Ганнибал. Бог войны - Бен Кейн

Тихий стук помог Аврелии снова взять себя в руки, и она вытерла слезы.

– Войдите.

Внутрь проскользнул Агесандр. Его темные глаза впились в тело Атии, и он сжал губы.

– Значит, умерла… Хотя это стало для нее облегчением, я сочувствую вашей утрате.

Аврелия в знак признательности наклонила голову.

– Я хочу, чтобы ты пошел на Форум и на рынки. Найди каменщика, с которым она говорила. Нужно построить гробницу.

– А где?

– Я займусь этим. Есть юристы, обслуживающие продавцов таких участков. Нужно также нанять музыкантов и актеров на похороны. Тело может нести кто-нибудь из домашних рабов.

– Это будет честь для них. Я тоже хотел бы участвовать в этом, если позволите.

Как она могла отказать ему?

– Хорошо.

– Благодарю.

– Мать хорошо говорила о тебе перед смертью, она высоко тебя ценила.

Агесандру было приятно слышать такие слова.

– Я всегда старался изо всех сил, сначала для вашего отца, а потом для матери.

Казалось нелепым говорить об этом над телом Атии, но Аврелия чувствовала, что он должен знать.

– За службу ты будешь награжден получением свободы. И не только. Ты будешь освобожден от всех обязанностей перед семьей. Таково было последнее распоряжение моей матери.

В его глазах вспыхнуло удивление, а потом радость. Он подошел к ложу, взял руку Атии и с величайшим почтением поцеловал, прежде чем положить обратно на одеяло. Когда он выпрямился, то оказался очень близко к Аврелии. Ей потребовалось все свое самообладание, чтобы не отступить.

– Вы будете рады, что я ушел, – сказал Агесандр.

Несмотря на свой страх, она встретила его взгляд.

– Да. Мы оба знаем, почему. Суни не представлял угрозы для нашей семьи.

– Я с этим не согласен, как была не согласна и ваша мать, – бесстрастно ответил он и продолжил: – Если все документы будут готовы в срок, я уйду сразу после похорон.

«Ты еще не свободен», – злобно подумала она, но не хватило сил, чтобы спорить.

– Все будет устроено. Ты отправишься в Сицилию?

– Да, если найду корабль, согласный меня взять.

– Там будет опасно. Идет война.

– Ничего. Я собираюсь поступить в легионы кем угодно.

В ней вспыхнула злоба.

– Карфагеняне, с какими ты встретишься, будут невиновны в убийстве твоей семьи.

В нем тоже поднялась злоба.

– Мне все равно! Все они паршивые псы, их надо убивать.

Аврелия задрожала от ярости. Она подумала о Ганноне, которого Агесандр ненавидел, и постаралась отогнать страх за него. Он служит на материке. Даже если ее друг когда-нибудь окажется в Сицилии, у него мало шансов встретиться с Агесандром. Это не остановило мелькнувшей – с чувством вины – мысли отказать сицилийцу в свободе. Но желание матери, высказанное на смертном одре, нельзя не исполнить. Хозяйка не имела ни малейшего желания навлечь на себя кару богов. Собрав все мужество, она сказала:

– Твое мнение – мнение раба. Для меня они просто враги. Их нужно победить, а не уничтожить.

Путь из города вслед за несущими ее мать рабами занял целую вечность, и Аврелия ненавидела каждую тянущуюся минуту. Медленный шаг. Впереди рыдают актеры, звучат торжественные погребальные песни. Тело Атии слегка покачивается с боку на бок в такт движению носилок. Равнодушные, даже раздраженные лица прохожих на людных улицах. При выходе на Аппиеву дорогу стало лишь немного легче. Приходилось договариваться с ордами путников и вереницами направлявшихся в столицу повозок, чтобы дали дорогу. Прибытие к недавно выстроенной кирпичной гробнице милях в двух от городских стен стало долгожданным облегчением, но визг свиньи, приготовленной в жертву богине Церере, по-прежнему досаждал. Как и панегирики жреца, которого она наняла для такого случая. В оцепенении безутешная дочь смотрела, как тело матери кладут на костер рядом с гробницей. В ней кипела скорбь, и она с благодарностью восприняла могучую руку Темпсана у себя на плече и была признательна ему за поддержку, когда пришлось выйти вперед с горящим факелом и зажечь дрова. Было правильным решением оставить Публия дома. В глазах Элиры был протест, когда хозяйка велела ей присмотреть за ним, но рабыня не стала спорить. Что бы ни говорили другие о присутствии детей на похоронах, подумала Аврелия, а сожжение человеческого тела – зрелище не для малыша двух с половиной лет от роду. Милостью богов ветер дул в другую сторону от них. Все же запах горящей плоти повис в воздухе, задержанный, возможно, высокими кипарисами вокруг. Даже когда была заколота и отправлена жариться на другом костре свинья, обычно приятный запах жареной свинины не помогал. Тем не менее Аврелия съела немного мяса. Это было частью ритуала. Каким-то образом молодая женщина удержала себя от того, чтобы извергнуть его наружу. Она принимала сочувствия десятков присутствовавших на похоронах, большинство которых составляли престарелые родственники. С тех пор прошло много часов. Мало кто остался. Темпсан, да благословят его боги, все время находился с ней рядом. Она была ему благодарна. Он не пытался разговаривать с ней, но помогало само его присутствие.

Наконец запах от костра стал ослабевать. Теперь от матери остались лишь кости и пепел. Аврелия вознесла последнюю молитву. Рабы будут поддерживать огонь, пока останки матери не заберут и не поместят в погребальную урну. На следующий день дочь вернется, чтобы посмотреть на погребение в простой гробнице рядом. Завтра будет тяжело, но в настоящий момент ее испытание почти завершилось.

Или так она думала.

Сначала молодая женщина не обратила внимания на стук копыт по дороге. Аппиева дорога была самой оживленной в округе, в тот день мимо них проехали десятки всадников. И только когда всадник съехал с дороги и направился к костру, она ощутила, как в животе зашевелился страх. Все глаза направились на вновь прибывшего – молодого человека в запыленной тунике. Он выглядел усталым, но в его голосе не было ничего внушающего опасность.

– Я ищу Аврелию, жену Луция Вибия Мелито, – выкрикнул он. – Мне сказали, чтобы я искал ее здесь, среди гробниц.

Внимание вернулось к женщине. Набрав в грудь воздуха, она шагнула вперед.

– Это я.

Всадник спешился и бросил поводья рабу. Подойдя, он засунул руку в кожаную сумку, висевшую у него на плече.

– Прошу прощения, что беспокою вас в такое время, моя госпожа…

Она махнула рукой, принимая извинения. Внезапность его появления прогнала из головы мысли о матери.

– С чем вы прибыли? – спросила она, подавляя тревогу.

– Я принес известие из Регия.

Вместо обычной радости от подобной новости Аврелия ощутила страх. Что случилось?

– У вас нет поручений для меня? – вмешался Темпсан. – Я торговый партнер Мелито.