История инквизиции. том 1 - Генри Ли

Римская курия была предметом ужаса для всех, кто приходил с ней в столкновение. В середине XIII в. линкольнский епископ открыто говорил Иннокентию IV и его кардиналам, что римская курия – источник всякого бесчестия и что благодаря ей звание священнослужителя стало позорным и бесславным во всем христианском мире.

Многие епископы по примеру пап пользовались всяким удобным случаем, чтобы стричь свою паству. Богослов XIII в. говорит о епископах: «У них три крючка, на которые они ловят рыбу в мутной воде: во-первых, исповедник, который заботится о душах; во-вторых, диакон, архидиакон и другие духовные лица, которые блюдут интересы прелатов всеми законными и незаконными средствами; и, наконец, сельский священник, при назначении которого принимается во внимание умение обирать бедных и драть с них последнюю шкуру в пользу своего господина… Раньше хоть несколько стеснялись присваивать себе имущество богатых и бедных, но теперь это делается открыто на глазах у всех посредством всевозможных подлогов и разных новых хитрых способов вымогательства. Служители прелатов – это винный фильтр, который доставляет прелатам добычу разбоя, а себе оставляет осадок греха».

Но главным источником доходов прелатов и главной причиной бедствий народа был духовный суд. Так, например, продажные епископские ставленники заключали и расторгали браки только для того, чтобы наполнять свои карманы. Повод к расторжению брака всегда легко находили в запутанных законах, касающихся степеней кровного родства.

Другим источником вымогательств было отлучение от Церкви. Если кто-нибудь отказывался подчиниться незаконному требованию, его отлучали от Церкви, но уже после этого он должен был уплатить не только то, что с него раньше незаконно требовали, но еще и штраф за снятие с него отлучения. Всякое промедление в исполнении решения духовного суда влекло за собой отлучение от Церкви с целым рядом вытекавших отсюда поборов.

Если кому-либо из служителей Церкви представлялось выгодным измыслить какое-нибудь кляузное дело, то пользовались всяким пустым случаем. Когда священнику давали бенефиций, то с него брали клятву, что он зорко будет следить за всеми ошибками своих прихожан и виновных будет преследовать и подвергать штрафам; на него возлагали обязанность следить, чтобы ни одна ссора, ни одна тяжба не оканчивались миром. Правда, особым декретом было объявлено, что подобные клятвы священников не имеют значения, но епископы продолжали требовать их.

Продажность многих епископских судов была существенной причиной бедствий народа и его неприязненных отношений к Церкви. Папский двор и в этом служил примером для других: папе Евгению III ставят в заслугу, что тот прогнал одного приора, который предложил ему золотую марку, чтобы он принял его дело к своему рассмотрению.

Епископ был единственным лицом в епархии, имевшим право проповедовать; приходской священник не был достаточно образован для этого, и церковные правила не дозволяли ему выступать с проповедью без особого на то разрешения его непосредственного начальства. Но буйные и воинственные прелаты той эпохи совершенно не были подготовлены к делу проповеди. Проповедь оставалась почти всецело в руках еретиков, пока, к великому неудовольствию епископов, не начали своей деятельности монахи проповедники.

Инквизитор Изарн прямо утверждает, что ересь никогда бы не распространилась, если бы явились в противовес ей хорошие проповедники.

Низшее духовенство в нравственном отношении не стояло выше епископов. Почти все бенефиции зависели от епископов. В XII-XIII вв. бенефиции или продавались открыто, или раздавались по протекции, причем о способностях и нравственных качествах кандидата никто не справлялся.

Папа Александр III узнал, что ковентрийский епископ раздавал церкви детям, не достигшим еще десятилетнего возраста; но он ограничился предписанием, чтобы приходы поручались викариям, пока назначенное лицо не достигнет четырнадцати лет.

Римская курия сама широко злоупотребляла раздачей духовных должностей. Запрещенное каноническими правилами совместительство, как и все злоупотребления, было для римской курии источником дохода; последняя всегда была готова не бескорыстно дать свое разрешение владеть несколькими церквями или приходами.

Из папской канцелярии при Иннокентии IV вышли в течение первых трех месяцев 1245 г. 332 бумаги, из которых одна пятая заключала разрешения совместительства, выданные шестидесяти пяти лицам; значительная часть остальных является также обходом канонических законов.

Бенефиций, купленный за наличные деньги, являлся местом, из которого следовало извлекать как можно больше доходов, не стесняясь ни лихоимством, ни всевозможными происками.

