От заката до обеда - Екатерина Великина

Молчание.

– Или все-таки поместятся?

На этом самом месте я довольно искренне задумалась. А девушка, видимо, решила, что если кто-то из нас двоих клиент Кащенко, то это явно не она. Паровозик повесил трубку, а я полезла за калькулятором.

Собственно говоря, этот опус и не появился бы на свет, если бы сегодня вечером, вынимая из ящика почту, я не обнаружила пару десятков приглашений от компании «Старнет» с просьбой подключиться к Инету.

Ромашково не сдавалось.

А мужу я так и не залепила. Жаль!

Про программеров

Производя раскопки старых документов, можно найти массу презабавных вещей. Намедни разбирала мамин секретер. Чего там только не было! Прямо вся жизнь перед глазами пронеслась: от квитанции для получения моей детской шубки из химчистки и паспорта на стиральную машину ЗВИ, давно покоящуюся на свалке, до рентгеновского снимка молочного зуба прадедушки с самим зубом в пластиковом пакетике «на счастье». По мере залегания процесс становился все увлекательнее и увлекательнее: реликтовые схемы телевизора КВН, неоплаченные квитки за пребывание в вытрезвителе, автомобильные права моей бабушки (да-да, у нас бабушка в войну бомбы возила), курортная книжка с диагнозом «детская сыпка» и т. д. и т. п.

Дедушкин зуб я, признаться, выкинула, так как не испытываю ни малейшего желания клонировать родственника, а другого назначения верхнего правого резца не знаю. В ведро отправились и пара десятков карт несуществующих ныне городов, дабы прогулку по Куйбышеву или Андропову в ближайшие десять лет я не планирую.

Короче, пришлось выкинуть целую тонну добра, невзирая на чины и звания.

И тут на глаза попался мой собственный диплом «Лаборанта-программиста в среде Турбо-Паскаль». Эх, куда меня только не носило!

Надо сказать, что программирование шло у нас в школе вместо обычных уроков информатики. Целым классом мы катались в Плешку, дабы осваивать числовые массивы и прочие фразеологические несварения в обстановке приближенной к боевой. На самом первом занятии преподавательница опрометчиво сообщила, что, дескать, вы теперь взрослые – ажио в здании института сидите, поэтому и ходить можете когда угодно, а можете и вообще не ходить. Как и все нормальные школьники, я поняла посыл препода самым буквальным образом. Поэтому, наверное, не стоит и говорить, что из всех тридцати занятий я побывала только на первом, вводном, да и то лишь из чисто технического любопытства. Потому что уже после первой лекции при слове «Турбо-Паскаль» мне становилось так горько, будто я напилась скипидара и закусила бабушкиной калошей (ага, той самой, которой она давила на акселератор, возя бомбы). Соответственно учебный процесс был задвинут наглухо вплоть до мая месяца.

В мае момент истины все-таки наступил.

Выяснилось, что для того, чтобы считать процесс изучения информатики завершенным, мне требуется предоставить некую «выпускную программу», написанную на Турбо-Паскале. За окном шел 1996 год, компа у меня не было. Вместо него был огромный бухгалтерский калькулятор «Ситизен» в чехле из красного кожзаменителя. И на нем я могла написать только SOSI EBLO, потому что ни для каких других целей он не годился. Посему все мои катечкинские силы были немедленно брошены на поиск программиста в вышеозначенной среде. Через три дня требуемый экземпляр нашелся. Так как денег у меня не было, пришлось целиком и полностью полагаться на собственную внешность и внутреннее обаяние.

Гуляли мы только вечером и только по темному бульвару, потому что, чтобы появиться с этим чучелом на людях, требовалась недюжинная храбрость и выдержка. Но цель оправдывала средства, а точнее, их отсутствие, и мы нарезали круги как чокнутые пони из зоопарка. Объект был вял, сутул и немногословен.

– Весна… – говорил он время от времени.

– Ага, – радостно соглашалась я. – Птички поют, и все такое.

Поэтому, когда на вторую неделю пеших прогулок он сказал: «Выходи за меня замуж», я поняла, что настало время действовать. Сейчас или никогда.

«Прощай, красное солнышко», – пронеслось в моей башке. В тот момент я действительно почувствовала себя Дерьмовкой при состоятельном Кроте.

– Мне бы программу, – тихо сказала я.

На следующий день дискетка с программой лежала у меня на столе. Надо сказать, что ровно через секунду после того, как носитель коснулся столешницы, телефон Крота попал в черный список. Но еще долго по ночам меня мучили кошмары.

– Отдай программу, – шипел состоятельный Крот.

– В ЗАГС ее, мерзавку, в ЗАГС! – визжали другие состоятельные Кроты.

