Аль-Амин и аль-Мамун - Джирджи Зейдан

Подобные высказывания ставят Зейдана в ряд самоотверженных египетских и сирийских просветителей, немало сделавших для культурного подъема Арабского Востока.

Заповеди его подтверждаются реальной деятельностью. Активно сотрудничая в журнале «Аль-Муктатаф» — крупнейшем либеральном научно-литературном органе тогдашнего Египта, — Зейдан выпускает одно за другим разнообразные по тематике исторические сочинения, материал для которых он черпает в основном из трудов европейских ученых: «Новая история Египта», «Общая история масонства», «Всеобщая история от сотворения мира до наших дней», «История Греции и Рима» и др. В 1891 году выходит его первый роман — «Беглый мамлюк», снискавший гораздо больший успех, чем его предыдущие научные сочинения.

В 1892 году Зейдан основывает свой знаменитый литературно-научный журнал «Аль-Хиляль» («Полумесяц»), существующий и пользующийся популярностью до сих пор. Вплоть до самой смерти Зейдан остается бессменным его редактором и обычно более чем наполовину заполняет его собственными произведениями — научными статьями, публицистикой, романами. Последовавшие за «Беглым мамлюком» романы с исторической тематикой — «Пленник аль-Махди» (1892), в котором он описывал свои суданские впечатления, «Произвол мамлюков» (1893) и «Египтянка Арманоса» (1895) — были приняты публикой с таким интересом, что Зейдан задумывает целую серию произведений, в которых предполагает изложить всю историю арабов в наиболее драматических ее эпизодах. Последний роман серии — «Шаджарат ад-дурр» вышел в год смерти автора; события в нем доведены до конца правления династии Эйюбидов в Египте (XIII век). Всего было написано двадцать два романа.

Романами Зейдана зачитывались. Главы, едва вышедшие из-под его пера, тут же попадали в очередной номер «Аль-Хиляля», хотя порой дальнейший ход событий самому автору рисовался смутно. После опубликования в журнале романы сразу же выходили отдельными книжками, выдержав по нескольку изданий еще при жизни автора.

Одновременно продолжается и разнообразная научная деятельность Зейдана, преимущественно в области истории и филологии. Наибольший интерес среди его многочисленных научных трудов представляют «История мусульманской цивилизации» (1902–1905) и «История арабской литературы» (1911–1914), в работе над которыми автор впервые применил методы европейской науки и в то же время обогатил историю новыми материалами, почерпнутыми из арабских рукописных источников, часто недоступных европейским ученым.

Прогрессивная критика высоко ценила сочинения Зейдана, отмечая, впрочем, отдельные его ошибки в использовании источников. В то же время мусульманские ученые-консерваторы встретили его новаторские труды в штыки, возмущаясь тем, что он, христианин, посмел касаться в своих сочинениях сугубо мусульманских тем и открыто высказывать по их поводу собственное мнение. Под нажимом консерваторов руководство Каирского университета, пригласившее Зейдана прочесть курс лекций по истории ислама, вынуждено было взять свое приглашение назад во избежание скандала.

Нет нужды говорить о том, что яркая разносторонняя личность Зейдана сыграла большую роль в арабском просветительском движении на рубеже XIX–XX веков. «Он был учителем всего народа», — так оценивает его деятельность современный иракский ученый Хамди аль-Хайат. Говоря это, он имеет в виду, что научные труды Зейдана получили признание арабской интеллигенции, а романы его были популярны среди самой широкой публики.

Зейдан соединяет в романах реальные исторические факты, почерпнутые из достоверных источников, с художественным вымыслом. Это пытались сделать еще его предшественники, правда в достаточно наивной форме: переписывая дословно, согласно арабской историографической традиции, целые части из средневековых хроник, они разворачивали на фоне исторических событий нехитрый любовный сюжет, стремясь привлечь этим малоискушенного читателя. Зейдан также вводит в сюжет вымышленных героев, но, наподобие Вальтера Скотта или Александра Дюма, так тесно сплетает их судьбы с историческими событиями, что обе сюжетные линии становятся неотделимы друг от друга. И если можно говорить о влиянии европейского исторического романа на творчество Зейдана, то это касается в первую очередь именно структуры сюжета. Задачи же арабский автор ставит перед собой иные: его интересует не «верное изображение развития человеческого духа в той или другой эпохе», как определял В. Г. Белинский содержание романов В. Скотта, и не романтическая экзотика прошлого — Зейдан прежде всего стремится ознакомить читателя с конкретными историческими фактами, обогатить своих соотечественников знаниями о прошлом. Отсюда его исключительно бережное отношение к истории, к источникам, которыми он пользуется, частые ссылки на них; отсюда и очень точные, суховатые исторические или историко-географические справки в начале почти каждого романа или отдельных глав, и почерпнутые из источников подробнейшие описания городов, обстановки, костюмов, обычаев, нередко замедляющие развитие действия даже в самые напряженные его моменты.

