Студия "Боливар" - Анатолий Радов

— Хорошо, допустим, все, что вы говорите, правда — проговорил я — Но тогда не понятно, что вы делаете здесь, в этом городишке? Неужели прошлые фильмы не принесли вам хоть каких-нибудь денег? Разве нет? И что, вы не можете себе позволить жить в другом месте? Пусть не в столице, но, по крайней мере, не в такой же дыре, как эта. Ладно, я. Я здесь родился, прожил двадцать пять долбаных лет, и у меня, чёрт его дери, попросту нету денег. Но будь у меня хоть минимальная возможность, уехал бы отсюда, не раздумывая. Почему же вы...

— Так получилось — незнакомец нахмурил брови — Иногда получается не так, как хотелось бы.

— А то я не знаю! — почти крикнул я, представив всю мою жизнь, с неудавшимися попытками устроить ее — Я ведь хотел быть актером, да только вот ни хрена не получилось — я развёл руками — Видимо, мать её, не судьба.

— Почему же? — голос собеседника смягчился — Я ведь предлагаю вам роль в своем фильме. Может это и есть судьба?

— Все, что вы говорите, конечно, здорово, но вы же понимаете, это как-то... Да откуда, блин, в этом городе вообще могут быть режиссеры?!

— Возможно, их здесь и в самом деле нет, но я ведь и не говорил, что живу в этом городе — он обидчиво скривил губы — На самом деле, я родился очень далеко от этого места, и прожил там достаточно долго. Вот вы сказали про столицу... да, я какое-то время работал в столице. Но однажды бросил все и стал путешествовать. Хотя, это  было давно — мужчина махнул рукой — А вот сейчас я остановился здесь. Не знаю, надолго ли? Просто снял домик за городом, и вдали от суеты дорабатываю новую идею.

— Но почему вы не вернулись на родину? — мне показалось, что лицо незнакомца едва заметно омрачилось.

— К сожалению, сейчас возвращение невозможно. На это есть причины, поверьте мне.

— Какие? — я поймал себя на мысли, что уже достаточно серьезно отношусь и к этому странному человеку, и к тому, что он говорит.

— Неважно — резко ответил странный человек, явно не желая обсуждать данную проблему — Сейчас речь совсем о другом. Я хотел бы пригласить вас на кастинг, или что-то в этом роде. Вот моя визитная карточка.

Сказав это, незнакомец полез в карман своей полукуртки-полурясы, и извлек прямоугольную визитку белого цвета. На ней большими черными буквами  было написано — СТУДИЯ «БОЛИВАР».

— Там, на другой стороне — продолжил он, протягивая мне визитку — Адрес дома, в котором я остановился. Запоминайте, сядете на двадцать восьмой маршрут, доедете до конечной остановки. Там увидите проселочную дорогу. Пройдете по ней метров пятьсот. От этой дороги влево отходит тропа. И вот по этой тропе пройдите еще метров триста, и там уже увидите дом.

— Ладно — я взял визитку и сунул ее в карман джинсов, заодно достав еще одну сигарету — Если я завтра вообще захочу куда-нибудь идти, то возможно посещу и вас — сказал я с идиотским кривлянием - Но не раньше десяти.

— Желаете подкурить? — интонация полностью совпадала с той, с которой он задал этот вопрос в первый раз. Один в один, как будто он говорил эту фразу автоматически. Конечно, это было странным, но разговор с ним меня порядком утомил, и мне было уже все равно, как и что он говорит. Мне хотелось спать. Алкоголь одерживал сокрушительную победу над моей физиологией. Я подкурил, и еще раз повторив, что постараюсь прийти, я попрощался и направился домой. Пройдя метров тридцать, я обернулся. Моего собеседника уже не было. По крайней мере, на том месте, где мы стояли и разговаривали. Перестал шуметь ветер, и сразу стало как-то тихо. Я подошел к дому, и бросил окурок на землю.

— Идиотизм — единственное слово, которое крутилось у меня в мозгу.

Уже находясь в комнате, я достал визитку из кармана, и еще раз взглянул на нее.

— Студия Боливар  - я улыбнулся — Смешное какое-то название. Хотя нет, не смешное. Идиотское.

Я швырнул визитку на журнальный столик, разделся и упал на диван.

— Идиотизм — это слово еще какое-то время присутствовало в голове, до тех пор, пока я не вырубился.

