Значение фронтира в американской истории - Фредерик Тёрнер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот период рост пароходных сообщений на западных реках, открытие канала Эри и расширение хлопковой культуры на запад добавило к Союзу ещё пять штатов. Грунд[7] в 1836 году писал: «Кажется, что всеобщая склонность американцев переселяться в западную дикую местность, чтобы увеличить своё господство над неодушевлённой природой, это результат той центробежной силы, которая им присуща. Она непрерывно перемешивает все классы общества и постоянно выбрасывает большие части населения на крайние рубежи штата, чтобы занять пространство для развития. Как только формируется новый штат или новая территория, этот закон снова проявляется и даёт толчок дальнейшему переселению. Поэтому американцам уготовано судьбой идти вперёд до тех пор, пока какой-нибудь физический барьер не станет преградой для их движения».
В середине этого века линия фронтира с индейскими землями была отмечена нынешними восточными границами Индейской территории, Небраски и Канзаса. Миннесота и Висконсин ещё жили в условиях фронтира. Но особый фронтир того периода обнаруживается в Калифорнии, где открытие золота вызвало неожиданный приток старателей-авантюристов, в Орегоне и в поселениях Юты. Как когда-то фронтир перескочил через Аллеганы, так сейчас он перемахнул через Великие равнины и Скалистые горы. Как продвижение фронтирсменов за Аллеганы подняло важные вопросы транспорта и внутреннего улучшения, так сейчас поселенцы за Скалистые горы нуждались в способах сообщения с Востоком, и это вызвало ещё один тип жизни на фронтире. Железные дороги, рождённые безвозмездной передачей государственных земель, увеличили приток поселенцев на Дальний Запад. Армия Соединённых Штатов воевала с индейцами в Миннесоте, Дакоте и на Индейской территории.
К 1880 году заселённая территория занимала северный Мичиган, Висконсин, Миннесоту, реки Дакоты, район Блэк-Хиллс и поднималась по рекам Канзаса и Небраски. Развитие колорадских шахт породило обособленные поселения в этом регионе, а Монтана и Айдахо получили поселенцев. Фронтир обнаруживается в шахтёрских лагерях и ранчо на Великих равнинах. Как было процитировано выше, бюро переписи населения в 1890 году сообщило, что поселения на Западе столь разрознены, что нет смысла больше говорить о линии фронтира.
В этом ряду последовательных фронтиров мы видим естественные границы, которые служат вехами и влияют на характеристики фронтира, а именно: «линия водопадов», горы Аллеганы, Миссисипи, Миссури (там, где её течение почти делит север и юг), линия засушливых земель (приблизительно на 99-м меридиане) и Скалистые горы. «Линия водопадов» отмечает фронтир семнадцатого века, Аллеганы – восемнадцатого, Миссисипи – первой четверти девятнадцатого, Миссури – середины этого века (не считая Калифорнию), а пояс Скалистых гор и засушливая полоса – нынешний фронтир. Каждый из них был завоёван в ходе войн с индейцами.
На примере атлантического фронтира можно изучать зародыши процессов, которые повторялись на каждом последующем фронтире. Мы видим, как сложная европейская жизнь резко отбрасывается в примитивные условия дикой местности. Первый фронтир столкнулся с индейским вопросом, с вопросами общественного владения, общения с более ранними поселенцами, развития политической организации, религиозной и образовательной деятельности. И разрешение этих и похожих вопросов на первом фронтире помогало на следующих фронтирах. Американскому учёному не нужно прибегать к «чопорным небольшим городкам Шлезвига» для иллюстрации закона непрерывности и развития. Например, он может изучать происхождение нашей земельной политики из колониальной земельной политики. Он может увидеть, как система развивается, приспосабливая законодательные акты к обычаям последовательных фронтиров. Он может увидеть, как опыт добычи полезных ископаемых в ведущих регионах Висконсина, Иллинойса и Айовы был применён в горном праве Сьерры, какова была наша индейская политика в ряде последовательных фронтиров. Каждый новый штат находил в более ранних штатах материал для своей конституции. Каждый фронтир делал похожий вклад в американский характер, как это будет рассмотрено далее.
Но несмотря на всё сходство, имелись существенные различия, вызванные элементом места и элементом времени. Очевидно, что фермерский фронтир долины Миссисипи предоставляет другие условия, нежели шахтёрский фронтир Скалистых гор. Фронтир, на который приезжают по железной дороге, который размечен на прямоугольники, охраняется армией Соединённых Штатов и ежедневно пополняется поселенцами, движется вперёд быстрее и иначе, чем фронтир, на который приезжают на берёзовых каноэ или на навьюченных лошадях. Геолог терпеливо обходит берега древних морей, наносит их на карту и сравнивает более древнее море с более новым. Отметить разные фронтиры и подробно сравнить их друг с другом – это работа, достойная историка. Результатом будет не только более точное представление о развитии Америки и её характеристиках, но и бесценное дополнение к истории общества.
