Демон в моих глазах - Рут Ренделл

Место под самым нижним звонком было свободно, так же как и комната № 2, которая ему соответствовала. В грязном замызганном закутке, располагавшемся под наклонным потолком, образованным внутренней лестницей, и рядом с входом в свободную комнату располагался офис Стэнли Каспиана, владельца здания и арендодателя. В этот закуток были втиснуты стол и два венских стула. На верху полок, набитых бумагами и занимавших всю заднюю стену, стояли электрический чайник и две чашки с блюдцами. Больше в холле никакой мебели не было, за исключением прямоугольного столика из красного дерева, установленного рядом с перилами внутренней лестницы и смотрящего на туалет нижнего этажа. За столом восседал Стэнли Каспиан. Это было его обычное место, которое он занимал во время своих еженедельных приездов по субботам в номер 142. Напротив него расположился Артур Джонсон. На столе перед ними были разложены платежные ведомости и чеки жильцов. Каждая платежная ведомость помещалась в коричневый конверт, на котором было напечатано имя жильца. Это было изобретение Артура, чем он очень гордился, и поэтому сам напечатал все имена на конвертах. Стэнли старательно записывал что-то в ведомости, сильно нажимая на ручку и ставя никому не нужные точки после каждого слова или цифры.

– Рад, что наконец расстанусь с этим Дином, – произнес он, занеся в ведомость последние 50 пенсов и поставив последнюю точку. – В середине следующего месяца он уматывает.

– Вместе со своим проигрывателем и винными бутылками, которые забили все наши бачки для мусора, – добавил Артур. – Уверен, что большинство из нас только перекрестится.

– Только не Котовски. Теперь у него не будет любимого собутыльника. Но, еще раз говорю, слава богу, что он решил съехать сам. Я бы никогда в жизни не смог от него избавиться, и все из-за этого долбаного нового закона о найме. Поставь-ка чайник, старина. Пора бы уже и подкрепиться – одиннадцатый час на дворе.

А до этого был десятый, а потом будет двенадцатый, подумал Артур. Он воткнул чайник в розетку и расставил чашки. Самому бы ему и в голову не пришло есть в такое время, но Стэнли, толстяк, живот которого почти вываливался из рубашки семнадцатого размера [2], открыл один из принесенных с собой пакетов. Он стал поглощать рогалики с плавленым сыром. Крошки сыпались на грудь Стэнли, однако он не обращал на это никакого внимания. В такие моменты Каспиан походил на гигантского ребенка-переростка. Артур загадочно наблюдал за ним. Он был абсолютно равнодушен к арендодателю. Как и большинство людей, Стэнли не вызывал у Артура никаких эмоций. Самого Артура волновало только, чтобы его уважали, чтобы общался он с правильными людьми и чтобы он занимал соответствующее его понятиям место в обществе.

– Птичка принесла мне на хвосте, что ты собираешься сдать эту комнату, – произнес он, кивнув на дверь у себя за спиной.

– Точно, – подтвердил Стэнли с полным ртом. – А птичка-то была китайская, а?

– Честно признаюсь тебе, что меня несколько покоробило то, что ты сказал об этом мисс Чан прежде меня. Ты ведь знаешь, я всегда за открытый диалог. И меня это слегка ранило. В конце концов, я ведь твой самый старый жилец. Я живу здесьуже двадцать лет, и думаю, что не ошибусь, если скажу, что никогда не причинял тебе неудобств.

– Это точно. Мне бы хотелось, чтобы все жильцы походили на тебя.

Артур насыпал в чашки растворимый кофе, налил кипяток и добавил по капле холодного молока.

– Не сомневаюсь, что у тебя были на это причины. – Он поднял на Стэнли голубые глаза, такие выцветшие, что они казались белыми. – Наверное, я просто слишком чувствителен.

– Дело в том, – сказал Каспиан, насыпая в чашку уже пятую ложку сахара, – что мне хотелось посмотреть, как ты к этому отнесешься. Понимаешь, этот новый парень – тот, который поселится в комнате № 2, – твой тезка. – Стэнли бросил на Артура настороженный взгляд, а затем фыркнул от смеха. – Ну, и что же ты не смеешься? Вот совпадение, а? Мне было интересно, как ты это воспримешь.

– Ты хочешь сказать, что его тоже зовут Артур Джонсон?

– Ну, все не так плохо, как тебе кажется. Нет, ну ведь правда, это же очень смешно. Его зовут Антони Джонсон. Теперь тебе придется следить, чтобы почту не перепутали. Ты же не хочешь, чтобы он читал твои интимные письма, а?

Казалось, что глаза Артура стали еще белее, а мускулы на его лице сократились, превратив лицо в неподвижную маску.

