Fata Morgana - Дмитрий Магула
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тамплиер*
Я помню рыцарский завет: —За честь и за святую веру!..И свято выполню обет,Как подобает Тамплиеру.
В бою пощады я не дам!Я сарацина, как собаку,Добью и к синим небесамПошлю победный клич: — «В атаку!»
Пусть знает каждый пилигрим,Пусть знают все, что серп ИсламаВ Святой Земле не страшен им,Пока на страже Рыцарь Храма.
Пусть я лишусь руки в бою,Пусть перебьют копьем другую,Пусть меч пронзит мне грудь мою, —Пока я жив, я атакую!
«Седое небо… Саваном тумана…»
Седое небо… Саваном туманаОкутаны и берег, и залив.Доносится железный скрежет крана…И, в клубах дыма, плавно отвалив,
От пристани в туман молочно-белыйУшел, как призрак, белый пароход;И лишь сирены голос озверелыйЕще ревет в затишьи спящих вод.
Что ждет отплывших в дальнем Океане?Не знаю их, но видел, как ониИсчезли там в сомкнувшемся тумане, —И нить Судьбы связала наши дни…
«Все, что было, все, что есть…»
Все, что было, все, что есть,Все, что будет, — все ничтожно;Страсть любви, надежда, месть, —Все так шатко, все так ложно!
Настоящее — вчераБыло тем, чем завтра станет,И, как искры от костра,Улетит и в воду канет.
Мы живем… Вокруг нас тьма…Правда жизни так убога,Что душа идет самаСмерть вымаливать у Бога…
Смолкнет память навсегда,Мысль, мелькнув на миг, потухнет,И, как темная звезда,Этот мир мой в бездну рухнет…
«Ты мне даришь обрывки счастья…»
Ты мне даришь обрывки счастья:Улыбку… взгляд из-за цветов…Но и за это вновь готовК твоим ногам, как раб, упасть я!
В кругу твоих друзей вчераТерзал мне сердце шепот тайный,Что я здесь лишний и случайный…И пытка длилась до утра.
Мой взор был ясен, голос звучен,Была спокойна речь моя:Никто из нас не знал, что я…Что я почти на смерть замучен.
«Если снегом тебя занесло…»
Если снегом тебя занеслоВ непроглядную темень в степи,Или ветер, сорвавшись с цепи,Из руки твоей вышиб весло,
А ладь, как песчинку в ковше,Топит в море разгневанный вал, —Есть надежда, что срок не настал,Есть надежда на чудо в душе!
Если ж время пришло, и в груди,Притаившись, тоска залегла, —Пусть душа догорает дотла:Невозможного чуда не жди…
«Там — юный смех и голоса…»
Там — юный смех и голоса,А здесь, в моем миру отсталом,Лишь мысль, как черная оса,Мне мозг мой жалит жадным жалом…
Я слышу: «Жизнь твоя прошла,И ты стоишь у самой двериТуда, где нет добра и зла,Надежд, религий и мистерий.
Взгляни на братьев и сестер:Их, в свой черед измучат страхи,Что жизнь дотлеет, как костер,Замрет, как маятника взмахи…
На чьих-нибудь похоронах,Идя неторопливым шагом.Пойми, что тело — только прах,И смерть сочти желанным благом!»
Пунцовая роза
(перевод с китайского: из книги «Нефритовая флейта», Франца Туссена)
С тяжелым сердцем воина женаСидит одна у своего окнаИ украшает розой белоснежнойПодушки шелк искусно и прилежно.И вдруг игла ей палец уколола…Алея, кровь струится от уколаНа белый шелк из раненой руки —И покраснели розы лепестки…
А мысль о том, кого она любила,Чья кровь теперь, быть может, обагрилаНа поле бранном белый-белый снег…Чу! Слышен топот… слышен конский бег…Ее любимый? Он ли? Погляди!Нет! Только сердце бьется так в груди…И вышивает вкруг пунцовой розыОна, склонясь, серебряные слезы.