Я просыпалась и вытирала пот со лба, радуясь тому, что это всего лишь сон.

Через неделю программа попала в институт, и я получила свои дурацкие корочки. Нужно сказать, что я дико радовалась этому факту, а еще больше радовалась тому, что с Турбо-Паскалем было покончено навсегда.

И вероятно, легко себе представить мой ужас, когда через некоторое время нам позвонили из института и сообщили, что моя программа заняла второе место на конкурсе молодых талантов, а я приглашаюсь на ее защиту и получение приза. Видимо, Крот недюжинно постарался перед свадьбой.

А диплом программиста я все-таки выкинула. Ну и хрен с ним!

Шопинг

Я – жертва гипермаркетов. Благодаря магазинам мое существование в качестве пресловутого «среднего класса» длится, как правило, не более четырех дней в месяц.

М-да… Зачем нужно было называть «Мегу» «Мегой»? «Прощай, бюджет» подошло бы ей куда больше.

Все происходит по стандартной схеме: в пятницу, накануне получения зарплаты, наше семейство охватывает зуд и радостное предвкушение чего-то нового, несбыточного. Мы обмениваемся теплыми улыбками пациентов лепрозория и пораньше ложимся спать, ибо завтрашний день потребует максимальной концентрации энергии и сил.

Итак, суббота.

11:00. Не успевшего проснуться Фасольца запаковывают в три одеяла. Он даже не пытается вякать, потому что знает, что в субботу можно довякаться разве что до соски в пасть. К ребенку прилагаются средства детского жизнеобеспечения в виде пачки хавки и десятка подгузников, и со скоростью посадочного модуля, вошедшего в атмосферу, малыш катит на стыковку с бабушками.

11:30. Форвард!

12:00. Магазин «Маугли».

На счетчике ЗП – 100%.

Продавец влажно смотрит на мою дубленку и тут же пытается впарить мне четырехместный пластиковый джип с гидроусилителем руля и пробковыми шлемами для остальных членов семьи, включая котов. Но я барышня ученая и от джипа отказываюсь.

Посему на выходе имеем:

два костюмчика сафари (зеленый, потому что идет к глазам, и красный, просто потому что нравится);

погремушка – музыкальные черви;

развивающая игра «Врач скорой помощи в творческом отпуске»;

розовое животное непонятного биологического вида (приобретается из-за моей ностальгии по совковым игрушкам, а еще потому, что если эту дрянь не куплю я, то кто же ее еще купит);

четыре баллона детской воды с ободряющим названием «Тип-Топ». (Я конечно, понимаю, что на все средства, потраченные на Малышевскую воду, я давно могла бы открыть геотермальный источник с подводом в детскую, но травить ребенка водичкой из-под крана не желаю…)

13:00. Едем в «Мегу» и иже с ними.

На счетчике ЗП – 95%.

Самое паскудное в гипермаркетах – это, как известно, парковка. Обменявшись любезностями с супругом, мы отыскиваем чудное место на газоне и заходим в магазин.

13:50. «Мега».

На счетчике ЗП по-прежнему 95%, потому что по пути палаток нет, а за парковку денег не берут.

Захожу в «Модный базар», с тем чтобы обозреть, что там прибавилось. Так как за последнюю неделю не прибавилось ничего, кроме прыща на носу у продавщицы, расстраиваюсь. Расстройство глушу джинсами и альтернативным свитерком психоделической расцветки. От приобретенного свитера разит кислотной истерикой, и он никоим образом не желает сочетаться с общим содержимым моего шкафа. Но это не беда, потому что по пути «Наф-Наф».

В «Наф-Нафе» долго канаю мальчика, нет ли у них чего-нибудь чудесного, чтобы не только в частности, но и вообще. Мальчик изумленно поднимает бровь, явно не понимая, чего я хочу. Тогда в качестве опытного образца я достаю вышеприобретенный в «Модном базаре» свитер и интересуюсь, нет ли у них какой-нибудь хрени в пару к сокровищу. По нехорошей улыбке мальчика догадываюсь, что коллекцию шаманских бубнов распродали на прошлой неделе. Подозреваю, что мне. Но это меня не останавливает. Отвергаю чудный галстук в виде гурьевского осетра со стразами вместо глаз, и взор мой падает на кронштейн с юбками.

Она смотрела на меня. Я смотрела на нее. Так мы встретились.

Чудесная замшевая юбчонка, украшенная камушками, перьями и черепами мышей полевок. Не то чтобы юбочка очень подходила к свитеру, но было в ней что-то, знаете ли, трогательное…

У примерочной кабинки кто-то кашлянул. Я вспомнила, что, кажется, нахожусь замужем, быстро свернула юбку в рулончик и направилась к кассе.