Жена генерала (СИ) - Цвик Катерина Александровна

В это время из-за деревьев медленно показалось несколько испуганных мужиков.  Их тут же обступили солдаты, и мужики изатравленно переглянулись.

— Что здесь происходит? — тихо спросил генерал, но у меня от интонаций его голоса мороз пробежал по коже.

— Так это… Убить он ее хо-хотел, — под испытующим взглядом эн Даркена, заикаясь, ответил один из мужиков. — А мы, значится, следом, чтоб того… Ну, отбить нашу знахарку, если получится.

— Что-то вы не сильно торопились ее отбивать.

— Так он же того… Совсем бешенным стал. Мог и нас покалечить. Мы думали, он выдохнется, а там мы его и повяжем. Чтоб, значится, опамятовал. Он же того… Неплохой мужик… был.

— А зачем же тогда на женщину с топором кинулся? Да еще в лесу?

— Так не в лесу! — оживился второй мужик. — Он ее от самой нашей деревни гнал. Тут, ежели через лес, недалече.

— А гнал-то зачем?

— Так жонку егойную она убила. Чтоб дите ихнее забрать.

— Ложь! — выкрикнула женщина у моих ног. — И как только язык такое говорить поворачивается?! Фет, разве я когда хоть кому-то в деревне дурное сделала?!

Мужик, названный Фетом, потупился:

— Так бабка Вэнна сказывала…

— Твоя бабка Вэнна еще не то сказывать умеет! Во всей провинции трудно найти большую сплетницу!

— Так Джиэда ж померла.

— А я тебе что, великая Лимфея, чтобы суметь всех вылечить?! Или думаешь, мне не хотелось спасти жизнь девчонке?! Ведь совсем молоденькой была. Я еще год назад говорила, что рано ей замуж! И беременеть рано! Так кто же меня послушал?! А теперь я виновата в том, что она родами померла?! Вот такие как он, — ткнула пальцем в убитого, — и вы виноваты в ее смерти, а не я!

Мужики насупились, набычились, не желая принимать правдивость ее слов:

— Да что ты такое несешь, женщина?! — пробасил третий мужик. — Женское дело — рожать! А не смогла — значит, слабая была! Мужики-то тут при чем?!

— Ах, при чем?! То есть девочку, только-только бросившую первую кровь, замуж брать и брюхатить можно, а подумать о том, что ее организм еще к такому не готов — нельзя?!

— Ах ты, стервь! — зарычал мужик, и только наличие рядом солдат с оголенными саблями сдержало его от того, чтобы броситься на женщину с кулаками.

— Молчать! — рявкнул за спиной генерал, отпустил мои плечи и помог женщине подняться. — Пойдемте к стоянке. Там все расскажете, — и снова меня приобнял, разворачивая назад.

— А как же?.. — я покосилась на убитого.

— Не беспокойся. Этим займутся мои ребята.

Глава 3

Глава 3

Женщину, начавшую понемногу приходить в себя, усадили на одно из бревен, расположенных полукругом около кострища. Повинуясь импульсу, я присела рядом и обняла ее. Признаться, я бы тоже не отказалась порыдать после всего произошедшего, но гордость и пристальный взгляд генерала, который я постоянно на себе ловила, не давали впасть в истерику.

Знахарка была еще далеко не старой, но и юной девой ее не назвать. А еще в ней чувствовалось… воспитание? Она не походила на деревенскую женщину. Все в ней — и осанка, и правильная, лишь слегка разбавленная сельским говором речь — говорило об этом. Но что я могла знать о местных нравах и том, где и как учат знахарок? В любом случае, я поставила себе мысленную зарубку. Но сейчас и меня, и генерала больше интересовали причины, приведшие к трагедии.

Женщину звали Мартиной. И по мере ее рассказа я проникалась произошедшим.

Оказалось, что убитый похоронил уже двух жен. Одна будто бы сгорела в лихорадке еще до появления в деревне Мартины, другую он избил до смерти, но сказал, что она упала с лестницы, когда лазила на чердак. Деревенским было выгодно принять такую правду, но знахарка видела характер травм и ни на минуту не поверила в историю с падением.

Разумеется, и деревенские понимали, что все не так просто, и слухи о мужике ходили нехорошие, но убитый был единственным на всю деревню хоть и плохоньким, но кузнецом.

