Пасифик-Хайтс - Пол Харпер

Серьезных оснований для беспокойства пока не было — его любовница оставалась в рамках очень узкого, строго отмеренного пространства. Нельзя выпускать ее из этого тайного круга. Особенно сейчас, когда столько поставлено на карту.

Понедельник. Вечер

Глава 2

Мартен Фейн наблюдал за входом в «Стаффорд» из машины, припаркованной на другой стороне улицы. Маленький семейный отель находился на стыке районов Рашен-Хилл и Пасифик-Хайтс. Здание в стиле ар деко построили в 30-х годах XX века. Потом его купила семья предпринимателей с хорошим вкусом. Отель отремонтировал и, не жалея денег на восстановление интерьера «под старину». Теперь он стал популярным местом встреч.

Портал отеля был отделен от улицы двориком со старыми липами и живой изгородью из самшита. Длинный навес цвета лесной зелени вел к массивным дверям из шлифованного стекла.

Вера Лист прошла в номер четверть часа назад, и Мартен пока не заметил признаков слежки. Он часто назначал тайные встречи в «Стаффорде» — здесь легче было вычислять «топтунов». Да и интерьер отеля ему нравился.

Выйдя из машины, Фейн взглянул сквозь пелену дождя на окна четвертого этажа — в номере горел свет — и пересек улицу.

В вестибюле он снял плащ и заглянул в холл со стойкой регистрации. Людей мало, ничто не бросается в глаза. По левую сторону, как всегда, манил полутьмой бар «Метро». Фейн направился к лифтам.

Он вышел на четвертом этаже и остановился перед дверью с номером 412. Постучав, подождал, пока его рассмотрят в глазок. Щелкнула задвижка. Вера Лист открыла дверь и предупредительно отступила назад.

— Мартен Фейн, — представился он.

— Здравствуйте. Вера.

Сорок четыре года, бледный овал лица в обрамлении густых каштановых волос, достающих до плеч. Умные глаза горят любопытством.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказала Вера, пропуская гостя в комнату. Речь четкая, не манерная. Волнуется, но полна решимости. Значит, есть сила воли, а это уже хорошо. Такая доведет дело до конца, что бы ни задумала.

— Ну что вы. Шен — мой давнишний друг, — ответил Фейн, вешая плащ на крючок с внутренней стороны двери. — Я был рад его звонку.

Фейн прошел вслед за Верой в гостиную с парой окон, выходящих на улицу перед отелем. Подождал, пока женщина сядет, и сам опустился в кресло, стоявшее по другую сторону овального кофейного столика со стеклянным верхом, который поддерживали три нагие грации в стиле ар деко.

Вера чуть наклонилась вперед, вытянула ноги и скрестила лодыжки. Она была одета в обтягивающее перламутрово-серое трикотажное платье; рукава три четверти подчеркивали длинные тонкие пальцы.

— Мистер Моретти говорил, что вы вместе работали в департаменте полиции.

— Верно, в разведотделе. Сначала я был следователем по убийствам, потом встретил Шена, и он уговорил меня перейти в разведку. Служили вместе почти двенадцать лет, пока Шен не ушел в отставку.

— Он о вас высокого мнения, — заметила Вера. При всем стеснении у нее неплохо получалось следить за своими жестами и мимикой. — Я познакомилась с Шеном через его сестру. Мы жили по соседству. Когда я решила как-то выходить из создавшегося положения, больше не к кому было обратиться. Я начала объяснять, что у двух моих пациенток возникли неприятности, затронута тайна их личной жизни, а подключать полицию или частных детективов нежелательно, но Шен меня остановил и посоветовал обратиться к вам.

— Ясно, — сказал Фейн, забрасывая ногу на ногу.

Возникла неловкая пауза.

— Со слов Шена, знающие люди видят в вас… человека, к которому обращаются, когда исчерпаны все прочие средства. А еще он сказал, что вам можно доверять. Целиком и полностью.

Последние слова Веры прозвучали как упование на чудо. Ей очень хотелось, чтобы они оказались правдой, поэтому она посмотрела Фейну прямо в глаза и произнесла фразу на одном дыхании — как перекрестилась.

Фейн промолчал.

— Вы ведь понимаете, — продолжала доктор, — наш разговор и так подводит меня слишком близко к нарушению обязательства о сохранении врачебной тайны. Мои подопечные должны быть уверены: что бы они мне ни рассказали, я никому ничего не выдам. Полное доверие — основа основ психоанализа.

— Я понимаю.

— Мне нужна та же степень доверия к вам, какая существует у пациентов в отношении меня. На мистера Моретти можно положиться, но он не знает того, что я сейчас вам расскажу. Мне не с ним прыгать с обрыва.

