Студия "Боливар" - Анатолий Радов

— Твою сука мать — протянул я на выдохе.

Всем известно ощущение страха, когда, проснувшись от кошмара, еще продолжаешь видеть очертания страшных созданий из сна вокруг себя во мраке комнаты. Говорят, что какие-то остатки образов из сновидений еще несколько секунд сохраняются на сетчатках глаз после пробуждения. И в эти моменты, кошмар видится и ощущается, как самая настоящая реальность. И это страшнее всего — считать, что сущности из сна находятся здесь, наяву, в твоей комнате. И если из ужаса сна можно убежать в явь, то от кошмара в реальности убежать некуда. Разве что в смерть? Поэтому секунды, проведённые человеком на грани сна и яви, наверное, одни из самых страшных секунд в его жизни.

Я испытал нечто подобное, когда увидел, что приближалось сюда по лугу. Моё тело оцепенело, мурашки размером с грецкий орех покрыли кожу, адреналин в крови зашкалил.

— Эй! — крикнул я что было силы срывающимся голосом — Девочка! Беги сюда!

Девочка подняла глаза и посмотрела на меня. В одной её руке был зажат пучок травы с жёлтыми корешками-редисками, другую она подняла вверх, и, заулыбавшись, помахала мне.

— Черт — мелькнуло в голове — Она, наверное, приняла меня за кого-то, кого знает.

— Беги сюда! — еще раз крикнул я — Быстрей!

То, что приближалось, ускорило бег. Я спрыгнул со стены, больно приземлившись на ногу, и так нывшую после щупальца, и побежал к девчонке.  В этот момент, она обернулась, и увидела приближающееся чудовище. Испуганно закричав, она присела на корточки, и закрыла лицо руками.

— Неправильно, глупая — процедил я сквозь зубы — Нужно бежать.

Животное стремительно сокращало расстояние между собой и девочкой. Я уже отчётливо мог его разглядеть. Но даже теперь, когда всё закончилось, когда я видел его уже несколько раз, я не могу найти точных слов, чтобы описать этого монстра.

Его туловище походило на туловище льва, но размером раз в пять больше. Оно было полностью покрыто короткой шерстью коричневого цвета, и лишь на шее шерсть отсутствовала, открывая взору кожу, тошнотворного фиолетового цвета. Помимо этого цвета, на коже были видны красные язвы, из которых сочилась кровь. Его голова...

С головой потруднее. Очень не легко описывать что-то, если это что-то нельзя сравнить с чем-то в реальном мире. Огромная пасть, маленькие глаза, затянутые бельмами, можно было бы сказать, что это голова собаки, если бы глаза не располагались так, как они располагаются у ящериц, по бокам.  И передвигался он тоже неестественно, как персонаж из "Прогулок с чудовищами", где, как бы хорошо не были сделаны все эти компьютерные монстры, всё равно видна неправдоподобность их движений. Хотя возможно, мой мозг просто не мог связать в одну картинку это чудовище и мирно раскинувшиеся зелёные луга.

Однако, и это я теперь знаю наверняка, он был реальным.

В ту секунду, когда девочка, наконец-то, решилась спастись бегством, и вскочив на ноги, сделала первый шаг, было уже поздно. Монстр, на ходу, склонив набок голову, схватил её тело поперёк и резко остановился. Я тоже замер, пораженный тем, что увидел.

Монстр стоял, держа добычу в пасти. С одной стороны пасти свисали ноги девочки, которые еще продолжали бежать, а с другой стороны руки и голова. Её глаза были широко открыты, рот судорожно открывался и закрывался. Видимо она пыталась кричать, но уже не могла. Я услышал, как она захрипела и из её рта полилась кровь. Голова девочки была откинута назад, и кровь, обтекая ноздри, устремилась к глазам. Я ещё какое-то время видел белые, неестественно большие белки закатившихся глаз, но скоро их полностью залила кровь. Продолжая стекать вниз, она добралась до волос, пропитала их и закапала на траву.

Всё это время монстр стоял неподвижно, но поняв, что жертва уже мертва, он усердно задвигал челюстями. Ноги упали на землю. Верхняя часть девочки начала медленно исчезать в его пасти. Когда она исчезла полностью, раздался треск, словно он раскусил твёрдый орех. Я понял, что это был её череп.

Я стоял в полном трансе, даже не пытаясь ничего предпринять. Зрелище было настолько ужасным, что мой разум и тело просто впали в ступор. Убегать было глупо. Между мной и этим убийцей было метров тридцать, и если он захочет, то настигнет меня в два прыжка. Кое-как я заставил себя хотя бы пошевелиться, и стал медленно, шаг за шагом отступать спиной к стене, не сводя глаз с торчащего между его зубами пучка здешнего редиса, который держала в своей руке девочка. Держала, когда еще была жива.

