За тридевять планет - Георгий Попов

А мне вдруг захотелось подурачиться, позубоскалить со старухой. Вообще-то я человек серьезный, десять классов кончил и хочу поступать в институт, скорее всего - на заочное отделение, но и на меня иногда находит. Я легонько тронул тетку Соню за плечо и продолжал: - Представляешь, тетя Соня, прилетает Эдька Свистун (это меня зовут Эдька Свистун) на другую планету, а там уже полный коммунизм. Хочешь - ешь, хочешь - спишь, хочешь за девками ухаживаешь...

Здорово, а?

- Уж куда здоровей! - отвела плечо тетка Соня.

- Нет, ты представь, тетя Соня... Представь, спускаюсь я на корабле-самолете, выхожу чин чином, а публика уже дрожит, волнуется: "Эдуард Петрович!.. Эдуард Петрович!.." - и все в этом роде.

- Это какая же публика? - наконец заинтересовалась, как бы снизошла тетка Соня.

- Тамошняя,- говорю.- "Эдуард Петрович! Эдуард Петрович!" А девчата ну так и вешаются на шею, отбоя нет.

Тетка Соня чуть не прыснула:

- Откуда же тамошней публике знать, что ты Эдуард Петрович? Она и знать тебя не знает.

Я объяснил глупой старухе, что там, на другой планете, цивилизация. И не просто цивилизация, как у нас, например, а высшая цивилизация. Высшая из высших, какую можно себе представить. Не успею я спуститься, как там все будут знать. И как зовут, и кто ты родом, и какое у тебя образование.

- Хватит болтать-то, космонавт! Иди завтракай.

Я посмотрел на часы, занимавшие почти весь простенок, и вспомнил, что сейчас будут передавать важное сообщение. Ребята еще вчера говорили: "В восемь ноль-ноль включай репродуктор и слушай!" Часы показывали ровно восемь. Тютелька в тютельку... Я усадил тетку Соню: "Сиди и не дыши!" -подошел к репродуктору и усилил звук. Минута прошла в напряженном ожидании. Казалось, репродуктор хотел и не в силах был произнести первое слово. Потом в нем что-то зашуршало - как будто тараканы завозились,- и раздался голос диктора:

- Внимание, внимание! Передаем интервью с инженером Шишкиным.

- А я что говорил? - подмигнул я тетке Соне.

- Георгий Валентиныч,- продолжал репродуктор, не обращая на нас никакого внимания,- разрешите задать вопрос. Как, по-вашему, ежели, скажем, послать человека подальше, то он как, воротится обратно или не воротится?

- Сейчас Шишкин... Шишкин...

И правда, не успел я предупредить тетку Соню (она могла ведь и прослушать), как заговорил Шишкин.

- Это зависит от того, как послать,- сказал он, заметно волнуясь и покашливая.- Ведь в деле космических полетов главное что? Главное - развить сверхсветовую скорость. Я не выдам секрета, если скажу, что этого еще никому не удавалось сделать. Только ракета, сконструированная Н-ской Академией наук (он так и сказал - Н-ской Академией наук) и построенная нашими дорогими и, можно сказать, уважаемыми...

И вдруг... Что за ерунда? Шум, треск и никакого впечатления. Я постучал по репродуктору, но тот молчал, как убитый. Перевел взгляд на тетку Соню и ахнул. Старуха стояла бледная, губы у нее тряслись.

- Ракету сделали... Это ж надо!

- Наши да не сделают! - заговорил я каким-то не своим, бодреньким голосом.- Дай им побольше денег, так они самого черта сделают. Вот только страшновато, тетя Соня. Вдруг что откажет в полете? А?.. Или, скажем, прилетишь, а этой... атмосферы кот наплакал?

- Ой, да как же без атмосферы-то? - еще пуще побледнела тетка Соня.

- Вот и я думаю: лететь или не лететь? С одной стороны, конечно, слава, почет и прочее. А с другой... Впрочем, что я... Тебе этого все равно не понять, образование мелковато!.. Чай готов? Вот и отлично, тетя Соня. Сейчас мы попьем чайку и займемся тренировками. Пять туда, пять обратно...

- Ох, Эдя, Эдя...- тяжело вздохнула тетка Соня и пошла готовить завтрак.

На этом мои колебания и кончились. Стоило мне подзаправиться как следует и поразмять руки, ноги и спину, стоило подумать, что там (я кивнул вверх) пропасть планет, может быть, не менее обжитых, чем старуха Земля, как на душе стало легко и необыкновенно весело. Помню, мне особенно понравилось выражение "старуха Земля". Выйдя во двор, я топнул раз, топнул другой, так что куры брызнули врассыпную, сказал:

- Ну что, старуха Земля? - и засмеялся.

И, помню, еще подумал, что только мы, космонавты, можем быть запанибрата с собственной планетой, с этой старухой Землей, на которой живем и по которой ходим каждый день, но которую в общем-то не очень и жалуем.

- Ну что, старуха Земля? - сказал я и притопнул, и мне опять стало необыкновенно хорошо и весело.

III

Но читатель, возможно, захочет узнать, в чем заключались тренировки.

Прежде всего Шишкин установил строгий режим.

При этом он сказал, что режиму современная наука придает главное значение. С помощью режима можно похудеть и пополнеть, избавиться от всяких болезней, сделать карьеру, разогнать грусть-тоску, добиться благорасположения женщины и т. д.

Между прочим, говорят, где-то за границей лечат рак... И знаете чем? Режимом!

Так вот, режим, режим и еще раз режим. В семь подъем, в одиннадцать отбой. Спать на правом боку, врачи утверждают, что это самая здоровая поза.

Можно, конечно, и на животе, но лучше все-таки на правом боку. И ни в коем разе на левом или на спине.

Почему? Сейчас объясню.

Когда человек спит на левом боку, то поневоле давит на сердце, а это плохо. Очень плохо. Спросите любого мало-мальски смыслящего в своем деле врача, и он вам скажет, как это плохо!.. Что касается спины, то ее вообще надо беречь и лелеять, дабы она не потеряла эластичности. Потеря эластичности, то есть способности сгибаться и разгибаться,- я не знаю, что в жизни может быть хуже этого.

Ездить на машине, на лошади, на ишаке надо как можно реже - лучше ходить или бегать. Кто-то из ученых, мудрая голова (об этом даже газеты писали), двинул теорию, будто в недалеком будущем все более или менее сознательные граждане вообще откажутся от транспорта на близкие расстояния. Представляете, какая милая картинка! Стоят автобусы, троллейбусы, пригородные поезда, стоят такси и эскалаторы (вместо тротуаров скоро будут делать одни эскалаторы), а люди идут или бегут - кому как хочется - и радуются, что они могут бежать.

Госплану надо это иметь в виду и заблаговременно предусмотреть сокращение всех видов транспорта.

Сокращают же ракеты. Почему бы не сократить и машины?

Впрочем, к нам, деревенским, это не относится.

Мы и сейчас больше ходим, чем ездим, значит, проблема транспорта вряд ли станет для нас слишком острой.

Правда, на бригадные станы приходится все же ездить... Знаете, как это бывает? Рано утром подкатываешь к конторе, забираешь людей на прицеп, везешь - и душа радуется: шутки, смех, песни... Однако в будущем, я полагаю, и на бригадные станы будут ходить или бегать. Впереди, само собой, бригадир, за ним - рядовые колхозники. Если учесть, что расстояние порядочное, то пробежка окажется весьма, весьма полезной.