«Если в счастьи счастья ложь»*
Если в счастьи счастья ложь,И душа живет лишь снами. —Не дразни и не тревожьСердца тщетными мечтами.Разве счастья и удачСтоить ждать в смертельном страхеЕсли Время, как палач,Рубит головы на плахе?Если в смерти смерть мечтамИ о счастьи нет и речи, —Ты отыщешь счастье там,Где не ищешь этой встречи…
«От прежних дней остался пепел…»
От прежних дней остался пепел…Давно прошла пора весны,Пора любви, когда толпе пелПоэт, еще влюбленный в сны.
Мы были юны… Мы мечтали,И каждый был в душе поэт,В ком струны жизни трепетали…Теперь для нас, на склоне лет,
И радость та, и те печали —Лишь аромат душистых смол,Лишь вздох, донесшийся из дали,Лишь эхо смолкнувших виол…
Узник
За крепкой дверью каземата,За толщей каменной стены —Размерно-гулкий шаг солдата,А за решеткой — серп луны…
Здесь все, как в келье богомольца:И хлеб мой, и вода в ведре,И мысли, змей ползущих кольца,И сон на каменном одре —
Пусть смерть зовет на поединок!Еще под властью лунных чар,Я знаю, павший духом инок,Что жизнь и здесь — великий дар!
Пусть давит страшный гнет опеки,Пусть где-то бодрствуют враги, —Я жив!.. И, опуская веки,Считаю гулкие шаги…
«В том, что счастья не было и нет…»
В том, что счастья не было и нет,Кто же больше, как не ты, виновен, —Ты, который плакал столько летИ молил о нем в тиши часовен?
За мечтою, как дитя упрям,Гнался ты по разным дальним странам,Плавал долго по семи морям,Поддавался без конца обманам.
Часто было: ветер уносилТщетный зов твой в шуме непогоды;Звать напрасно не хватало сил;Было страшно, что уходят годы…
Не зови, смирись и не грусти;И не жди, чтоб кто-нибудь ответил.Ты не встретил счастья на пути…Может быть, прошел и не заметил.
«Сегодня я, еще живой…»
Сегодня я, еще живой,Пришел на старое кладбище,Мое грядущее жилище…И, с непокрытой головой,
Иду, куда ведет тропинка…В лучистом воздухе, спеша,Пылинки реют… А душа —Как золотистая пылинка.
Что в том и ей, что воздух синь?Она от жизни отлетела,И путь ее земного телаЗакончен набожным: — «Аминь!»
«Быть может, так предрешено Судьбою…»
Dum spiro,spero.
Быть может, так предрешено Судьбою,Чтоб тень любви на сердце мне легла…Что я люблю, что я живу тобою,Не угадать, не знать ты не могла.
Ты принесла тревогу, трепет, смутуВ мой тихий мир, но я благодарюИ каждый миг, и каждую минутуЗа то, что я тебя боготворю.
Я всей душой иду тебе навстречу…Великая есть нежность в том, кто стар,И нежностью я на призыв отвечу…Придешь ли ты и примешь ли мой дар?
«Вечное время бежит и бежит все без устали…»
Вечное время бежит и бежит все без устали…Юность пройдет и наступят годины борьбы.Что ж суждено тебе? Страшное ложе Прокруста ли,Ложе ль из роз, по капризу лукавой Судьбы?
Жизнь, лишь в начале на вешнюю радость похожая,Душу позднее придавит, где нужно — согнет…Если бы в жизни нам выдалась осень погожая!Если б нам к осени сбросить наш тягостный гнет!
Только мечтателям ложе из роз обетовано,Только в мечтах оно грезится жалкой толпе…В жизни земной только с призрачным счастьем дарованоВстретиться нам где-нибудь на случайной тропе…
«Мы знаем смерть… О, мы так близко знаем…»
