Бриллианты на оловянной тарелке - Люси Гордон

— В субботу, да? Черт! Не уверен, что получится, у меня назначена очень важная деловая встреча… — Он замолк, почувствовав на себе ее разъяренный взгляд. — Ты поэтому пришла?

— Нет. — Фэй выдержала небольшую паузу. — Я пришла сказать тебе, что хочу получить развод.

Он тяжело вздохнул.

— Тебе не кажется, что ты спешишь?

— Нет. Мы уже два года не живем вместе. Не притворяйся, будто удивлен: прекрасно знаешь, что я давно хочу развестись с тобой.

— А я-то надеялся, что в тебе проснулся здравый смысл.

— Ты хочешь сказать, что все еще ждешь моего возвращения? — Фэй усмехнулась. — Ну разумеется, когда люди делают то, что тебе нравится, они поступают разумно, в противном случае…

— Не понимаю, что плохого в том, что я стараюсь всегда следовать голосу рассудка и от тебя требую того же. Ну посуди сама, разве твое поведение не полный идиотизм? Зачем, спрашивается, ютиться в тесном домишке, когда пустует огромное здание, ведь, кроме меня, здесь нет ни одной живой души. Прекрасный просторный дом, всем хватит места, а ты продолжаешь упрямиться и прозябаешь в какой-то дыре. И даже отказываешься взять у меня деньги на более приличное жилье.

— Ты помогаешь мне содержать детей, этого вполне достаточно.

— Но на свои личные расходы ты от меня и гроша ломаного взять не хочешь, — с горечью произнес Гарт. — Думаешь, не обидно?

— Извини, но я не хочу ни в чем от тебя зависеть. Странно, не так ли? Ведь для тебя деньги — самое главное в жизни, естественно, ты не способен понять, как человек может отказаться от них. Но мне, повторяю в сотый раз, не нужно от тебя никаких денег. И раньше никогда не было нужно. Единственное, что я хотела… — Фэй внезапно замолчала.

— Продолжай! Что ты хотела? Ответь мне, ради Бога, потому что я никогда толком не мог понять, что тебе требуется для счастья.

— Разве? А вначале у тебя неплохо получалось, — тоскливо протянула молодая женщина. — Когда мы только-только поженились, ты давал мне все, в чем я нуждалась. В день нашей свадьбы я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете: у меня была твоя любовь, я ждала нашего ребенка…

— Но мы снимали крохотную двухкомнатную квартирку, где даже не было холодной воды, — напомнил он.

— Я не обращала на это никакого внимания. Все, что мне было нужно, — это любить тебя и быть любимой. Но у тебя никогда не хватало на меня времени.

Гарт открыл уже рот, чтобы ответить, но тут раздался телефонный звонок.

— Кто бы это ни был, я быстро избавлюсь от него. — Он нервно схватил трубку: — Алло, я не могу сейчас разговаривать. Я очень занят. О черт! А он не может перезвонить чуть позже? Да, я прекрасно знаю, что долго пытался связаться с ним, но… Ладно, соедини меня с ним.

— Вижу, что ты так ничему и не научился, — безразличным тоном произнесла Фэй.

Гарт нахмурился:

— Буквально пять минут. Я пойду в кабинет.

— Можно я сделаю себе кофе? — спросила она.

— Тебе не надо спрашивать разрешение, делай все, что считаешь нужным: это твой дом, Фэй, — с этими словами Гарт исчез в кабинете.

Просторная современная и очень уютная кухня. Увы, для Фэй она так и не стала родной. Сперва, правда, Гарт предложил ей самой выбрать дизайн кухни, но потом почти сразу стал постоянно вмешиваться, все настойчивее предлагать свои варианты, и она в конце концов уступила. Она не могла избавиться от ощущения, что он старался не для нее, а для какой-то виртуальной жены. Может быть, именно тогда ей стало казаться, что она не подходит для новой роли. Нет, пожалуй, еще раньше.

Как он был горд собой, когда показывал Фэй их первый дом, построенный на его собственной земле: небольшой участок на легком склоне, окруженный вязами. «Ну вот, дорогая, — провозгласил он. — Добро пожаловать в Элм-Ридж — твой новый дом. Такой, какой ты всегда хотела». Понимая, как много для него значит его новое приобретение, Фэй так и не смогла тогда признаться, что вовсе не о таком доме она мечтала. Ничего похожего!

В ее мечтах дом был «маленьким и уютным, только для них двоих», как когда-то пообещал Гарт. Через два года после свадьбы у них появился именно такой домик, но Гарт не пожелал остановиться на достигнутом. Он стремился к большему. Четыре года спустя он чуть ли не насильно заставил ее переехать в огромный, неприветливый особняк. Гарт настоял на том, чтобы они наняли домработницу. Нэнси, веселая и добродушная женщина, сразу же понравилась Фэй, и они быстро подружились. Как приятно было болтать с ней, сидя на кухне, совсем не то, что скучные беседы с новыми богатыми друзьями мужа.

Приготовив кофе, Фэй побрела обратно к двери кабинета, из-за которой раздавался громкий голос Гарта, спорившего с кем-то по телефону. Наученная горьким опытом, она поняла: ей придется ждать по крайней мере еще полчаса.

Небольшая строительная фирма, которую Гарт открыл на накопленные деньги, едва не развалилась в первый же год, и ему стоило неимоверных усилий удержать ее на плаву, о чем Фэй узнала, и то совершенно случайно, лишь три года спустя. Скрытное поведение мужа, его нежелание посвятить собственную жену в свои проблемы и переживания, стало для Фэй серьезным потрясением.

Гарт так и не смог понять, что она повзрослела и превратилась в самостоятельную женщину, по-прежнему любящую, но теперь уже замечающую все его недостатки.

Они часто спорили о воспитании детей. Так, Гарт всегда с удовольствием играл с сыном, но дочь почти не замечал, и бедная девочка, обожавшая отца, глубоко переживала из-за этого.

Как ни странно, но Адриану тоже недоставало внимания отца. Тот мог купить сыну все что угодно, но прийти посмотреть, как тот играет в школьной футбольной команде, у него никогда не хватало времени.

Фэй всегда уступала мужу, но только не тогда, когда дело касалось детей. За них она стояла горой и защищала их с рвением, удивлявшим Гарта. Стычки перерастали в ссоры. А кончилось все тем, что она ушла из дома, забрав детей.

Дверь в спальню Гарта оказалось открытой, и Фэй, не удержавшись, заглянула в нее. Небольшая комната с белыми обоями и светло-коричневым ковром на полу. Мебель простая, но хорошего качества. Ничего лишнего, лишь на стене возле кровати висела фотография их улыбающегося сына. Фэй помрачнела — опять только Адриан. Легко представить, что подумает и почувствует Синди, если когда-нибудь зайдет сюда.

Она решила спуститься и подождать Гарта в холле, но в этот момент он вышел в коридор.

— В чем дело? — спросил он, увидев ее лицо.

— Можно зайти в твой кабинет? Мне необходимо кое-что узнать.

Ну конечно, та же картина: на письменном столе стояли две фотографии Адриана и ни одной Синди.