Невесомый мой паланкин - Соэль Карцев

В обрывки снов роняя странный проблеск…

Влекомый им, иду на эшафот —

Без времени, без места, без причины,

Сквозь маски пламенеющий шифон

Узреть пытаясь злобную личину…

Орёт надрывно золотушный грач,

Луна висит размазанною каплей;

Безудержный на волю рвётся плач,

Когда  рублю себя тупою саблей…

***

  Моя душа

Поёт душа и треплет сердце ветер

До слёз, до боли, до звенящих рос…

Ах, кто бы так меня ещё приметил!

Ах, где бы я в родную землю врос!

Гори, гори опять, не вполнакала.

Берёзой белой, небом голубым

И жаворонком в небе запоздалым,

Пожайлуста, чуть-чуть меня люби…

 ***

Я ломтями небо пластал

Я ломтями небо пластал,

Тишину ладонями черпал,

За зелёной плотью листа

Поворачивал к солнцу череп.

Не из тех мы, видно, пока,

Кто малину не рвёт, а просит;

Наминает себе бока,

Окунаясь в ресницы, просинь.

Поперёк Вселенной торчит

С нашим скарбом телега криво;

До нетронутой звёзд парчи

Ковыляет тихонько Клио.

Нарастает звучаний зуд

Беготнёй насекомьих ножек.

Нас давно небеса не ждут —

Жмутся в нас шагреневой кожей.

Заплутавших берём котят

Мы под крыши своих укрытий,—

Как по миру звуки летят,

Я услышу в плену наитий.

Не напившись крови, клинки

Возвернутся в ножны, смиряясь:

В невесомый мой паланкин

Превращается мира завязь.

***

                Моему другу

До дыр износив,

             не выменяю

                      ботинок.

(Старая пара —

          лучше двух,

                   новых.)

Но с радостью двух, длинноногих блондинок

на Рихарда Мора

             выменял бы

                     снова и снова.

Иные удивятся,

           мол,– зануда из зануд —

назовут каким-нибудь обезьянним именем,

и ну, авторитет

            поэтический раздув,

давай насасываться стихирищи выменем.

А мне

    милее

        его скромность,

пускай не засвеченный —

                    человек просто.

Разве

    обязательно

            быть огромным

лиллипутом

        стабильного, рейтингового роста?

Каждый может поднять дактиль,

выжать

     амфибрахия

            сто с лихом,

а вы

   смогли бы

        стихотворческую практику

разложить теоретически

                  совёнку с совихой?

А он сумел

        мою бедную голову

заполнить

      знанием

           высшего

                сорта.

Не просто

      на пляже

            валяюсь голым я:

киплю

    одновременно

             стихов

                 ретортой!

Пускай,

    бронзовея

         колителей

               читачеством,

знающие скажут:

           "От кур в ощип".

Поэзия —

     ближнему

          помочь

              не артачась!

Поэзию —

    поближе

        к сердцу

                ищи!

***

Вороны

Я не вижу огня, не вижу.

За спиною выжжено всё.

Наливается солнце рыжим

Цветом палева. И несёт

Запах гари, да прямо в душу,

А на сердце такая муть:

Не доплыть до желанной суши,

Хоть осталось совсем чуть-чуть.

Что вы лезете оголтело?

Пережил я боль, испытал.

Нате, вороны, рвите тело,

Закаляйте души металл!

***

             Что сумели сберечь?

Пора. Ухожу в мимолётной пылинке

Над тучами слушать блаженную тишь.

И, с неба срываясь, летящей дождинкой

Слепящего света пространство прошить.

Там белая ночь в петербургском конверте

Найдёт адресата на улице Грёз,

Наивная радость застрянет в кювете

Машинкою детской из смеха и слёз.

Там горечь потерь и разлуки страданье,

И чёрная зависть, и лживый навет,

Но солнечный луч невозможных желаний

Подарит надежду, веселье и свет.

Чуть хмурятся тучи, чуть веет прохладой

И тянется клин ожиданий и встреч.

Что было случайным, что было досадным,

А что в нашей жизни сумели сберечь?

***

 Дождит

Она пришла с восходом, до зари,

Остановилась и слегка парила,

Застенчиво, наивно, изнутри

Смотрела и вела через горнило:

"Ты ожидай, когда придёт рассвет,

Исчезну, тихой радости желая,

Пунктирный, мой, размытый силуэт

Не забывай, пока ещё жива я".

Смычки дождя ходили по стеклу,

Играл сентябрь осеннюю кантату,

И плечи серебрились на свету

Так трогательно нежны и покаты.

Хотелось мне покаяться в грехах

И загадать заветное желанье,

Прижаться к ней и отпустить в мечтах,

Она смотрела ясно и печально.

Прожитых лет оконченный наркоз

Мешал понять, что делать с этим счастьем,

А белый лист под радугой пророс

Неповторимой нежностью и страстью!

А за окном ветра плясали твист,

Вступал кларнет и флейты, и гобои,

И плакал я, и гимн играл горнист,

И в сердце жизнь наделала пробоин.

Закончился визит, пришёл рассвет,

Нечаянную радость мне пророча,

И стёрся светоносный силуэт,

А дни летят, а капля камень точит…

***

           Апостол

Что эти строки? – И боль, и радость —

Их отражение размыто.

Подбитой птицей доколе падать?

Не проще ль кинуться в тупую сытость?

Кричать устанешь – зовёшь тихонько,

А слово ластится, порхает рядом:

То лезет слабым, слепым котёнком,

То пышет ядом.

Не раскрывая сакральных истин,

Идти апостолом заставит

Тропинкой лунной. Но только свистни —

Исчезнет, ускользнёт, растает…

Порывы ветра, трава, фиалки —

Всё просто вроде бы – состряпай хокку;

Но почему-то скорбят весталки,

И Ланселот увяз с наскока.

И вещий голос услышишь между

Сердцебиений лабиринта,

На перепутьи, смыкая вежды,

В разрыве спринта!

«Пусть перед всеми, но мне бы в душу

Ты – аз и есмь – воздай крылатым.

Среди Вселенной, мир не нарушив,

Живи…

             всегда…

                            невиноватым…»

***

   Этика

Корябать душу саблей перочинной

Тебе доколе в лучшем из миров?

Ведь этот мир является причиной

Твоих поступков, разума и снов.

 Не продавай свободу – ни мгновенья,

           Не потеряй способность сострадать

                              И, может быть, поймаешь вдохновенье,

                                              И прочитаешь Божию тетрадь.

***

   Меганом

Я триста песен написал,

Я триста раз себя распял.

Я был жрецом, я был пророком:

Пускай, мне это вышло боком,

Не стал соперником Ему.

Но жизни спелую хурму

Вкушал, от сладости балдея,

Но сказки слушал берендеев!

Там обретал, а здесь терял

И рвался, вновь, на пъедестал,

И горю не сдавался, смея,

И в небо, ввысь, воздушным змеем,

Воздушным змеем улетал.

Что жизнь земная – суета.

Вот счастье, видишь – цвета вербы.

На Меганоме буду первым!

А стопы давят тормоза,

А по щеке бежит слеза…

Я триста песен написал,

Я триста раз себя распял…

мыс Меганом-одно из сакральных мест в Крыму

Глава вторая.

Письма