Повседневная жизнь современного Парижа - Ольга Семенова

В Париже, где сосредоточены большинство ученых-филологов, чиновников, преподавателей и министров, время от времени на лингвистической почве разыгрываются битвы, в ходе которых сторонники чистого языка нападают на борцов за язык осовремененный. На протяжении 1990-х правительство хотело искоренить все английские термины, но Конституционный совет воспротивился, углядев в этом покушение на свободу слова. Так что парижане до сих пор законно берут свое кадди для шопинга, а захворав, делают сканер. В 1994 году вышел закон, запрещающий использовать в национализированных компаниях в течение рабочего дня иной язык, кроме французского. В 1997 году группа женщин-министров потребовала, чтобы их звали «мадам ля министр» (что раньше обозначало жену министра, а женщины министры отзывались на «мадам ле министр»). Французская академия приняла живое участие в дебатах и встала на защиту консерваторов. Правительство собрало специальный комитет, дабы официализировать это решение, но пресса и простые французы предпочли «ля министр» и теперь все так и говорят. Вот о чем горячо спорят во французской столице. Много ли изменилось со времен гулливеровской войны за правильное разбивание яйца? По-моему, не очень, но не вздумайте говорить об этом французам. Все, что касается их языка, — свято!

Однажды мы с мужем были приглашены на обед славным французским начальником. Между фуа-гра и диким голубем, называемым пижоно, мой благоверный с хитрой улыбкой спросил: «Вам иногда не кажется, что вы, французы, считаете себя лучше других?» Я ожидала обиженного взгляда, колкого ответа, критики, но француз лишь по-детски удивленно приподнял брови и растерянно спросил: «А разве мы, на самом деле, не лучшие?» Да, французы ощущают себя лучшими, и все европейские соседи относятся к ним с несколько завистливым почтением. В этом самоощущении нет ни спеси, ни гордыни, ни пренебрежения к окружающим. Французы и парижане проживают свою национальную и территориальную принадлежность с тем достоинством, с каким королева красоты несет блестящую и тяжелую корону. «Да, я лучшая. Смотрите. Любуйтесь. Поражайтесь. Восхищайтесь. Именно для этого я здесь». Это не мешает им зачитываться Толстым и Достоевским, рукоплескать на спектаклях по Чехову, преклоняться перед Хемингуэем, медитировать над Данте и Пиранделло, изучать Шекспира, ценить Ремарка и поражаться Гёте, но… все это, ощущая себя лучшими. Только ощущая свое превосходство всегда и во всем, можно жить в музее под открытым небом под названием «Париж» и быть не фигурантом, не смотрителем, а полноправным участником каждодневно разыгрываемого действа. Что-то по-хозяйски менять, улучшать, украшать и ни разу не усомниться в правильности творимого.