Но «полезность» произведений Зейдана не сводится только к насыщению ума читателей научными сведениями; автор преследует также цели нравственного их воспитания. Это связано с той высокой ролью, которую Зейдан отводил вообще нравственным вопросам: он считал, в духе идеалистических воззрений арабского просветительства, что прогресс нации, любые социальные и политические реформы истоком своим имеют повышение уровня общественной нравственности.

Поэтому в основе сюжетов всех романов Зейдана лежит конфликт между добром и злом — так осмысляет автор исторические коллизии, так он строит и личные судьбы вымышленных героев. Однако если в мире нравственном добро и зло, добродетель и порок разграничиваются всегда очень четко, то в истории все оказывается сложнее. Зейдан, по его собственным словам, всегда стремился объективно оценивать историю. Если мы обычно и можем понять, какой из двух столкнувшихся в конфликте сил он сочувствует больше, мы видим, что он тем не менее не рисует противоположный лагерь исключительно черной краской, старается понять истинные мотивы действий исторических персонажей, уловить их какие-то сильные качества, даже сочувствует их горю.

Разумеется, тенденциозность здесь неизбежна, ибо в романах Зейдана добро и зло всегда спроецированы в современность под углом воззрений арабского буржуазного просветительства. Как правило, силы добра в историческом плане воплощают у Зейдана нравственность, гуманизм, высокие общественные идеалы, разум и просвещенность; силы же зла — безнравственность, деспотизм, корыстолюбие, узость духовных интересов, суеверие.

Для усиления воспитательного эффекта автор постоянно вводит в текст нравоучительные сентенции и не считает лишним открыто высказать свое отношение к тому или иному событию, персонажу. Нравственная задача для него ничуть не менее важна, чем историческая.

В дальнейшем, на примере романа «Аль-Амин и аль-Мамун» читатель увидит, как эта нравственная задача накладывает свой отпечаток на принципы художественного изображения действительности.

2

Роман «Аль-Амин и аль-Мамун» написан в 1906 году; это одиннадцатый роман из исторической серии Зейдана. По сюжету своему он тесно связан с двумя предыдущими: «Абу Муслим аль-Хорасани» (1904) и «Аль-Аббаса, сестра ар-Рашида» (1905). Вместе взятые, они представляют нам историю прихода к власти, укрепления и начала упадка халифской династии Аббасидов (750—1258); действие первого романа начинается в 740-е годы, действие третьего заканчивается в 813 году.

Воцарение Аббасидов в 750 году — не просто дворцовый переворот; это событие определило многое в жизни арабского халифата. Предшественники Аббасидов — Омейяды (661–750), проводившие активную завоевательную политику, опирались на достаточно узкий слой арабской знати, преимущественно связанной с Сирией и Египтом. Это вело к тому, что ими были недовольны самые широкие слои населения: нещадно эксплуатируемые кочевники-бедуины и крестьяне (особенно неарабы), отстраненные от власти потомки пророка и его сподвижников[3], неарабские феодалы, лишенные многих прежних привилегий. Одно за другим вспыхивали восстания, которые расшатывали могущество халифата.

Группа родичей пророка, потомки его дяди Аббаса (Аббасиды), воспользовавшись всеобщим недовольством, начала вести антиомейядскую пропаганду, обещая облегчить налоговый гнет. Центром пропаганды был Хорасан — восточная провинция с иранским населением, куда Аббасиды засылали своих эмиссаров. Во главе движения стоял иранец Абу Муслим, бывший раб, человек талантливый и энергичный.

Восстание началось в июне 747 года. В назначенный день в селениях Мервского оазиса вспыхнули сигнальные костры, и к Абу Муслиму со всех сторон стали стекаться повстанцы: арабы и неарабы, крестьяне и аристократы; к ним присоединялись и беглые рабы. Повстанцы оделись в черные одежды и развернули черные знамена; черный цвет был признан официальным цветом Аббасидов. Восстание охватило весь Иран и Ирак; в январе 750 года омейядские войска были окончательно разбиты, сами Омейяды почти полностью уничтожены, и на халифском престоле утвердились Аббасиды.