Монстр поднял голову, и стал вертеть ею, устремляя на меня то один, то другой глаз. Мне вспомнилась бешеная птица. Что-то было между ними схожее, наверное, сам способ рассматривания жертв. Я остановился и замер. Он смотрел в мою сторону еще с полминуты, после чего отвлекся на ноги, лежащие на траве.

— Может он плохо видит? — мелькнула мысль — Все-таки на глазах бельма.

Теперь я знаю, что он мог видеть только движущиеся объекты и слышать звуки, но тогда я еще этого не знал. Я долго размышлял над тем, что произошло. И понял, что если бы девчонка в последний момент не вскочила и не побежала, скорее всего, он напал бы на меня, ведь я бежал, размахивая руками, и он отчётливо меня видел. Но судьба распорядилась иначе. Девочка была мертва, а точнее сказать её вообще не было, всё, что от неё осталось, это лужица крови на земле, а я стоял не дыша, наблюдая, как этот ублюдок довершал трапезу.

Доев ноги, (страшная и нереальная для нормальной жизни фраза) он поднял голову и снова стал смотреть в мою сторону, вращая головой. Я не выдержал и, развернувшись, побежал. Единственным шансом спастись, было укрыться за стеной. Но до стены было не меньше пятидесяти метров, и мало того, что нужно было до неё добежать, нужно было еще успеть через неё перелезть. Я ясно понимал, что шансов у меня хрена с два.

Не оборачиваясь, затылком, я почувствовал, что монстр сделал первый прыжок в моём направлении.

Через секунду, оглушающий удар сбил меня на землю, и я потерял сознание.

9

Очнулся я, лежащим на сухой траве, внутри какой-то постройки из веток. Мозг ничего не соображал. Всё тело ныло от боли.

— Привидится же такое — мелькнула первая мысль в приходящем в себя мозгу — Прямо Стивен Спилберг, ей-богу.

Я осторожно пошевелил руками, острая боль отдалась в правом плече. Чёрт, неужели всё было по-настоящему?

Я вспомнил, как перед тем, как вырубиться, почувствовал сильнейший удар по спине. Удар лапой. Лапой такого существа, что, вспомнив о нём, я вновь покрылся мурашками.

— С этим нужно что-то делать — подумал я — Отсюда нужно как-то выбираться. И причём, похрен в каком направлении.

Я попытался приподняться. Нестерпимая боль проползла, как змея, по всему позвоночнику, и я, охнув, снова лёг. Встать оказалось не так-то просто. Я принялся, осторожно поворачивая голову, рассматривать место своего пребывания. Шалаш изнутри. Ничего необычного. Кроме одного — я нахожусь в жилище созданном руками человека. И вряд ли такое было под силу маленькой девочке. А значит, кроме неё, здесь есть кто-то ещё.

Я вспомнил о том, как чудовище расправилось с девчонкой. Вспомнил кровь, закатившиеся глаза и страшный хрип, хрип беспомощной жертвы, понимающей, что ей уже не вырваться из лап смерти. А может быть, уже и не понимающей. Вообще ничего. Можно ли что-то понимать, когда ты почти перекушен пополам? Страшный вопрос.

Но были и другие вопросы. Как я очутился в этом шалаше? Кто меня сюда притащил? Ведь я должен быть съеденным, или, по крайней мере, убитым этим монстром. Он же бросился на меня, и сбил на землю лапой. Что ему помешало меня добить? Или кто?

Я решил, во что бы то ни стало, несмотря на боль, подняться на ноги и выйти наружу. Лежать и гадать о том, что произошло, не имело смысла. Я повторил попытку встать. Пересилив боль, я смог сесть и сразу же уткнулся головой в колени. Меня затошнило, в голове помутилось, и я, закрыв глаза, решил подождать, когда станет хоть немного легче. Через пару минут сознание вновь стало чётким, и я поднялся на ноги. Слава богу, ноги не пострадали.

Я, пошатываясь, выбрался из шалаша. При этом мне пришлось пригнуться на выходе, что повлекло за собой новую боль в позвоночнике. Но на этот раз боль была терпимей, чем в первый раз. Меня только слегка качнуло, но я успел схватиться за бревно, вкопанное у входа.

Выйдя наружу я огляделся. Шалаш стоял на большой поляне, справа, метрах в трёхстах начинался лес, слева раскинулся уже привычный для глаз монотонно-зелёный луг.

Метрах в десяти от шалаша лежали сложенные горсткой ветки, так, словно кто-то собирался разжечь костёр. Я подошел к ним и присел на землю. Достал из кармана измятый коробок спичек и попытался разжечь эту кучку хвороста. Но ветки были сыроваты, и пламя, появившись, тут же пропало. Так повторилось и во второй раз, и в третий. Тогда я достал из кармана сто долларовую купюру и засунул её под сырые, не загорающиеся ветки. Зажёг  еще одну спичку и подпалил купюру. Вспыхнуло пламя. Ветки зашипели, как змеи, но всё же постепенно начали разгораться. Я достал еще сто баксов и сунул в центр горки. Чтобы наверняка.