В командировке - Рустам Ибрагимбеков

- До свидания, - улыбнулся шофер.

- Отвези его на Курский, а оттуда в "Южную" на Ленинском.

- Хорошо, - сказал шофер. - Веселый парень, - добавил он, когда они отъехали.

- Да, - согласился Марданов, и они замолчали.

Сеидзаде действительно приехал через два часа.

- Ты здесь? - издали на ходу крикнул он Марданову, сидевшему в холле среди ожидавших места людей, и ринулся к администратору, перед столом которого выстроилась длинная очередь. Он что-то сказал ей, перегнувшись через барьерчик, показал на Марданова, еще раз перегнулся, потом что-то сказал кому-то из очереди и пошел к Марданову.

- Все в порядке, отдельный номер. Иди оформляйся. На очередь не обращай внимания. Ну иди же, чего боишься? А потом приходи ко мне в четыреста двенадцатый. Извини, я очень тороплюсь.

Он побежал к лифту.

Номер оказался довольно просторным. Положив чемодан под кровать, Марданов пошел к Сеидзаде. Тот брился.

- Садись, - сказал он. Марданов сел.

- Ты первый раз в Москве? - спросил Сеидзаде. Марданов утвердительно кивнул головой.

- Жаль, времени нет, горю, а то бы показал тебе Москву, покейфовали бы.

- А куда ты идешь? - спросил Марданов.

- Небольшое интимное дело, - улыбнулся Сеидзаде и подмигнул Марданову. - А ты что собираешься делать?

- Не знаю, - ответил Марданов.

- Дай, пожалуйста, рубашку, - попросил Сеидзаде и показал на рубашку, лежавшую на кровати.

- Спасибо, - сказал он. Надел ее и пошел к зеркалу. Высокий, сильный и красивый, он понравился себе и сегодня. Поправив прическу, взялся за пиджак.

- Что же мне с тобой делать? - сказал он Марданову, примостившемуся на краю стула. - Как назло, неотложное свидание! Извини, пожалуйста.

- Конечно, конечно, - сказал Марданов. - Я понимаю... Ты о Бутковском что-нибудь слышал?

- Конечно, даже читал его.

-- Он кандидат?

- Доктор, а что?

- Завтра я должен встретиться с ним.

- Прекрасно... да, платок, - Сеидзаде полез в шкаф за "латкой. - Ты пойди погуляй сегодня, познакомься с кем-нибудь.

- Не хочется что-то. Поработать хочу немного. Сеидзаде положил платок в карман и изо всех сил хлопнул себя ладонями по бедрам.

- Ну что с тобой делать? - закричал он. - Что ты опять глупости говоришь? Какая сегодня может быть работа? Ты же первый раз в Москве! Посмотри на себя в зеркало, еще два года и с тобой женщины перестанут разговаривать. Что, кроме тебя, никто не работает, только ты такой умница, что должен сутками работать?

- Нет, не поэтому, - попытался оправдаться Марданов. - Просто завтра я должен встретиться с ним, хочу подготовиться немного...

- Перестань морочить голову, что я ребенок тебе, что ли? Ты во сне расскажешь о своей работе, если придется! Готовиться он должен... Вставай, вставай. - Сеидзаде оторвал Марданова

от стула и подтолкнул к двери. - Нельзя так опускаться, ты же молодой человек, мальчишка, кровь в тебе должна кипеть. И помни, главное в жизни гармония. Чем всестороннее развит человек, тем лучше и ему и его потомкам. Книги книгами, работа работой, но и жить надо. В чем виноваты твои дети? Если ты и сегодня просидишь у стола, они родятся у тебя лысыми и в очках...

Сеидзаде убрал бритву со стола, задвинул чемодан под кровать.

- Ну, как будто все? - сказал он, оглядев последний раз комнату. - Пошли.

- А куда я пойду? - спросил Марданов.

- Куда? Да мало ли тут мест, куда можно пойти. Поезжай в театр, там решишь.

Они вышли в коридор. Сеидзаде направился к телефону, Марданов поплелся за ним.

- Рамиз, - сказал он, - мне Рахманбеков и Керимов советовали на телеграф пойти. Центральный. Там хорошо, говорят.

- На Центральный телеграф? - удивился Сеидзаде. - Не знаю... Впрочем, почему бы и нет? - Сеидзаде начал набирать номер. - Сорок три... Там народу полно...

- Они говорят, что там легко можно познакомиться с хорошей девушкой.

- Можно, конечно, - сказал Сеидзаде. - И не с девушкой тоже можно... А черт, занято.

- Там, говорят, легче всего познакомиться, - продолжал Марданов, - проще, говорят, на это смотрят.

- Главное, обрати на себя внимание, - сказал Сеидзаде и снова взялся за трубку. - Постарайся сделать или сказать что-то такое, что выделит тебя из толпы, а потом встретиться взглядом, и сразу станет ясно, имеет ли смысл делать попытки. Понял?

- Да, - сказал Марданов. - А где этот Центральный телеграф?

- Это недалеко от того места, где мы сели в такси. Да каждый тебе покажет. Я бы сам тебя отвез, но очень тороплюсь. Извини. - Сеидзаде положил трубку на место, пожал Марданову руку и пошел.

Через час Марданов добрался до Центрального телеграфа. Побродив по всем залам и рассмотрев все, он проверил корреспонденцию и, убедившись в том, что на его имя ничего нет, вышел в вестибюль. Здесь расхаживали, стояли группами и беседовали люди, преимущественно мужчины. Некоторые были в возрасте Марданова, большинство помоложе, многие походили на кавказцев. То и дело с улицы входили новые люди и направлялись по разным залам. Если это была красивая женщина, все обращали на нее внимание. Сделав вид, что ждет кого-то, он то и дело поглядывал на часы и недовольно фыркал. Марданов походил по вестибюлю. Один грузин прямо на глазах Марданова остановил вошедшую с улицы девушку и сказал ей что-то, от чего она рассмеялась. Марданов подошел к ним поближе.

- Клянусь честью, я вас знаю, - уверял девушку грузин, он говорил с сильным акцентом. - Прошлым летом помните Серебряный бор?

- Нет, вы ошиблись, - отвечала девушка. - Прошлым летом я была на юге.

- Не может быть! Я же хорошо помню вас. Света зовут, правильно? - с жаром продолжал грузин.

- Неправильно.

- А как? - улыбнулся грузин.

- Не скажу. Это неприлично - останавливать незнакомых людей на улице, сказала девушка, но почему-то не уходила.

- Это не улица, - игриво возразил грузин. - Меня зовут Тенгиз. Вы хотите звонить?

- Нет. Мне нужно телеграмму отправить.

И они вместе пошли отправлять телеграмму. "Интересно, что он сказал вначале? - подумал восхищенный ловкостью грузина Марданов. - Молодец какой! А по-русски плохо говорит... Сеидзаде прав, главное - вначале сказать интригующее, это самое главное..."

Марданов вынужден был прервать эти свои рассуждения, потому что из зала для междугородных разговоров вышла девушка, прошла мимо него, ну в каких-нибудь тридцати сантиметрах, а может и ближе, наверняка ближе, знакомый, но всегда отдаленный запах духов, пудры и чего-то еще, ему неведомого, обдал вдруг Марданова мягкой душистой волной.

Девушка пошла в главный зал. Марданов пошел следом. Она направилась к тем окошкам, где он уже проверял почту, поэтому он остановился, подошел к первому попавшемуся окну и попросил конверты, бумагу и марки. Получив все, что просил, Марданов сел за один из столов и принялся наблюдать за ней. Она тоже уже сидела. Читала письмо. Марданов вытащил из кармана газету и поднес ее к носу. Теперь, глядя поверх газеты, он "мел возможность безбоязненно смотреть на девушку. Девушка шевелила губами, улыбалась, хмурилась. Кончив читать, она положила письмо в сумку и пошла к выходу. Марданов двинулся за ней. Она вышла на улицу Горького и пошла вверх.

Валил снег, было гораздо холоднее, чем днем, и все же Марданов шел за ней. Они дошли до памятника Юрию Долгорукому. Марданов то обгонял ее, то отставал, чтобы нагнать с другой стороны, но девушка так и не обратила на него внимания. Марданов постепенно замедлил шаг, а потом и вовсе перешел на другую сторону улицы. Подошел к памятнику, обошел всадника кругом и пошел назад к остановке автобуса...

Автобус мелко трясло, слегка подбрасывало. Некоторое время он ехал прямо и прямо, потом вдруг начал, часто снижая скорость, поворачивать то вправо, то влево; и тогда на Марданова валился его сосед. Он был пьян. Заснул недавно, а до того долго репетировал разговор с женой.

- Ну, пойми... Праздник же. Я же редко себе позволяю. Будь человеком. В,аня угостил, - говорил он и показывал на Марданова.

За окном было совершенно черно, и только размытые желтые пятна фонарей проплывали мимо через равные промежутки времени.

Прежде чем лечь спать, Марданов зашел к Сеидзаде, но того "е было. Поработав немного, Марданов еще раз постучался к нему, но опять безуспешно.

Утром Марданов поднялся рано, умылся, собрал в портфель все необходимые бумаги, убедился в том, что Сеидзаде так и не ночевал дома, и поехал в институт...

Он пытался постучать в дверь кабинета Бутковского, но она была обита дерматином, и стук не получался. Когда же он решился открыть ее, Бутковский оказался парнем в возрасте Марданова, а то и моложе. Он сидел за столом в углу почти пустой комнаты.

- Можно? - спросил Марданов.

- Да, пожалуйста, - сказал Бутковский.

- Вам вчера звонили, - сказал Марданов. - Я из Баку, командированный.

- Да, да, садитесь, пожалуйста. Марданов сел.