Главный везунчик королевства - Олег Назаров

Эрис сморщила свой аккуратный носик. То ли ей так сильно не понравилось обращение «рыбонька», то ли она задумалась, что Фил и правда мог вешать ей лапшу на уши.

— Эй, — вяло остановил я его. — Эти подробности не для женских ушей.

— А что ты болтал про покушения? — встрепенулась Эрис. — Я слышала про одно, на улице. С чего ты решил, будто я с ним связана?

— Не при посторонних же! — возмутился я, указав глазами на Мориса, который с любопытством продолжал нас слушать. — Поговорим после того, как я вернусь.

— Вернешься? — снова вскинулась Эрис. — Откуда?

Я сверкнул на нее глазами и снова якобы незаметно кивнул на Мориса. Мол, ты что же, собралась меня выдать? Эрис, похоже, решила, что пока она меня выдавать не хочет, и покорно кивнула.

— Поговорим после твоего возвращения, — кротко произнесла она. — Сообщи мне, когда вернешься.

Она порылась в карманах и достала металлический шарик.

— Сожми его в руках, когда будешь меня ждать, — добавила она. — И я приду.

Прозвучало многообещающе и я кивнул, опуская презент в карман своего штанохалата. Лишь бы не потерять. А то сожмет кто-нибудь другой и тогда Эрис точно убьет. И не факт, что не меня!

Не удостаивая больше ни единым взглядом ни меня, ни Мориса, Эрис вышла из комнаты такой походкой, что я против воли проследил за ней, пока она не скрылась в коридоре.

Морис немедленно вышел за ней.

Не желая становиться идиотом, который пойдет за ними из одного любопытства, я потер лицо руками и вышел чуть позже, направляясь в ванную комнату. Хотелось помыться и облегчить организм без присутствия Мориса, который, похоже, не имел никакого представления о личном пространстве.

Кажется, Эрис была права, и я потихоньку начал привыкать к этому миру. Сегодня мне уже не казалось всё таким неудобным, а писсуары нежно журчали какую-то мелодию в зависимости от того, в каком из них сливать воду.

Вернувшись в спальню, я даже высунулся в окно, чтобы проверить, не стали ли куролиски для меня просто лошадьми. Нет, не стали.

Зато я увидел, как выходит Эрис, садится на своего зверя и уносится прочь. В голове снова шевельнулись подозрения. Почему в этот раз ей понадобилось столько времени, чтобы выйти из дома?

Не могла ли она установить жучок, подложить бомбу… Так, я надеюсь, таких технологий в этом мире нет. Тогда, может, она подсыпала жуков или отравила напитки?

Странно даже, вроде бы сам лично я от Эрис пока что ничего плохого не видел — ни один судья в мире не примет как оправдание убийства и не посадит в тюрьму жалобное «она хочет за меня замуж», но Эрис вызывала во мне бесконечное подозрение одним своим видом.

Я прошел в столовую, где Морис уже колдовал над заказом завтрака, и вывалил на него все подозрения.

— Ну и правильно, — согласился он. — Будешь с подозрением относиться ко всему — дольше проживешь. Но конкретно сейчас расслабься. Это мы с ней в коридоре задержались. Вспомнили прошлое.

Я некоторое время пытался понять, о чем он, как почувствовал, что у меня горят уши. Кажется, от гнева.

Это что же, мой якобы друг поимел мою якобы любовницу и даже без пяти минут якобы невесту прямо не выходя из моего дома? Лихо! Этому контрабандисту палец в рот не клади!

— А как же наш договор, — ляпнул я.

Морис широко распахнул глаза.

— Да я о тебе и пекся! — возмутился он. — Никогда не отпускай неудовлетворенную женщину, это же первое правило того, кто намеревается прожить долго и счастливо эту жизнь. Мало ли что она придумает в таком состоянии!

— А я думал, ты всё еще страдаешь по Тессе, — не знаю, что на меня нашло. Может, разозлился. Может, оттого, что он формально был прав, я разозлился еще больше. Не стоило этого говорить.

Лицо Мориса потемнело.

— Это не имеет никакого отношения к Тессе, — хмуро произнес он. — Я не собираюсь прожить в одиночестве всю жизнь из-за своих чувств к ней.

Завтрак в результате шел в неловком молчании. Я мысленно ругал себя за несдержанность. Нет, ну вот что стоило смолчать? Далась мне эта Эрис! Сам же не хотел с ней связываться!

Организм Фила, правда, считал иначе. Похоже, парень привык к безотказной любовнице с хорошим аппетитом и теперь бунтовал. Я даже подумал про Литу. Конечно, тощая, не чета Эрис, но что, если пообещать ей замолвить про нее словечко с Папфелем?

Я тут же устыдился этой мысли.

— Воздержание сильному магу на пользу не идет, — хмуро произнес Морис. Я аж вздрогнул, сначала вообразив, что он заметил мои ёрзания, и лишь потом понял, что Морис наелся и оттаял. И теперь говорит не обо мне, а о себе!

— Да кому угодно не на пользу, — попытался поддержать я разговор, Но Морис словно не слышал меня.

— Перегореть можно, — продолжал он тем же тусклым тоном. — Маги послабее наоборот, энергию подкапливают, а сильным магам надо или сбрасывать в заклинания, или же не упускать возможности разогнать энергию более приятным способом.

Я кашлянул.

— Да я и так бы понял, — осторожно признался я. — Просто… ну она вроде как моя женщина. Точнее, Фила…

— Вот именно, — Морис поднялся и достал дверцу, которая увеличилась до моего роста. — Ты должен помнить о том, какая она, и не увлечься ею, как увлекся бедняга Фил. Как бы его там не звали. Давай!

Дверь открылась.

Я подхватил собранные вещи. С той стороны меня должны были встречать. Морис обещал договориться и, кажется, так сделал.

Но я медлил. Меня смущало, что Цвейг остается в моей квартире или как называется этот этаж? Не то, чтобы я боялся, что он меня обкрадет… Нет, боялся, разумеется.

Я ведь до сих пор очень условно представлял, где брать деньги и какие ценности я храню дома. А тут чужой человек. Ладно если он накрутит хвосты тем, кто пропустил Эрис, и сам уйдет к себе. А если наоборот, будет развлекаться с ней в мое отсутствие, попутно распродавая мое имущество?

Мне стало смешно. Всего второй день в этом теле, а держусь за какую-то женщину и какие-то вещи так, словно они и правда мои и имеют для меня