Одним из наиболее частых поводов к недовольству, мятежам и жалобам был десятинный налог, делавшийся прямо невыносимым благодаря хищничеству сборщиков. Но отказ платить десятину рассматривался как проявление ереси.

Создается в XI-XIII вв. новая форма симонии: торговля таинствами. Широкое поле для всевозможных вымогательств давала исповедь, которая сделалась в это время обязательной и превратилась в монополию священников. Некоторые исповедники отпускали грехи за цыпленка или бутылку вина.

Нередко священник отказывался венчать или хоронить, требуя уплаты денег вперед; даже причастие давали за пожертвования.

Многие священники преступали правило, по которому, за исключением особых случаев, нельзя было служить более одной обедни в день; желавшие соблюсти внешнюю благопристойность, повторяя зачин, разделяли одну обедню на целых шесть частей и получали за каждую из них отдельную плату.

Часто священник отказывал умирающему в последнем напутствии, от которого зависело спасение души его в загробном мире, если ему не давали за это чего-либо из вещей умирающего. Часто пугали умирающих муками ада, если они не оставляли своего состояния по духовному завещанию на благотворительные цели. Значительная часть церковного имущества была собрана именно таким путем, и жалобы на это раздавались уже с IX в. В некоторых местностях бывали даже случаи отлучения нотариуса от церкви за то, что он составил духовное завещание в отсутствие священника, причем покойника лишали христианского погребения. В оправдание этих злоупотреблений ссылались на то, что этим мешают еретику оставить свое имущество другим еретикам.

Приходские церкви объявили, что никто не имеет права избирать себе по своему усмотрению место погребения. Потребовалось не мало папских указов, раньше чем удалось положить конец этим противозаконным требованиям; но во всех постановлениях Рима за приходскими церквами признавалось право на половину, треть или четверть суммы, завещанной на помин души. В некоторых местностях приходская церковь предъявляла свои права на наследство от всякого своего прихожанина; это вызвало в 1240 г. по. становление Ворчестерского собора, согласно которому Церковь забирала одну треть имуществ умершего, оставляя две трети его семейству. В Лиссабоне те, кто не завещал Церкви одну треть своего имущества, лишались последнего напутствия.

Самой главной причиной деморализации духовенства и взаимной ненависти между ним и мирянами была личная неприкосновенность лиц духовного звания и их неподсудность светскому суду. Иннокентий III разъяснил, что светская полиция может арестовать и препроводить на епископский двор лицо духовного звания, застигнутое на месте преступления только с разрешения епископа. Относительная безнаказанность привлекала в число служителей Церкви людей, совершенно испорченных и порочных; не бросая своих мирских привычек, они вступали в низшие духовные должности и широко пользовались своей неподсудностью светскому суду, подрывая этим всякое уважение к духовному званию.

Мирянину было почти невозможно найти правосудие в имущественной тяжбе с духовным лицом.

Нередко мирян привлекали одновременно по одному и тому же делу к ответственности перед несколькими духовными судами; каждое судилище в отдельности приговаривало их к отлучению от церкви; от этого можно было избавиться только уплатой крупного штрафа, причем приговоры эти обыкновенно выносились заочно, а судьи не считали даже нужным справляться, вручены ли ответчикам повестки о явке на суд. Знание юридической стороны дела составляло в то время почти исключительную привилегию духовенства; обладая умом, изощренным на схоластических тонкостях, лица духового звания всегда могли легко восторжествовать над невежеством и беспомощностью своих противников.

Монашеские ордены в XII в. добились неподсудности епископскому суду и отдачи их под непосредственный контроль Рима. Благодаря этому в огромном большинстве случаев монастыри сделались очагами разврата и мятежей; женские монастыри походили на публичные дома, а мужские обратились в феодальные замки, и монахи воевали против своих соседей не менее свирепо, чем самые буйные бароны. В 1182 г. богатое С.-Тройское аббатство было осаждено мецским и льежским епископами; город и монастырь были сожжены, а жители все перебиты. Часто преступники избегали заслуженного наказания, вступая в монастыри. Собор 1129 г. в Валенсии постановил, что всякий, кто обольстит женщину или ограбит священника, монаха, богомольца, путника или купца, должен быть изгнан или заключен в монастырь. Хроники полны рассказов о том, как такие монахи, не думая обуздывать своих страстей черной рясой, удивляли мир своими жестокостями и выходками.