После смерти последней жены прошло больше пяти лет — никто не хотел отдавать за него своих дочерей. Но в многодетной неблагополучной семье местного пьяницы подросла дочь. И за откуп в виде козы ему отдали ее в жены.

Мартина понимала, что этой свадьбы не избежать, и просила мужика хотя бы годик подождать с детьми. Но разве ж он ее послушал? Поначалу знахарка даже подумала, что это к лучшему — он сильно поколачивал Амату, но стоило ей забеременеть, перестал поднимать на нее руку. Видимо, сильно хотел ребенка.

А сегодня у Аматы начались роды. Бедняжка рожала больше суток, и на свет появилась вполне здоровая малышка. Вот только сама роженица этого не пережила и, несмотря на все старания знахарки, скончалась через несколько часов после родов.

В тишине, повисшей после этого рассказа, было слышно, как стрекочут в траве кузнечики и шелестит листва. Мужики, которые периодически пытались что-то вставить и сверкали глазами, понурились.

Рассказ знахарки оставил на душе тяжесть и ощущение безысходности. Ведь эта девочка не одна такая. И умирают они не на войне, не от какой-то напасти.

— Мартина, — я прокашлялась. Не ожидала, что голос так сядет. — А почему сплетничают, что ты ее убила, чтобы забрать ребенка?

Лицо женщины скривилось в невеселой улыбке.

— Я не могу иметь детей. Когда-то… — Женщина на несколько секунд ушла в себя, мотнула головой и продолжила: — Неважно. Но перед свадьбой я просила, чтобы Амату отдали мне в услужение. Я обещала научить ее знахарским премудростям. А Венна почему-то решила, что раз уж мне не досталась Амата, то я возжелала получить ее дочь. Придумала, будто я разглядела в ней какой-то колдовской дар и он передался малышке. Большей ерунды я в жизни не слышала. Знахарство — это наука о травах и врачевании. Причем здесь колдовство?! Но деревенским это объяснить крайне сложно. Да будь я и в самом деле колдуньей, меня бы храмовники уже давно сожгли на святом костре Лимы!

У меня по коже пробежали холодные мурашки. Колдуньей в этом мире быть крайне опасно, и если от Дримвана и его мамаши пойдут слухи о моей колдовской сущности, то встречи с храмовниками точно не избежать. Нет, я не колдунья и ничего такого в себе не чувствую. Но вдруг они могут как-то увидеть, что в теле Эммы другая душа?

— Кто вас, колдуний, знает, — проворчал в это время один из мужиков. — Вы и от взора самой Лимфеи спрятаться можете.

— Фет, вот от тебя не ожидала, — с укором посмотрела на него женщина. — Я же тебе всего полгода как перелом срастила, а жене твоей спину вылечила.

Мужик потупился и промолчал.

Как же у этих деревенских в головах все запущено… И как Мартине с таким отношением возвращаться в эту деревню? Ведь ее еще и в смерти этого гада могут обвинить, и самосуд устроить. А новорожденная девочка? Вдруг они и в самом деле решат, что она родилась колдуньей, и тоже захотят извести ребенка?!

Не уверена, что так и будет, но в груди защемило, а в голове проносились только паническое: нельзя этого допустить! нельзя!

Но как я могу им помочь?! Я — попаданка, ничего не знающая об этом мире, которая сама находится в очень двусмысленном положении.

Подняла глаза и встретилась взглядом с генералом. Он сидел напротив и смотрел со странным выражением темных глаз. Будто чего-то выжидал. Но чего?

А ведь если подумать, то я не простая селянка. Я аристократка. А в этом мире это что-то да значит. Да, я сама подвержена куче условностей, но эти условности дают мне и многие права.

Наверное.

И если исходить из этого, то…

— Мартина, скажи, есть ли кому позаботиться о новорожденной малышке?

Глава 4

Глава 4

— Что, сумела-таки убежать, да? И за малой пришла, как я и говорила! — подслеповато щурясь из-за соседнего забора, проскрипела сухая, скрюченная в три погибели бабка с горбом на спине. — А я говорила! Люди добрые, вы только поглядите на ентую колдунью! Она еще и девку какую-то с собой привела! Точно из своего колдовского племени, чтобы всех нас тута извести, как бедную Амату!