь, насколько, — последовал ответ.

Но обсудить эту животрепещущую тему нам не дали: Май и Рамзи синхронно насторожились, словно прислушиваясь к чему-то, недоступному нам с магом, эльфийка сорвалась с лавки, подхватив топор, и кинулась к стойке. Вер стартовал следом, задержавшись только для того, чтобы стать пумой. Я, приказав Киту оставаться на месте и прикрывать нам тыл, бросилась за ними. Что сказать — в скорости я проигрывала обоим, и очень сильно, так что ввалившись на кухню застала только развязку конфликта: Май, обнимающую плачущую трактирщицу, и Рамзи, скалящего зубы в лицо лежащего под ним крупного мужика с расквашенным носом.

— Да чтож за день-то такой, — досадливо поморщилась я.

Картинка произошедшего была ясна, буднична, и от этого не менее отвратительна.

— Может забрать тебя с собой? — спросила я у вздрагивающей женской спины.

Трактирщица лишь отрицательно замотала головой. Май сделала мне страшные глаза, и принялась гладить женщину по голове, неохотно пояснив:

— Дите у нее, маленькое. Месяца еще нет, куда его в дорогу, — и, заметив мое замешательство, добавила, — Я ей займусь, а ты с этим разберись.

Я подошла к хрипящему на полу мужику, присела рядом с ним на корточки, стараясь дышать в сторону — разило от него изрядно, да и вид у него был потасканный:

— Что ж ты, сволочь, делаешь? Думаешь — сильный, так можно все? Только запомни, хорошо запомни, и своим в деревне расскажи — на каждую силу найдется своя управа. Так вот, сейчас на тебя мой маг заклятье наложит, да такое, что если ты еще хоть раз на свою жену не то что руку, голос поднимешь — сдохнешь тут же в страшных мучениях.

Пока я ходила за Китом, и объясняла ему, что от него требуется, Май успела увести зареванную женщину, а Рамзи заставил трактирщика встать на ноги и вытереть кровь с лица. Кит устроил настоящий спектакль — делал пассы, пел на непонятном языке, а в конце долбанул домашнего тирана сгустком зеленой субстанции в лоб, отчего мужик закатил глаза, и осел на на пол.

— Май, — крикнула я, — валим отсюда, да поскорей.

Наш торопливый уход из деревни больше напоминал бегство, впрочем жители, увлеченные праздником, этого не заметили. И лишь когда мы, храня мрачное молчание, отошли от деревни на приличное расстояние, Кит неожиданно подал голос:

— У меня получилось!

— Что получилось? — удивилась я.

— Заклинание получилось, — отозвался маг

— Какое заклинание? — я поняла, что теряю нить разговора, — Ты же сказал, что не умеешь, и мы договорились, что ты просто напугаешь трактирщика?

— Ну я и начал его пугать. А оно, заклинание, само получилось.

— То есть теперь если он полезет к жене — то ему будет плохо? На самом деле? — уточнила Май.

— Ага, — гордо расправил плечи наш маг.

— Кристиан, ты прелесть, — взвизгнула эльфийка, и кинулась обнимать Кита. Тот только сдавленно хрипел в ответ.

— Отпусти его, ребра переломаешь, — фыркнул вер, — он же все-таки человек.

— Ой, — эльфийка тут же отступила от мага на пару шагов, — прости, Кристиан, я все время забываю, что люди такие хрупкие.

— Зови меня просто Кит, — отозвался помятый, но польщенный маг, снова запылав ушами.

— Ну и что встали, — ехидно осведомился вер, — ночевать сегодня на дороге будем? А ну-ка, ходу, ходу!

И мы зашагали дальше.

Глава 7

Идти молча мне наскучило достаточно скоро, тем более, что постепенно я и Рамзи приотстали и теперь неспешно шли сзади. От идущих впереди Кита и Май долетал смех, какие-то выкрики, эльфийка что-то терпеливо втолковывала Чучелку, тот раз за разом пробовал изображать вслед за ней разные жесты, в итоге оба начинали хохотать.

Я решила воспользоваться ситуацией:

— Расскажи мне наконец, что не так с нашей эльфиечкой? Ты же знаешь, у нас эльфы только в книжках и сказках водятся.

— Давай я тебе просто о рубежных эльфах расскажу, и посмотрим — какие выводы ты сделаешь, — предложил вер.

— А давай, — согласилась я, — за разговором и дорога короче кажется.

— Обычно, эльфы в Восточном не появляются. Лесные живут на территории Южного рубежа, это где фея Стелла хранительницей, равнинные — в Северном, где вилла Линарис.

— А у нас с ними какие отношения? — решила уточнить я.

— В том-то и дело, что никаких. Ни войны, ни мира, ни дружбы, ни торговли. Поговаривают, что в свое время гемма Гинивер собиралась замуж за кого-то из эльфийских владык, но что-то у них там пошло не так. С тех пор эльфы обходят Восточный рубеж стороной, от греха. Так что твоя вдохновенная речь о срыве переговоров с эльфами, в деревне легла на благодатную почву. Эльфийские товары тут можно купить только через посредников, а это, сама понимаешь, плюс к цене, да и некоторые вещи только эльфы делают. Но давай ты сначала дослушаешь, а уже потом будешь перебивать, — притворно рассердился вер.

Я вздохнула, всем своим видом показывая, как это будет трудно. Вер хмыкнул, и продолжил рассказ:

— Лесные эльфы — светловолосы, а у равнинных волосы черные, аж до синего отлива. Все, и мужчины и женщины, носят длинные волосы, только заплетают по-разному — это целая наука, по прическе можно определить не только пол, но и возраст, семейное положение, семью и род, к которому эльф относится. Совершеннолетия у них, как это у людей принято, не бывает. Вместо этого отмечают столетний юбилей, который называется возрастом согласия. После этого эльф может создать семью. Причем дочери старшей ветви правящего рода, обычно, с младенчества связаны династическими помолвками, и, часто, в один день празднуют и наступление возраста согласия, и свадьбу. Дочери младших ветвей, в этом смысле, имеют чуть большую свободу, но и их, бывает, разыгрывают в какой-нибудь сложной дипломатической игре. В триста лет наступает возраст принятия решений — рубеж, после которого эльфа начинают воспринимать серьезно и считаться с его мнением, ну и до важных дел и управления делами семьи и рода только после этого допускают.

— Ты мне потом расскажи все-таки про ваше времяисчисление, а то я никак соотнести не могу — ваш год это сколько? — перебила я Рамзи, побоявшись, что потом снова забуду его попросить.

Вер только вздохнул, и продолжил рассказывать: