Fata Morgana - Дмитрий Магула

Память

Все течет…

Гераклит

Да, все течет… поверим Гераклиту.Да, день за днем текут куда-то дни,И нищему монаху-кармелитуЯ становлюсь на склоне лет сродни…

У прошлого прошу я подаянья,Стремлюсь припомнить слово… имя… день…И жду ответа, как благодеянья;Но память спит, и ей проснуться лень.

Проходят мимо смутные виденья,Уходит жизнь и гаснет на глазахСкользя с высот к безмолвию забвеньяНа ненадежных ржавых тормозах.

И, если память не подвластна чудуИ не воспрянет, как по волшебству, —Мне кажется, я скоро позабуду,Что я как будто все еще живу.

Чудо (Легенда)

«Единый день пред господом, яко тысяща лет,

и тысяща лет, яко день един.»

Второе Соборное Послание Апостола Петра; гл. 3, ст. 8.

В Тюрингии, в кольце отрогов горных,Был монастырь… И много, много летВ его стенах монахи в рясах черныхБлюли в тиши смиренный свой обет.Кругом — леса… Но было жить привольнейНе там, внизу, а на уступах скал,Где окна храма с древней колокольнейВечерний луч приветливо ласкал.Здесь каждый шел, внимая слову Божью,На подвиг свой за благостным Христом,В борьбе с грехом, в единоборстве с ложью,Смиряя плоть трудами и постом.И жизнь текла… Сменялся зноем холод,И годы шли. Но раз к монастырюПриходит путник, светлым ликом молод,И в сумерках стучится к вратарю.Вратарь впустил, и юноша с аббатомБеседовал потом наедине.Пока луна в тумане синеватомНе проплыла в небесной вышине…Пройдя смиренно искус послушанья,Пострижен был в монахи пилигримИ братией за добрый нрав и знаньяОт первых дней был искренно любим.Часами он в подземных тихих криптахСидел один за чтеньем мудрых книгИ многое в старинных манускриптахПытливый разум радостно постиг.Хотел узнать он все в порыве рвенья,Но темный смысл бывает иногда,Как в прочной цепи порванные звенья,Как в сонме звезд потухшая звезда.В потемках мыслей ум искал дороги,Росли сомненья, вестники тревог,И часто было — правду разум строгийНайти старался и найти не мог.Тогда надолго горький был осадокНа дне души, и в келье в поздний часГорел огонь мигающих лампадок,А светоч веры неприметно гас……………………………………………..Однажды он, Судьбой своей влекомый,Опять всю ночь до самого утраЧитал слова, что были так знакомыВ послании апостола Петра.Слова все те же, но теперь был вложенВ них новый смысл… Придвинул он шандалИ при свече, взволнован и встревожен,Все вновь и вновь разгадки слов искал:«Воистину, единый день все то жеПред Господом, что тысяча годин,И тысяча таких годин, о Боже,Воистину, лишь краткий день один!»Он оглядел свою немую келью,Свой ветхий стол, и на свече нагар,И на стене, над жесткою постелью,Распятие — аббата скромный дар…Чему же верить? Если все так шатко,Что даже время, к вечности скользя,И длительно, и непонятно-кратко,То веры сердцу возвратить нельзя!Отступник он! Христовой церкви воин,Кто отдал жизнь по гроб монастырю, —Он усомнился! Нет, он не достоинСлужить теперь святому алтарю!Он обречен! В душе разлад лукавый…Надежды нет… Осталось лишь одно:Все преступить, нарушить все уставы…Уйти! Уйти! Куда? Не все ль равно!С распятием простившись долгим взором,Он посох взял, оставленный в углу;Потом прошел пустынным коридоромИ вышел в мир, в предутреннюю мглу.Задумавшись, он замедлял невольноСвои шаги… В душе была тоска;И чудилось, и сердцу было больно,Что жизнь прошла, как в небе облака…Все было смутно, призрачно и мнимо:Далек был мир — не им был занят ум.Минуты ль шли, века ли мчались мимо, —Не ведал странник, весь во власти дум…И вдруг очнулся: в воздухе плывущийЗнакомый звон сзывал к молитве в храм.Не свыше ль знак? Не Голос ли зовущий?Да, это знак! И он пошел к вратам.……………………………………………………И как тогда, как в первый раз, в обительВратарь впустил стоявшего у врат— «Но в ранний час», спросил его служитель,«Кого из братьев хочет видеть брат?»— «Ты внове здесь? Иди, мой отрок с миром.Не провожай. Найду дорогу сам.Я здесь живу… Аббат, я знаю, с клиромСейчас пройдет к церковной службе в храм».Он подошел к дубовой двери входа;Тяжелый блок протяжно заскрипел,И вновь над ним был серый сумрак свода;Его шаги будили тишь капелл.В одной из них, годами убеленный,Старик-монах пред статуей ХристаСтоял, молясь, коленопреклоненный,Припав лицом к подножию креста.Пришедший ждал под каменною аркойИ отступил невольно в полутьму…Скрепил аминь слова молитвы жаркой,И старец, встав, неспешно шел к нему.Блестел в лучах наперсный крест прелатаИ обличал его высокий сан…Монах в смущеньи не узнал аббата:То был другой, не пастырь Иоанн!В глазах его лежала тень заботы,Но пришлеца благословил старик.— «Скажи, мой сын, откуда ты и кто ты,И для чего в обитель к нам проник?»— «Святой отец, я старший архиварийИ много лет хранитель древних книг.Я здесь давно. Меня зовут Иларий…»И наступил молчанья жуткий миг.— «Что ты сказал?.. Церковным приговоромЗдесь это имя чтить запрещено:Оно покрыто с давних лет позором!Когда и кем тебе оно дано?»Он все поведал. Дал на все ответы.Своих грехов не утаил монах:Утратив веру, преступив обеты,Он в мир ушел, забывши Божий страх…В слезах он пал седому старцу в ноги.Да, он бежал… Но благовест в путиЕго вернул, как Божий зов, с дороги,И у него не стало сил уйти………………………………………………Аббат молчал. Он чувствовал, что властноБольной души коснулась благодать…Все было странно в исповеди страстной,И он хотел загадку разгадать.— «Читаем в глоссах к нарушеньям Правил:Монах Иларий скрылся без следа…Свое, как ты, он имя обесславил,И здесь оно забыто навсегда.Но ты нет, кто упомянут в глоссе:Три века ей, а ты здесь во плоти!Ты мне сказал, что ты при БарбароссеВ поход крестовый порешил идти.В Святой Земле, покорствуя гордыне,Ты думал смертью искупить свой грех…Но триста лет прошло с тех пор доныне!Где мог носить ты воинский доспех?Не Барбаросса, доблестный воитель,Но Габсбургской династии глава,Максимильян теперь у нас Правитель.Безумец ты! Как бред твои слова!»Иларий встал. Тревоги и печалиВ его очах следов недавних нет!Его глаза сиянье излучали,И в них горел какой-то новый свет.— «Я не безумец! Я свидетель чуда!Был болен я, но чудом исцелен…Смотри — я здесь, но я пришел оттудаВ короткий срок чрез долготу времен!Свидетель я, что у Тебя, о Боже,Единый день, как тысяча годин,И тысяча таких годин — все то же,Воистину, что краткий день один!»…………………………………………..Он пошатнулся и, раскинув руки,На плиты храма замертво упал…А в храме пели. И сливались звукиВ торжественный и радостный хорал.

«Когда-то жизнь казалась нам…»

Когда-то жизнь казалась намДля нас распаханною новью…Мы шли, герои с юной кровью,На смену дряхлым племенам.

Теперь, в потоке преходящем,Все — только суета сует:В грядущем светлой цели нетИ нет порыва в настоящем.

В былом влекла еще мечта,Но кто мечтал, тот был обманут:Любовь и юность лгать устанут,Когда нам смерть сомкнет уста.

Как больно жить былой любовьюИ помнить прежние слова…Так, неутешная вдоваВлачить свою одежду вдовью.

Локон