Два круга солидарности. Этнический и национальный факторы в современном мире - Владимир Иорданский

Такая ситуация, однако, и безнравственна, и иррациональна. Она становится своего рода возбудителем активнейшей умственной работы: вокруг проблемы развертываются споры, сталкиваются различные мнения, и так продолжается до тех пор, пока справедливость не восстановлена, и пока разум, нравственность, рациональный и одновременно нравственный подход к проблеме не торжествуют. В качестве примеров можно вспомнить о спорах, которые шли в XIX веке в Соединенных Штатах вокруг проблемы рабовладения, о борьбе в русском обществе за отмену крепостного права или, скажем, феминистское движение в Англии. Существование социальной несправедливости предопределяет внутреннюю неустойчивость общественного сознания, которое именно через преодоление несправедливости стремится к внутреннему миру в обществе и к собственной гармонии. Нравственность, таким образом, оказывается мощным возбудителем общественной мысли, важным фактором постоянной перестройки национально-этнического самосознания.

На этом этапе происходит качественный сдвиг в жизни этноса: его самосознание существенно изменяется, становясь национальным самосознанием. В чем заключена разница? В сущности, национальное самосознание – это лишь новая грань в мировидении народа, но в то время как самосознание этнического типа склонно тяготеть к замкнутости, в новом доминирует открытость, если этническое самосознание имеет два подхода – один к «своим» и существенно другой к «чужим», то национальное нетерпимо к такому двойному подходу. Иначе говоря, если круг этнической солидарности охватывает только лиц одной «крови», то круг солидарности национальной шире и включает всех лиц, тяготеющих к культуре, языку, духовным ценностям этноса. В обществах, где доминирует национальный тип самосознания, складывается совершенно особая атмосфера терпимости. Этнос с таким самосознанием обладает громадной силой притяжения, и его способность к ассимиляции резко возрастает. Как правило, в одном народе сосуществуют два типа самосознания, причем в зависимости от конкретной исторической ситуации, от экономической и социальной обстановки на первый план может выйти то один, то другой из них.

Чрезвычайно опасно противоречие между мифологизированностью многих этнических представлений и рациональным, основывающимся на нравственности и праве, подходом к вопросам этнического развития. Мифологизированность видения собственной истории, мифологизированность видения собственного национально-этнического пространства, мифологизированность видения собственной национально-этнической индивидуальности – все это мощные возбудители патологии, которую можно назвать «националистическим головокружением». Не оно ли постоянно мешает поиску разумных и справедливых решений даже второстепенных проблем национально-этнических взаимоотношений?

И, наконец, противоречия между демократизацией национально-этнических отношений и демократизацией внутри самого национально-этнического сообщества. Речь в данном случае не о формальной, ограниченной правовой и политической сферами демократизации, а о нравственном развитии общества, отношения внутри которого должны безусловно подчиняться принципам уважения достоинства и прав личности. В этом нравственном развитии – серьезнейшая преграда вспышкам шовинистической иррациональности и человеконенавистничества. Но возможно ли оно в обществах, где остается сильной социальная несправедливость, где в то же время сознание тысяч людей находится в плену архаичных представлений?

В русском общественном мнении влиятельно понимание национального вопроса как одного из проявлений антагонистического устройства общества. Выразительно и четко эту позицию изложил публицист Борис Славин. Разъясняя, в чем суть национального вопроса, он писал:

«Если отвечать кратко, он выступает проявлением национального неравенства людей, обусловленного антагонистическим устройством общества. Это вопрос об угнетении одной нации другой. Он возникает в истории в эпоху становления капитала, образования национальных государств и мирового рынка, порождающего конкуренцию и антагонизмы не только между людьми и классами, но и между целыми народами и государствами. Отсюда значит: пока сохраняются эти условия, будет существовать и этот вопрос»[3].

Но сводима ли история человечества к истории развития классовых противоречий, а история наций и их становления – к истории преодоления национальных противоречий, возникающих на почве антагонистического общественного устройства? Думается, это важная часть, но всего лишь часть истории человечества.

