Задачка на три корги - Си Джей Беннет
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Осторожно опустившись на колени, он приложил к ее шее негнущиеся пальцы. Пульса не было, да и мог бы он быть у человека с такими глазами? Сэр Саймон потянулся к лицу, чтобы прикрыть веки, но остановился, решив, что, пожалуй, не стоит этого делать. Ее волосы, окрасившиеся в красный, разметались вокруг головы, словно ореол. На лице застыло выражение удивления. Или это только так казалось? Она выглядела такой хрупкой, что, будь она жива, он мог бы с легкостью подхватить ее на руки и отнести в безопасное место.
Поднимаясь, сэр Саймон почувствовал острую боль в колене. Когда он попытался стереть кровь с кожи, на подушечках пальцев оказались песчинки. Присмотревшись, он разглядел мелкие осколки толстого стекла. Теперь его собственная кровь, выступившая из пореза на ноге, смешивалась с ее кровью. И тогда он увидел их – осколки разбитого стакана, будто кристальные руины, торчащие из багрового моря.
Он узнал это лицо, эти волосы. Как она оказалась здесь со стаканом виски? Ноги не слушались, Саймон Холкрофт кое‑как заставил себя выйти на улицу, чтобы позвать на помощь. Хотя и понимал, что ей уже никто не поможет.
Глава 1
Три месяца назад…
– Филип?
– Да? – Приподнятая бровь герцога Эдинбургского показалась над сложенной пополам “Дэйли Телеграф”, подпертой горшочком меда.
– Ты знаешь эту картину?
– Какую из? У тебя их тысяч семь, не меньше, – съязвил он, просто чтобы повредничать.
Королева незаметно вздохнула и собиралась было объяснить: “Та, на которой изображена «Британия»[2]. Она висела у входа в мою спальню”.
– А, та убогая картинка австралийца, который никак не научится рисовать корабли? Ты про нее?
– Да.
– Знаю.
– Так вот, вчера я видела ее в Портсмуте, в Семафор-Хаус. На выставке маринистов.
– Логично, там же нарисована яхта, – буркнул Филип, не отрывая взгляда от первой полосы газеты.
– Ты меня не так понял. Я принимала там новую стратегию цифровизации военно-морского флота, и по этому случаю в вестибюле повесили несколько картин морской тематики, – пояснила королева. Утвердить новый план цифровизации, подразумевающий оснащение флота по последнему слову техники, – задача куда более нетривиальная, чем посещение художественной выставки. – В основном там были практически одинаковые изображения линкоров. Конечно, не обошлось без яхты J-класса с поднятыми парусами в порту Саутгемптона – куда же без нее. А прямо рядом с ней – наша “Британия” шестьдесят третьего года!
– Ну и как ты поняла, что наша? – спросил Филип, все еще не поднимая взгляда.
– Я сразу ее узнала, – отрезала королева. Ее задело и расстроило неожиданное отсутствие заинтересованности с его стороны. – Я знаю свои картины.
– Несомненно, все семь тысяч. Что ж, поручи прислуге ее забрать.
– Уже.
– Отлично.
Королева почувствовала, что ее муж раздражен сильнее обычного, потому что статья в “Дэйли Телеграф”, вероятно, посвящена брекситу. Кэмерон ушел[3], в партии бардак, да и кругом чудовищная неразбериха… Какая‑то картина ничем не примечательного художника, написанная задолго до присоединения Британии к общеевропейскому рынку, сейчас вряд ли имеет значение. Королева бросила взгляд на пейзажи Стаббса[4] с чудесными лошадьми, украшавшие стены парадной столовой дворца. Много лет назад Филип сам изобразил ее здесь, читающей газету. И может даже показаться, что ему это удалось гораздо лучше, чем человеку, написавшему “Британию”. Тем не менее когда‑то эта картина была ей очень дорога. Королева никому не рассказывала, но в некотором смысле это была ее любимая картина. Поэтому она твердо решила, что вернет ее.
Через несколько часов в кабинет королевы в Северном крыле вошла Рози Ошоди, чтобы забрать красные коробки с официальными бумагами, переданные утром Ее Величеству. Рози стала помощницей личного секретаря королевы несколько месяцев назад, после непродолжительной службы в армии, а затем в частном банке. Она была еще сравнительно молода для этой работы, но до сих пор прекрасно с ней справлялась, в том числе – и, возможно, особенно – с ее непротокольной частью.
– Появились какие‑нибудь новости? – спросила королева, подняв глаза от последней газеты из целой стопки.
Накануне Рози было поручено выяснить, как картина с изображением бывшей королевской яхты оказалась там, где оказалась, и организовать ее скорейшее возвращение.
– Да, мэм, но вам они не понравятся.
– Неужели? – Такого она не ожидала.
– Я обратилась к управляющему снабжением военно-морской базы, – объяснила Рози, – и он сказал мне, что произошло недоразумение. Художник, должно быть, нарисовал не одну версию “Британии” в Австралии. Эту картину одолжил для выставки Второй морской лорд[5]. На ней нет никакой таблички или дарственных надписей. Оказалось, что она из коллекции министерства обороны и уже много лет висит в его кабинете.
Королева посмотрела на помощницу личного секретаря сквозь бифокальные линзы очков[6].
– Действительно, вышло недоразумение. Последний раз я видела эту картину в девяностых годах двадцатого века.
– Мэм?
– Нет никакой второй версии, – заявила королева с воинственным блеском в глазах. – У Второго морского лорда моя картина, только в другой раме. Но висит она в его кабинете слишком долго, это уж точно.
– А… Да, теперь я поняла. – По глазам Рози было видно, что она ничего не поняла.
– Не могли бы вы вернуться туда и выяснить, в чем дело?
– Конечно, мэм.
Ее Величество поставила свою подпись на документе, лежавшем на столе, и положила его обратно в коробку. Помощница личного секретаря подхватила стопку бумаг и оставила королеву наедине с ее мыслями.
Глава 2
– Мы в смертельной ловушке!
– Брось, Джеймс. Ты преувеличиваешь.
– Вовсе нет! – Хранитель тайного кошелька бросил сердитый взгляд на личного секретаря, сидевшего за антикварным письменным столом. – Ты хоть знаешь, сколько здесь нашли вулканизированного каучука?
– Я даже не знаю, что это такое. – Сэр Саймон приподнял левую бровь, выражая веселье и заинтересованность. На должности личного секретаря он отвечал за организацию официальных визитов королевы и ее отношения с правительством, но на деле его волновало все, что имело к