– А мне скрывать нечего. Моя жизнь – это открытая книга, – он вдруг попытался сказать это с утонченным, аристократическим произношением.

– А вот его, может быть, нет. Если бы я не был официальным лицом, то я бы сказал тебе, что здесь можно неплохо повеселиться, старина. – Стэнли покончил с рогаликами и достал пончик из второго пакета. – Сексуальная жизнь взрослого мужчины– вот какая история будет разворачиваться здесь, прямо перед твоими глазами. Этот дьявол очень хорош собой. Можешь не сомневаться – будет притягивать молоденьких девчонок как хорошая мухоловка.

Артур не переносил подобных разговоров. От них ему делалось физически нехорошо.

– Надеюсь только, что у него есть приличная работа и хорошая кредитная история.

– В этом можешь не сомневаться. Он уже заплатил налом за два месяца вперед, а для меня это гораздо лучше, чем все ваши банковские гарантии, вместе взятые. Парень переезжает в понедельник. – Стэнли тяжело поднялся на ноги; крошки мгновенно засыпали стол, конверты и ведомости. – Надо заглянуть в эту комнату, Артур. Миссис Каспиан сказала мне, что в ней есть ваза для фруктов, которая ей очень нравится, а то ведь малыш Антони все равно ее раскокает.

Артур понимающе кивнул. Если он и его арендодатель в чем-то и сходились во мнении, так это в том, что все остальные жильцы – разрушители по своей натуре. Кроме того, Артур обожал посещать комнаты, которые в обычное время были ему недоступны. К этой же комнате он испытывал особый интерес. Она была маленькая и обставлена всяким барахлом. Артур воспринял это как должное, отметив только про себя, что в комнате очень грязно. Он сразу же подошел к окну. Стэнли, разыскав свою бело-красную фруктовую вазу венецианского стекла среди разномастной посуды и столовых приборов на сушилке, теперь любовался на единственную вещь в комнате, которой было меньше двадцати лет.

– Вот это настоящий умывальник, скажу я тебе, – произнес он, похлопывая по фарфоровому объекту бледно-желтого цвета. – Пятнадцать фунтов, как одна копеечка, включая установку. Помнишь, твои же ребята все и установили.

– Да, это был бракованный умывальник, – заметил Артур рассеянно. – Там в мыльнице течь. – Он смотрел из окна, которое выходило на узкий внутренний двор, окруженный кирпичными стенами. Над стенами можно было увидеть только самые верхушки деревьев. Двор был забетонирован и уже успел позеленеть от лишайника – по двум дренажным трубам по обеим его сторонам текла – а иногда и вытекала – использованная вода из двух верхних квартир и комнаты Джонатана Дина. В стене, находившейся перед окном, была дверь.

– Ты что это там рассматриваешь? – спросил Стэнли не слишком любезно, так как замечание Артура об умывальнике его разозлило.

– Да так, ничего, – ответил Артур. – Просто подумал, что вид из этого окна далек от идеального.

– А чего бы ты хотел за семь фунтов в неделю? Не забывай, что ты тут единственный, кто платит семь бумажек за всю квартиру, и то только потому, что это долбаное правительство не позволяет мне брать больше за немеблированные комнаты. Согласись, что тебе здорово повезло, когда ты въехал в нее, еще до того, как был принят этот гребаный закон. И не думай спорить. Но времена, слава богу, изменились, и теперь за семь бумажек в неделю все, что тебе остается, это любоваться на дверь в подвал и ни в чем себе не отказывать. Согласен?

– Меня это абсолютно не касается, – ответил Артур. – Надеюсь, что мой однофамилец будет много времени проводить вне дома, как думаешь?

– Если у него с мозгами все в порядке, то да, – ответил Стэнли, потому что именно в этот момент через потолок на них обрушились богатырские звуки третьей части Восьмой симфонии Бетховена.

– Чайковский, – произнес Каспиан с умным видом. – Опять Дин завел свою шарманку. Мне все-таки нравится что-нибудь посовременнее.

– Никогда не увлекался музыкой, – заметил Артур и вышел в холл. – Ну, мне пора дальше. За покупками и так далее. Ты не хочешь выдать мне зарплату?

Держа хозяйственную сумку в одной руке, а пластиковый пакет с грязным бельем – в другой, Джонсон отправился по Тринити-роуд в прачечную самообслуживания на Бразенос-авеню. Конечно, он мог воспользоваться «КоинРамой» [3]на Магдален-хилл, но по Магдален-хилл он каждый день ходил на работу, поэтому в выходные предпочитал разнообразить свои маршруты. В конце концов, по некоторым причинам Артур не так уж часто выходил на улицу, и никогда не делал этого после наступления темноты.