В национальном вопросе в один узел сходятся едва ли не все проблемы эволюции общества. Это предопределяет его исключительную сложность. Не является ли сутью национального вопроса проблема становления национальной индивидуальности во всем богатстве и разнообразии ее культурной, духовной жизни, во всем богатстве и разнообразии ее традиций? И как часть этой общей большой проблемы – то, как складываются, на каких основаниях, межнациональные отношения? Вероятно, нельзя не учитывать и такого фактора, как все то в жизни и развитии человечества, что находится за порогом нашего знания, чего мы не знаем и не понимаем, но что, тем не менее, существует и воздействует на ход истории, на состояние межнациональных отношений и на национально-этнические процессы. Вот это непознанное и неосознанное нами должно побуждать каждого к повышенной осторожности и в мыслях, и тем более в делах при подходе к данному комплексу проблем.

В масштабе человечества национальный вопрос встает в противоборстве двух тенденций. Обе они объективны, обе реализуются в воле, поступках миллионов людей. Первая – в движении наций к самоопределению и независимости, вторая, напротив, в движении к образованию крупных полиэтнических общностей, к формированию мощных «супернаций», где органично сращены этносы различных традиций и культур. Какая из них окажется преобладающей, какой принадлежит будущее?

В конечном счете, и у первой, и у второй тенденции есть явственная общая цель – преодоление всех, старых и новых, форм национально-этнического порабощения, неравенства, иначе говоря, демократизация межнациональных и межэтнических отношений, их гуманизация. Оправдан вопрос, какой путь предпочтительнее с точки зрения этой высшей задачи? Ни независимое развитие наций, ни их сотрудничество в рамках «супернаций» сами по себе еще не обеспечивают успеха. В первом случае торжество одного народа слишком часто оборачивается унижением другого, сопровождается усилением националистических настроений, ведет к диктатуре враждебных демократии сил и к экономическому застою. Национально-освободительные движения с ярко выраженной этнической доминантой быстро исчерпывают свой демократический потенциал, давая жизнь авторитарным, а то и тоталитарным режимам.

Однако и во втором случае очевидна опасность ущемления прав национально-этнических меньшинств, велик риск этнических столкновений. Сами по себе структуры «супернации» не дают достаточных гарантий демократизма или экономического процветания. У каждого пути есть, следовательно, свои опасности. Почему важно объективно выявить минусы каждого из вариантов развития? Пожалуй, тогда становится яснее, что следует не противопоставлять одну линию национальной эволюции другой, а, признавая историческую оправданность обеих, делать максимум для того, чтобы они не наталкивались на насилие, а проявлялись свободно.

Общая цель двух тенденций – это своего рода сверхзадача истории. В непосредственной же перспективе борьба ведется вокруг конкретных политических и экономических задач, причем борьба беспощадная, жестокая. Не прекращается и жаркая полемика между сторонниками этнического размежевания и сторонниками надэтнических формирований. Не потому ли столь яростны и шумны эти споры, что в общественной жизни редко кому удается поколебать уже сложившиеся в народе взгляды, и участникам дискуссии больше приходится рассчитывать на эмоциональность толпы, чем на ее разум? «Правоту» идеи, которая овладела массами, не поколебать никакими доводами, и лишь после того, как она изживает сама себя, разрушенная собственными противоречиями, будут услышаны и другие, более тихие, но и более разумные голоса. Однако, хотя может показаться, что эмоциональный перегрев лишает доводы участников дискуссии какой-либо интеллектуальной ценности, именно в такие времена жарких и острых схваток, втягивающих в умственную жизнь все слои народа, общественная мысль и делает реальный шаг вперед.

В периоды кризиса он бывает особенно необходим. Этот шаг остается и доказательством, и условием того, что человечество найдет в себе силы переступить через нынешнюю полосу глобальной национально-этнической разобщенности, открыть для себя новые перспективы развития. А сомнение в том, что у него хватит на это сил и разума, оправдывают многие трагические события XX века. Нынешний кризис национально-этнических отношений обусловлен не только патологиями, которыми страдает современное общество, не только страхами, порождаемыми осознанным и неосознанным предчувствием мировой катастрофы, не только обострившимися до опасного предела экологическими, демографическими, продовольственными, военными и иными проблемами. В его основе – ломка исторически сложившихся отношений между народами, обусловленная колоссальными изменениями в условиях существования человека в мире.