2

Утро было тяжелым. Совершенно не хотелось ни открывать глаза, ни шевелить, ни руками, ни ногами, а хотелось вновь погрузиться в глубокий сон и забыть о своем существовании, еще, как минимум, дня на два. Но безжалостное солнце уже пробилось лучами через занавеску, и сквозь закрытые веки ударило в мозг ярким пятном. Я отвернулся к стене и натянул на голову одеяло. Но алкоголь, начавший  разрушительную деятельность, и наполнивший продуктами своего распада каждую клеточку организма, не давал снова уснуть. Нужно было вставать, ходить, что-нибудь выпить, чтобы хоть как-то избавиться от неприятных ощущений. Аккуратно приподнявшись, я присел на краешке дивана. Вспомнил, что в холодильнике на кухне лежит девственно-непочатая банка пива. Это воспоминание несколько прибавило мне настроения и, покачиваясь, я обнадёжено побрел за спасительной влагой. Достал банку, открыл ее, при этом, насладившись вдохновляющей мелодией шипения, сделал три огромных глотка, и глубоко вздохнул. Утро начинало легчать.

С банкой в руке я вернулся обратно в комнату, присел в кресло и стал неспеша похмеляться. На журнальном столике лежала визитка, на которой большими, черными буквами значилось — «СТУДИЯ БОЛИВАР». Я взял ее в свободную руку и перевернул. Надпись на другой стороне гласила — «Альтернативное кино для избранных», и в самом низу маленькими буковками адрес. Я ухмыльнулся, поднес банку ко рту и залпом допил до дна.

— Студия Боливар — мой мозг нехотя зашевелился — Вчера этот придурок здорово меня разыграл. Таких визиток можно наделать сколько угодно. Хоть миллион. И потом ходить и раздавать их всяким идиотам вроде меня. Главное, при этом делать серьезный вид.

Я посмотрел на пустую банку. Ее содержимого оказалось недостаточно для того, чтобы приблизиться к более менее  нормальному состоянию.

— Придется идти в магазин — я взглянул на часы — Уже восемь, а с этим чудиком я договорился, по-моему, на десять.

Не помню, подумал я тогда о встрече всерьез или нет, но уже через полтора часа я выходил из автобуса номер двадцать восемь, достаточно далеко от города, на конечной остановке его маршрута. В моей руке была четвертая банка пива за этот день, который еще не успел перевалить и за середину. По небу быстро проплывали небольшие облака, и солнце то появлялось, то исчезало. Учитывая мое состояние, это меня несколько раздражало. Не столько появление и исчезновение светила, сколько сами облака, плывущие так быстро, что казалось, будто они куда-то спешат, при этом, очень боясь опоздать. А я так ненавижу спешку.

Я осмотрелся. Вокруг никого не было. На ветке, растущего возле остановки дерева, сидела одинокая птица, и внимательно рассматривала меня, медленно вращая своей маленькой головой.

— Чё смотришь, дура? — крикнул я.

Я был уже, или лучше сказать, снова навеселе, поэтому такое внимание птицы ко мне, сильно меня раззадорило. Я даже, подняв небольшой камешек, бросил его в направлении так внимательно рассматривавшей меня птицы-дуры. Птица-дура не разделила со мной моей пьяной веселости и, решив, что я представляю для нее пусть и не самую большую в ее жизни (камешек пролетел достаточно далеко), но все-таки угрозу, взмахнула крыльями и быстро полетела прочь. Я еще какое-то время провожал ее взглядом, пока она полностью не растаяла вдалеке.

— Надо идти — подумал я, допив пиво, и сжав пустую банку — Чем быстрее  разберусь с этим идиотским делом, тем быстрее вернусь в город и куплю еще выпить. Значит так, от конечной остановки нужно пройти метров пятьсот по проселочной дороге — я посмотрел по сторонам.

За шоссе была лесополоса, сквозь которую проглядывалось поле с какой-то чересчур зеленой растительностью. С этой стороны, где стоял я, от шоссе влево отходила проселочная дорога, по обеим сторонам которой тянулись лесополосы. Я понял, что помимо нее, никаких других дорог подходящих под определение «проселочная», больше нет.

— Тем лучше — решил я — Не надо выбирать.

Я поискал глазами урну. Ее на остановке как обычно не оказалось.

— Да, ладно — сказал я себе — Все равно, кроме меня здесь ни черта никого нету — и бросив банку под ноги, я безмятежно  зашагал к единственной видной отсюда проселочной дороге.

Пройдя по ней примерно метров пятьсот (этот факт был установлен мною путем подсчитывания шагов от нечего делать), я увидел тропу уходящую влево. Тропа была шириной не больше метра, трава на ней практически отсутствовала, словно по ней постоянно ходили.

— Так, потом пройди по тропе метров триста, и увидишь дом. Интересно, а отсюда его что, не увидишь? Обязательно нужно пройти эти триста метров? Да это сто пудово, дурацкий розыгрыш. И на хрен я повелся?

В тот миг я практически был готов развернуться и уйти. Уйти, навсегда оставшись в «ДО ЭТОГО». Но я сделал шаг на тропу и оказался полностью погрязшим в новом, таком сложном и необъяснимом «ТЕПЕРЬ». Хотя, возможно, у меня уже не было выбора.