Интересная метафора, подумал Фейн. Похоже, Вера была близка к отчаянию — и это не гипербола.

— Видите ли, — продолжала Вера, — я ведь даже не знаю, чем вы конкретно занимаетесь. Мистер Моретти посоветовал обратиться к вам, но не сказал почему. Лишь намекнул, что вы в состоянии помочь. Если честно, мистер Моретти говорил одними загадками.

Женщина взяла паузу, прежде чем добавить:

— Разумеется, я не прошу вас нарушать закон. Это… и так ясно.

Она наклонила голову и приподняла брови в ожидании ответа.

Фейн кивнул. Вера немного успокоилась.

— Повторюсь: мистер Моретти не вдавался в подробности. А я не могу обсуждать с вами серьезное дело, зная о вас так мало.

— Разумеется, — сказал Фейн. Доктор права. Те, кто в последние несколько лет приходил к нему за советом, хорошо ориентировались в его мире. Они сами обитали на окраинах этого мира, в ненадежной сфере, где все окутывает тень неопределенности.

В отличие от Фейна Вера Лист, несмотря на ее профессию, жила обычной жизнью, в которой неясности, как правило, были не в ходу и годились разве только для отвлеченных словопрений. Что ж, добро пожаловать в другой мир.

— Четыре года назад, — начал Фейн, — я попал в одну неприятную историю. К тому времени я проработал в разведотделе около двенадцати лет. Разведкой тогда занималось управление особых расследований. В департаменте полиции все секреты хранятся в разведуправлении. Чистой воды византийский двор. Годы идут — секреты остаются. У них не бывает сроков давности.

Короче, меня вынудили уволиться из полиции. Пару месяцев спустя мне позвонил один известный адвокат и предложил встретиться с его клиентом. У клиента возникли трудности, нужно было выбрать один из двух вариантов, причем оба предвещали незавидный исход. Я помог найти третий вариант.

Я просто оказал услугу, ни на что не рассчитывая. Тем не менее четыре месяца спустя мне опять позвонили. Тот первый, кому я помог, рекомендовал меня другим. Новая работа сама меня нашла. Мое занятие не укладывается ни в какое штатное расписание. Я не рассылаю резюме, не раздаю отзывы работодателей.

Вера Лист не сводила с собеседника глаз, стараясь проникнуть в смысл каждого слова. Даже паузы между словами имели для нее значение.

— Проблема ваша решаема — дело только в способе решения. А что касается доверия ко мне… Среди офицеров разведки наивысший эталон надежности — ручательство человека, показавшего себя в деле. Зачастую перед прыжком с обрыва других гарантий просто нет. Можете поговорить с Моретти еще раз — я не против. Если, поговорив, передумаете, тоже не стану возражать.

Вера Лист вздернула подбородок, кивнула и сделала медленный глубокий вдох.

Волнуется так, что и до аритмии недалеко, подумал Фейн.

— Прошу прощения, — сказала Вера. — Мне не хватает выдержки.

Мартен не осуждал. Обычно доктор сама выслушивала выбитых из колеи людей. Смена ролей вывела ее из равновесия.

— Возникла… крайне неприятная ситуация, — начала она. — Обе пациентки — женщины. Очень непохожие по характеру. Происхождение, заботы, темы для разговоров — ничего общего. Друг с другом незнакомы. Даже ни разу не встречались. Чтобы исключить встречи между пациентами, я их впускаю и выпускаю через разные двери.

Элизу я наблюдаю почти два года. Лора ходит ко мне около шести месяцев. Обе замужем.

Вера сделала паузу.

— У обеих роман на стороне. Любовная связь Элизы продолжается почти пять месяцев. Она не называла мне имя любовника, но с тех пор как они начали встречаться, мы только его и обсуждаем.

Их отношения сразу же достигли высшего накала. Мужчина обольстил Элизу в полном смысле слова. Любовник фактически читает ее мысли, понимает самые сокровенные побуждения, угадывает порывы, желания, страхи. Разумеется, такая предупредительность очень льстит. Элиза им очарована.

Вера сложила руки на коленях, соединив кончики пальцев. Фейн с удивлением отметил про себя отсутствие обручального кольца. Женщина держалась с достоинством и естественно, без жеманства.

— Временами, — продолжала Вера, — я замечала, что Элизу… отношения немного пугают. Однако не настолько, чтобы пойти на разрыв. Это в ее духе. Женщина она красивая, но жаждет внимания. Участливая. Имеет склонность поступать себе во вред, но при этом крепко держится за жизнь.