Покупая смысл - Эльвина Салаватовна Кросс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Вот если бы была такая штука, которая поведает тебе обо всём, что только захочешь узнать, а то люди не хотят ничего рассказывать» – думал он, разумеется, даже не подозревая о существовании интернета.
– Проснулся? Сейчас завтрак принесу, – заглянула медсестра на секунду и тут же исчезла.
«Хм… завтрак. Спрашивать, видимо, бессмысленно, что это такое. Придётся самому всё узнавать. Если бы это непрекращающееся зудящее желание заполнить пустоту где-то в голове, изучать всё могло быть даже интереснее, чем получать ответы от других» – думал он, ожидая свой завтрак, что бы это для него ни значило.
Белая склизкая жижа, два кусочка чего-то мягкого и странно пахнущего и коричневая жидкость, также не вызывавшая доверия – это и был завтрак. Каша, хлеб и стакан чая не пробуждали ни малейшего желания попробовать их на вкус. Скорее даже вызывали обратную реакцию – аппетит если и был, то исчез от вида больничной кормёжки.
– Чего морщишься? Ешь давай! Тебе силы нужны, – сказала строго женщина, которая принесла этот самый завтрак.
– Зачем мне силы? И от этого, они что появляются?
– Да что с тобой? Как ребёнок, в самом деле! Это еда, она нужна, чтобы организм был сильным. А силы тебе нужны, чтобы скорее выздороветь и перестать задавать глупые вопросы.
– Но ведь я ничего почти не знаю. Мне нужно заполнить пустоту в голове, а то я чувствую себя плохо из-за неё. Такое ощущение, что раньше я всё знал, а теперь нет.
– Батюшки, да ты и впрямь, похоже, ничего не помнишь. Нужно сказать Вячеславу Юрьевичу, что дело серьёзное. А ты пока поешь, это поможет заполнить пустоту твою, ведь в желудке у тебя давно ничего не было, сколько времени уже по капельнице питаешься. Может, от этого тебе и плохо, глядишь и вспомнишь всё, – смягчилась медсестра и показалась больному даже хорошей.
Наверняка он делал это и раньше, но в момент, когда пища попала в рот, пережёвывать её было настолько непривычно, как будто это происходило впервые. Было очень странно и не совсем приятно, а после того как бедолага прикусил два раза язык и щёку изнутри, то и вовсе весь этот процесс приобрёл страдальческий характер.
Подсознательное ощущение страха не выполнить указания медсестры и желание поскорей закончить процесс принятия пищи заставили больного проглотить всё, что было в тарелке не пережёвывая. Справиться с этим испытанием ему помогла очень специфичная на вкус коричневая жидкость в прозрачном гранёном стакане. К рыхлым прямоугольным кусочкам он даже не притронулся, а только понюхал, не ощутив ярко выраженного аромата.
– Приятного аппетита, голубчик. Извините, что отвлекаю вас от еды, но Валентина Сергеевна меня с ума сведёт своей паникой. Давайте разбираться: я вам задам несколько вопросов, а вы очень постараетесь на них ответить.
– Хорошо, я очень постараюсь на них ответить, – повторил растерянный пациент, которому самому не терпелось задать свои вопросы.
– Начнём с простого: как вас зовут?
– Я не знаю, я же вам говорил, я знаю только то, что я больной.
– Какое сейчас время года?
– Не знаю.
– Что вы ели на завтрак?
– Не знаю… Хотя… Еду! Я ел еду. Она нужна мне, чтобы заполнить пустоту.
– Вы хотите сказать, что больше ничего не вспомнили? – произнёс доктор, стараясь скрыть свою тревожность.
– Нет, но вы мне можете рассказать, – не унывал больной.
– Голубчик, я не могу рассказать вам всю вашу жизнь, я её попросту не знаю. Но я постараюсь вам помочь вспомнить, – сказал он и с озадаченным выражением лица направился к выходу.
– Я не прошу рассказывать вам всю мою жизнь, просто ответьте мне на несколько вопросов! – крикнул ему вслед человек, прикованный к больничной койке.
– Позже голубчик, сейчас мне нужно подумать. Отдыхайте.
«Ну вот, опять отдыхайте. Ну, разве это так трудно рассказать мне хоть немного о том, что происходит? Я вот если бы хоть что-то знал, то обязательно рассказал бы это мужчине в белом. И не только ему, мне совсем нетрудно. А они не могут этого сделать, просто издевательство какое-то. Странное слово «издевательство», но я уверен, что именно оно подходит к этой ситуации. Что ж придётся опять искать ответы у себя внутри, это, конечно, с трудом получается, но хотя бы от этого есть толк, чего не сказать об окружающих людях…»
Он лежал, смотрел в одну точку и копался в своей голове или душе, это было непонятно. Одно было ясно, что если очень напрягаться, то что-то удавалось распознать. Например, что свет из окна был из-за солнца, а на потолке был другой свет и он нужен был, когда солнце пряталось. Когда это происходило, нужно было спать. А спали люди для того, чтобы набираться сил, это он узнал уже от врачей. Чтобы продумать эту логическую цепочку больному понадобилось немало времени, и он не заметил, как это самое солнце уже скрылось, и медсестра зашла, чтобы включить свет на потолке.
– Ну как ты, больной? – уже с осторожностью спросила она.
– Я понял, что на улице светит солнце, а сейчас оно перестало светить, поэтому нужно спать! – сообщил он с детским восторгом.
Женщине в халате этот восторг не показался детским, а скорее был признаком какого-то психического заболевания, поэтому она поспешила удалиться со словами:
– Рано ещё спать, через два часа отбой…
Глава 3
Доктор не посещал палату следующие два дня, и пациенту ничего не оставалось, как продолжать выуживать у себя в голове проблески нужной информации. Медсестра заходила очень редко и ничего не говорила, кроме дежурных фраз, игнорируя напрочь уже надоевшие ей вопросы больного. Ещё они казались ей жутковатыми, ведь за весь её восемнадцатилетний рабочий стаж в больнице с подобным она не сталкивалась. Было несколько случаев, когда люди теряли память, но в основном они не помнили несколько месяцев своей жизни, максимум пару лет. А так чтобы абсолютно ничего не помнить и не знать об этом мире, такое было впервые, поэтому Валентина Сергеевна даже не представляла, что делать с таким пациентом. «Ну вот как объяснить ему, что такое хлеб, если он понятия не имеет, что такое мука, пшеница и другие продукты питания, да и есть ли вообще смысл объяснять?» – думала она, испытывая сильную жалость к пациенту, с которой она уже не пыталась бороться.
Суббота и воскресенье иногда длились для Валентины Сергеевны намного дольше, чем для других людей, ведь пока многие отдыхали, она трудилась вдвойне. Было всего две дежурные медсестры на всю больницу и если случались экстренные случаи, приходилось отдуваться за врачей и оказывать медицинскую помощь. Конечно, провести операцию или вылечить пациента не требовалось, но стабилизировать состояние больного и обеспечить должный уход было необходимо.