Рост Парижа похож на рост дерева, который можно наблюдать по годовым кольцам-спиралям. Двадцать округов, на которые разделен город, тоже захватывают его по спирали. В центре древние 1, 2, 3 и 4-й округа. Здесь стоят собор Парижской Богоматери (Нотр-Дам) и самая старая церковь Парижа Сен-Жюльен-ле-Повр. Тихий остров Сен-Луи со старинными домами, чьи высокие окна выходят на неспешную Сену. Ажурная, вся устремленная ввысь, кружащая голову Сент-Шапель с тысячей витражей. Городская мэрия, построенная в XVI веке итальянским архитектором Доменико Барнабеи, прозванным из-за золотистых усов Боккадор (Золотой рот). В 1871 году разбушевавшиеся парижане ее сожгли, но через несколько лет в точности восстановили по старым планам. Лувр и старинный квартал Марэ с площадью Вож, где жили Ришелье и Гюго, и дивными особняками Сенс, Бовэ, Лавуаньон, Карнавале. Чуть дальше от сердца Парижа 5, 6, 7, 8 и 9-й округа — с Латинским кварталом, Сорбонной, Пантеоном, Эйфелевой башней, Елисейскими Полями, Триумфальной аркой, Елисейским дворцом, церковью Мадлен и Оперой. Ближе к окраинам — округа с 10-го по 20-й с научным городком Ла-Вилетт, Монмартром, Сакре-Кёр, кладбищем Пер-Лашез и сверхсовременным зданием оперы на площади Бастилии. Независимо от удаленности от центра каждый по-своему привлекателен. Многоликий, как бразильский карнавал, Париж поражает кокетством и интеллектуальностью, чопорной буржуазностью и богемной фривольностью, беспощадной деловитостью и ликующим артистизмом, безукоризненным классическим стилем и блёсточно-люрексовой восточной суетней — все зависит лишь от округа, в который забредешь. Главные особенности Парижа и предместий — экономическая мощь, масса приезжих из всех уголков Франции и других стран и доходящая порой до антагонизма пестрота стилей жизни. Помимо коренных французов, называемых «франсэ де суш», очень разнящихся по уровню образования и социальному положению, в Париже обитают сотни тысяч представителей десятков национальностей со своей культурой, обычаями и традициями. Франция знала несколько волн эмиграции. В самом начале XX века в парижские предместья приехали работать на заводах испанцы. Прилегающий к Парижу департамент Сена-Сен-Дени был даже назван тогда «маленькой Испанией». За ними последовали бельгийцы, итальянцы, поляки. В годы Первой мировой войны — китайцы, после революции 1917 года — десятки тысяч русских. В 1960-е годы снова приехали в поисках работы испанцы, а кроме них — португальцы, арабы, индусы и африканцы, в 1970-е — китайцы, сбежавшие из Камбоджи. Сегодня Париж — город-космополит с ресторанами японской, китайской, индийской, арабской и русской кухни, магазинами этнических продуктов и клубами экзотических танцев. Парижская молодежь всех оттенков кожи, от золотистого до иссиня-черного, стала главным распространителем последних писков европейской и заокеанской моды и новых музыкальных течений. Почти 40 процентов детей, родившихся в 1999 году в столице и окрестностях, увидели свет в семье эмигрантов, и скоро Париж станет абсолютно интернациональным. Французы как огня боятся коммунитаризма и постоянно критикуют за этот «грех» островитян. До недавнего времени они были уверены, что все «их» иностранцы моментально перенимают республиканские нравы и принципы и благополучно растворяются в однородной и дружной массе граждан. В последние годы многие факты говорят об обратном. Сегодня в Париже достаточно четко определились кварталы, где преобладают представители той или иной общины. В 13-м округе оформился чайна-таун, в 18-м обосновались выходцы из Северной Африки, в 10-м обитает много чернокожих парижан и есть индийский квартал. Тихий 15-й округ приглянулся исконно французским католическим семьям; в 9-м округе, возле Оперы Гарнье, тьма-тьмущая японцев; в 4-м — старый еврейский квартал, хотя немало евреев живет в 16-м и 19-м округах. Сердцем русской общины давно стал собор Александра Невского на улице Дарю в 8-м округе. О жизни всех этих парижан я и постараюсь рассказать.

Глава первая КАМНИ ПАРИЖА

Париж не всегда назывался Парижем. Основали его в III веке до н. э. на небольшом острове Сите посреди Сены паризии — кельтское племя рыбаков. Тогда городок был известен как Лютеция. Римский наместник Юлиан Отступник, провозгласивший себя в 360 году императором, очень его любил и писал: «Зимой я жил в моей дорогой Лютеции. Она занимает остров в центре реки. Деревянные мосты соединяют два берега. Местные жители пьют речную воду — чистую и приятную на вкус. Зимы здесь не холодные из-за близости океана, приносящего теплый воздух. Плодородная земля дает хороший виноград. Здесь умеют выращивать фиги, укутывая деревья соломой на время зимних ненастий. Эта зима оказалась необычайно суровой. На реке вздымались глыбы льда. Огромные, белые, они давили и наползали друг на друга, образуя мосты». Вскоре разросшийся город и его жителей стали называть по имени основавшего его племени. После освобождения от римлян, в конце V века, появились многочисленные церкви и монастыри, а покровительницей города была признана святая Женевьева, сотворившая в нем несколько чудес. В IX веке по инициативе Карла Великого при монастырях построили школы и художественные мастерские. С XI века в Париж спешат тысячи молодых людей из разных стран и городов — учиться в многочисленных коллежах, названных Парижским университетом. Преподаватели один другого талантливее: святой Бонавентура, святой Доминик, Абеляр. Правый берег из-за болотистой почвы заселялся медленнее, чем левый, но к XIII веку Париж уже считался одним из самых крупных городов Европы. Мостятся улицы, разрастается Лувр, изначально задуманный как небольшая сторожевая крепость. Возрождение пропагандировалось в городе замечательными архитекторами: Андруэ дю Серсо, Пьером Леско и Филибером Делормом. Появляются Люксембургский дворец, дворец Тюильри (разрушенный во время революции) и Французская академия. В XVII веке дивные особняки строит на острове Сен-Луи архитектор Луи Лево, а Ленотр засаживает рядами деревьев Елисейские Поля, сразу же ставшие любимым местом прогулок парижан. В XVIII веке Жюль Ардуэн-Мансар заканчивает Собор инвалидов. В 1854 году настоящим урбанистом-революционером стал префект города барон Осман. За несколько лет он снес десятки улиц в центре, расширил множество авеню, построил благоустроенные дома, названные впоследствии османовскими — из красивого серого камня с резными балконами на втором и пятом этажах. Именно ему парижане обязаны знакомым всем царственным обликом города. В конце XIX века появились теперешний символ Парижа — Эйфелева башня, первоначально многим парижанам не понравившаяся, Большой и Малый дворцы, а к началу XX века закончилось строительство базилики Сакре-Кёр.