Итальянский экономист Лориа[8] настаивал, что нужно изучать жизнь колоний, чтобы понять стадии европейского развития. Он утверждал, что колониальные поселения в экономической науке – это как горы в геологии: они выявляют примитивные наслоения. «У Америки, – говорит он, – есть ключ к исторической загадке, который веками тщетно искала Европа. Эта страна, сама не имеющая истории, делает ясным ход всеобщей истории». Здесь много правды. Соединённые Штаты – огромная страница в истории общества. Читая эту континентальную страницу строка за строкой, с запада на восток, мы найдём отчёт о социальной эволюции. Она начинается с индейца и охотника. Она продолжается рассказом о распадении дикости, когда выходит торговец – следопыт цивилизации. Мы читаем анналы о пасторальной жизни на ранчо, об использовании земли для севооборота кукурузы и пшеницы на редких фермах, об интенсивном земледелии на более частых фермах и, наконец, о промышленной организации с городами и фабриками. Эта страница напоминает статистику, но как мало она используется нашими историками. В восточных штатах (особенно в восточных) эта страница – палимпсест. То, что сейчас является промышленным штатом, в ранние десятилетия было районом интенсивного земледелия. Ещё раньше это было полем пшеницы, а до того – пастбищем, которое привлекало скотовода. Так, в Висконсине – ныне развитом промышленном штате – выращивается множество сельскохозяйственных культур. Но раньше он был почти весь отдан под выращивание зерна, как в наше время Северная Дакота.
Каждый из этих районов влияет на нашу экономическую и политическую историю. Эволюционируя до более высокой стадии, каждый проходит через политические преобразования. Но какой конституционный историк сделал попытку истолковать политические факты в свете изменений этих социальных районов?
Атлантический фронтир включал рыбака, мехового торговца, горняка, скотовода и фермера. За исключением рыбака, представители остальных занятий, побуждаемые неодолимым влечением, шли на запад. Каждый из них в последовательных волнах прошёл через весь континент. Встаньте в Камберлендском проходе[9] и наблюдайте вереницу цивилизации: бизон, следующий по тропе к соляному источнику, индеец, меховой торговец и охотник, скотовод, фермер-пионер, и вот фронтир пройден. Встаньте в Южном проходе в Скалистых горах век спустя и смотрите на ту же вереницу с более широкими интервалами между этапами. Неравная скорость передвижения заставляет нас разделять фронтир на фронтир торговца, фронтир ранчера, фронтир горняка и фронтир фермера. Когда шахты и загоны для скота находились ещё на «линии водопадов», караваны торговцев переваливали через Аллеганы, а француз на Великих озёрах, предупреждённый берёзовым каноэ британского торговца, укреплял свои посты. Когда трапперы карабкались по Скалистым горам, фермер ещё стоял в устье Миссури.
Почему торговцы с индейцами так быстро прошли через континент? Какое влияние оказал фронтир торговца? Торговля была ровесницей открытия Америки. Северные европейцы, Веспуччи, Верраццано, Гудзон, Джон Смит[10] – все они торговали мехом. Пилигримы Плимута поселились на индейских кукурузных полях, а их первым обратным грузом были бобровые шкурки и древесина. Документы разных колоний Новой Англии показывают, какие глубокие исследования дикой местности были вызваны этой торговлей. Что верно для Новой Англии, то, как можно ожидать, верно и для остальных колоний. Торговцы с индейцами освоили русла рек на всём побережье от Мэна до Джорджии. Торговец упорно шёл на запад, используя более ранние тропы французских торговцев. Огайо, Великие озёра, Миссисипи, Миссури, Платт – линии передвижения на запад – были исхожены торговцами. Они открыли проходы в Скалистых горах и были проводниками Льюиса и Кларка, Фримонта, Бидуэлла[11]. Скорость их продвижения объясняется влиянием торговли на индейцев. Торговый пост оставляет невооружённые племена на милость тех племён, которые успели приобрести огнестрельное оружие – эту истину ирокезы написали кровью. Поэтому отдалённые племена жадно приветствуют торговца. «Дикари, – писал Ла Саль[12], – обращаются с нами, французами, лучше, чем со своими детьми. Только у нас они могут получить оружие и припасы». Это объясняет могущество торговца и скорость его продвижения. Так разлагающая сила цивилизации входила в дикую местность. Каждая речная долина и каждая индейская тропа превращалась в трещину внутри индейского сообщества, и сообщество раскалывалось. Когда на арене появлялся фермер-пионер, примитивная индейская жизнь была уже в прошлом. Фермеры встречали индейцев, вооружённых огнестрельным оружием. Хотя торговый фронтир упорно подрывал индейское могущество, делая племена крайне зависимыми от белых, он с помощью продажи оружия давал индейцам силу, чтобы сопротивляться фермерскому фронтиру. Французская колонизация господствовала благодаря своему торговому фронтиру, английская колонизация – благодаря своему фермерскому фронтиру. Между двумя фронтирами и двумя нациями существовал антагонизм. Дюкен[13] говорил ирокезам: «Вы настолько невежественны, что не видите разницу между королём Англии и королём Франции? Идите посмотрите на форты, которые основал наш король. Вы увидите, что вы можете охотиться под их крепкими стенами. Они расположены в тех местах, где вы часто бываете, для вашей пользы. После того, как англичане вступают во владение, все звери уходят. Когда идут англичане, перед ними падают леса и обнажается земля, так что вы вряд ли сможете найти себе материал, чтобы возвести укрытие для ночёвки».