Стрела на излете - Вера Школьникова

В изголовье почетной стражей стояли две целительницы в парадных синих робах. Еще две, одетые попроще, протирали вспотевший лоб роженицы прохладной водой, разминали плечи. Служанки держали наготове горячую воду и чистую ткань. Чуть поодаль стояли жрецы - семеро, от каждого бога, и молились себе под нос, чтобы не мешать друг другу, молитвы сливались в невнятный гул, вызывающий скорее раздражение, чем благочестивые мысли - словно прямо над ухом жужжит назойливая муха, а ты ее даже отогнать не можешь.

Вдоль стен толпились придворные, которым удалось пробраться в комнату, эти переступали с ноги на ногу, одновременно и стыдясь своего любопытства и пытаясь разглядеть получше, что происходит, не упустить ни минуты торжественного зрелища. Чанг не сомневался, что стыда этим господам и дамам хватит ненадолго - не пройдет и дня, как они взахлеб будут делиться впечатлениями с запоздавшими соперниками. Министр брезгливо сморщился и перевел взгляд на дальний угол комнаты.

Там, в кресле с высокой спинкой, сидел король. Он чуть подался вперед, чтобы лучше видеть, на обычно непроницаемом лице эльфа отчетливо читался страх. Но никто, кроме Чанга, не замечал этого страха - при дворе не отваживались смотреть королю в лицо. Элиан заметил министра и кивнул ему, Чанг приблизился, повинуясь знаку. Чем ближе он подходил, тем сильнее охватывало его до тошноты знакомое чувство: восхищение, чужое, приторное, влажное, словно паутина, налипшая на кожу. Вблизи король казался прекрасным, мудрым, совершенным, столь величественным и благостным, что простому смертному оставалось только упасть на колени, отдавшись всепоглощающему восторгу.

Нужно было собрать все силы, чтобы не поддаться: шагнуть вперед, как в ледяную воду с обрыва, одним броском, головой вниз, и, захлебнувшись, вырваться на поверхность, втянуть воздух в обожженные легкие. И тогда наведенное восхищение сменялось брезгливым страхом, беспросветностью - пусть так, лучше своя боль, чем чужая патока. Но с каждым разом на это требовалось все больше сил. Иногда Чангу казалось, что король забавляется с ним, как кошка с мышью, придавливает бархатной лапой, а потом отпускает. И лапа все тяжелее и тяжелее, когти, высунувшись из мягких подушечек, царапают кожу, пока не до крови… но рано или поздно с мышки снимут шкурку… если только глупая мышка не проглотит наживку.

Министр склонился в поклоне, медленно выпрямился и посмотрел королю в лицо. Элиан приветливо улыбался, в его взгляде не осталось и тени страха, только радостное нетерпение:

- А, господин Чанг! Я как раз послал за вами. Ее величество к вам весьма привязана, ей будет приятно узнать, что вы были здесь в самый важный миг ее жизни. Ждать осталось недолго, теперь уже скоро. Я позволяю вам подойти к королеве, пожелать ей легкого разрешения от бремени.

Чанг подошел к кровати, не обращая внимания на гневный взгляд повитухи, наклонился. Саломэ приподняла веки - она смотрела сквозь него, словно не видя. Потом прошептала, едва слышно, с трудом выталкивая из губ каждое слово:

- Пусть они уйдут, все, - и неожиданно быстрым движением схватила его руку, до боли сжав пальцы.

- Король? - Так же тихо спросил Чанг.

- Все, все они!

Он высвободился, дождавшись, когда ее хватка ослабнет, и обратился к жрецам:

- Ее величество желает, чтобы вы вознесли молитву за ее здоровье в дворцовом храме Эарнира. Немедленно, - в его голосе так отчетливо лязгнула сталь, что жрецам и в голову не пришло спорить. Тем же стальным голосом он приказал придворным, - ее величеству нужен свежий воздух. Подождите в коридоре.

Король с интересом наблюдал за его действиями, а Чанг, вдохнув поглубже, подошел к его креслу:

- Ваше величество, я не знаком с эльфийскими традициями, но по нашим обычаям отец ребенка не должен присутствовать при родах. Ее величество не смеет сама просить вас об этом, поэтому я взял на себя смелость…

- …Выгнать меня вон. Вы неподражаемы, господин министр. Но я желаю видеть, как мой наследник появится на свет. Пришло время изменять обычаи. А ваше общество скрасит мне ожидание.

В комнате остались только целительницы, роженица, король и министр. Измученная Саломэ больше не могла сдерживаться - стон перешел в крик, сначала громкий, отчаянный, потом тихий, больше похожий на плач, от этого плача рвалось сердце. Чанг смотрел в пол и пытался сосчитать темные прожилки на паркете, но сбивался на третьем десятке и начинал сначала.

Древний обычай был мудр - ни один мужчина, став свидетелем таких мук, не обречет на них любимую женщину снова. Министру отчаянно хотелось оказаться где-нибудь в другом месте. А король смотрел на жену с жадным нетерпением, казалось, еще минута - и он спрыгнет с кресла и силком вытащит младенца на свет.

Дверь распахнулась и в комнату быстрым шагом вошла высокая женщина в темно-синем платье. Пройдя мимо кресла, она хмуро глянула на короля, но присела в коротком реверансе и направилась прямиком к ложу:

- Воды умыться, - бросила она служанке, - почему не послали за мной сразу?

Храмовые целительницы переглянулись:

- Все шло хорошо, не было нужды вас беспокоить. Но она слишком долго в сильных схватках, а потуги все не начинаются. У нее не хватит сил вытолкнуть дитя.

Магистр Илана положила ладонь на живот королевы и нахмурилась. Полуэльфы всегда рождались тяжело, часто умирали в родах, или сразу после. Двойственная природа мешала им выжить: люди носили детей девять месяцев, эльфийки - год. Для человеческого младенца полукровки оказывались слишком крупными, для эльфа - слишком маленькими.

Но здесь дело было не в размерах, что-то другое мешало младенцу родиться. Пророчество… она до последнего надеялась, что Ир все-таки ошибся, что орден Дейкар заигрался с эльфами, что огненных магов погубило проклятье Эратоса. Возвращение короля не означает возвращение Проклятого, это всего лишь совпадение. Но этот ребенок не может появиться на свет, потому что сам мир противится его рождению. Все, что нужно сделать - не вмешиваться. Еще немного, и Саломэ умрет, так и не разродившись. Девочку жалко, но так будет лучше для всех, даже для нее самой.

На ее плечо легла холодная рука - безупречные длинные пальцы, два изящных золотых кольца, тонкая эльфийская работа: одно - переплетенные змеи, увенчанные короной, второе - дубовые листья. И голос короля был вкрадчив, как шорох змеиного тела по палой листве:

- Магистр Илана, вы поможете моему сыну и королеве, они теперь в надежных руках.

- И роженица, и дитя всегда в руках Эарнира, - холодно возразила Илана.

- Я никогда не сомневался в ваших способностях, госпожа магистр. И надеюсь, что вы не дадите мне повода для сомнений.