Воин Пустоши - Андрей Левицкий

Если бы Макота верил в Бога, то решил бы: сейчас Создатель моргнул… и на короткое мгновение потерял сотворенный им мир из виду. И в это мгновение мир стал другим.

Туран будто наткнулся на невидимую стену. Болезненные спазмы усилились — энергион противился чужакам, выталкивал из себя. Мозг словно мелко дрожал в черепе; Макс застонала и сползла по выгнутой стене, Ставро зашатался, огонь его фонарика заплясал вокруг. Белорус, стоящий на четвереньках с опущенной головой, раскачивался и подвывал сквозь стиснутые зубы — будто бодал невидимую стену. Туран, стиснув зубы и выронив винчестер, обхватил голову руками. Шагнул к Ставридесу. Все поплыло… А потом что-то изменилось вокруг, и пол дрогнул под ногами.

И тут же давление на мозг исчезло — разом, рывком. Изменение оказалось настолько резким, что Белорус качнулся вперед, потерял равновесие и рухнул носом в пол. Мембрана, затянувшая проход перед рыжим бродягой, пропала — мгновенно втянулась в стены. Ставридес выронил фонарик, но темнота не наступила — на стенах появились ровные ряды светящихся кругов размером с кулак. Впереди открылся длинный коридор, через несколько десятков шагов он заканчивался проемом, за которым угадывалось обширное пространство.

— Нос… — простонал Тим. — Опять… Язвить вас всех в подмышку — опять разбили!

Туран протиснулся мимо Ставро, перешагнул вытянутые ноги Макс и встал над Белорусом, вглядываясь в нутро энергиона. Тим возился на полу и что-то возмущенно бормотал, хлюпая разбитым носом.

— Что там? — спросила Макс. — Нас впускают?

— И огни зажгли, — заметил Ставро. Он подал женщине руку и помог подняться. — А снаружи будто задрожало что-то… как землетрясение, ощутили? И еще я тут подумал: надолго ли проход открыт? Не закроется ли эта… эта штуковина, когда мы будем внутри?

Макс пощупала светящееся пятно на стене. Туран обошел Белоруса, выставил перед собой винчестер и зашагал по коридору. Остальные пошли за ним. Проходя там, где раньше коридор перекрывала мембрана, Туран мазнул ладонью по изогнутой стене, но ничего особого не ощутил. Морщины какие-то, мелкие складки… никаких свидетельств того, что недавно проход в этом месте был наглухо перекрыт.

Ставридес с Макс начали обсуждать, что за материал покрывает стены. Белорус хлюпал разбитым носом и возражал им обоим. Турана не слишком занимали вопросы устройства энергиона, он знал, что Макота рядом и что расстояние, разделяющее их, сокращается с каждым шагом. Это знание гнало его вперед.

Светлый круг, которым заканчивался тоннель, маячил впереди — там, дальше, освещение было ярче.

— Как по кишке идем, — заметил Белорус.

Туран подумал: и впрямь! Вот что напоминает материала стены — мышечную ткань, которая способна сокращаться и расслабляться. Так и вырастает мембрана на входе, как увеличивается в размерах напряженный мускул. Но это понимание возникло где-то на задворках сознания, а центральной, основной, была мысль — Макота где-то рядом.

Он достиг окончания «кишки» и осторожно выглянул — дальше был обширный зал. Вереницы светящихся пятен поднимались от плоского основания, уходили вверх — к сферическому своду. Зал опоясывали световые дорожки, полосы огоньков скрещивались, сплетались в странный узор. Свечение было неярким и мягким, оно не позволяло разглядеть помещение целиком. Хотя Туран видел, что зал не пуст: справа громоздились какие-то незнакомые предметы, пол усеивали холмики поблескивающей мягкой субстанции, из них торчали причудливо изломанные стержни.

Туран втянул носом воздух, насыщенный незнакомыми запахами. Все здесь было непривычным, неправильным, не приспособленным для людей. И еще постоянно казалось, что кто-то глядит ему в затылок — не покидало ощущение присутствия рядом чего-то живого, огромного, темного, который с угрюмой настороженностью наблюдал за Тураном откуда-то сверху.

Туран остановился, не дойдя до середины зала. Спутники вошли следом и остановились, разглядывая помещение.

— Ну и что здесь у нас? — нарушил затянувшееся молчание Белорус.

Странно, но эха в этом обширном помещении не было, звуки таяли, растворялись в прелом сыром воздухе.

— Если коридор использовался как выход, — сказала Макс, — то здесь должно быть оборудование для вылазок. Но я не вижу ни защитных костюмов, ни аптечек, ни оружия…

— И что это означает? — буркнул Ставридес.

— Возможно, тот, кто пользовался выходом, не нуждался ни в оружии, ни в аптечках и прочем. А может, все сгнило и растаяло. Видите эти кучи на полу?

Горбы субстанции напоминали застывшее желе, мягкий свет искрился на их поверхности. Стержни, частично погруженные в блестящую массу, были белесыми, шершавыми с виду.

Белорус присел над одной такой кучей и потрогал пальцем.

— Твердая.

Он взялся за изогнутую трубку, потянул — но она оказалась прочной и держалась крепко. Белорус запыхтел, откинулся назад, но трубка осталась на месте, а горб растекшейся массы не отлипал от пола.

— Как кость торчит, — сказал он, поглядев на спутников. — Как кость из мертвого тела.

Зеленоватый дым взлетел над матово поблескивающим круглым боком энергиона, ветерок подхватил его и понес к склону. Атаман с Маликом переглянулись.

— Вроде полегчало, а? — неуверенно спросил бывший омеговец. — Не вяжется в башке узлом?

— Да у тебя и вязаться там нечему, — буркнул атаман. — А у Дерюги тем паче.

Дым пропал, вспышки и треск внизу прекратились.

— Дерюга! — позвал Макота, подступая в дыре. — Ты как там? Живой?

Из отверстия донеслись стоны и легкий треск.

— Живой, выходит, — заключил атаман.

— Тут я! — жалобно прозвучало снизу. — Запутался! И дышать тяжело!

Малик присел над дырой, отложил ружье и лег, свесив голову вниз.

— Дерюжка, ну-ка пошевелись… А, вижу! Слышишь, хозяин, тут какие-то веревки или канаты, на них молодой свалился, и мы по ним можем вниз сползти.

Макота перекинул автомат за спину, присел, свесив ноги в провал, и велел:

— Руку дай, потом сам за мной полезешь.

Спуститься, в самом деле, оказалось нетрудно. Вскоре они очутились под стеной большой полости неправильной формы. Стену покрывали светящиеся пятна, другая сторона тонула в темноте. Ряды светляков убегали вдаль, постепенно растворяясь во мраке. Между полом и сводом шли тонкие жилы, некоторые были натянуты туго, другие провисли. В сплетение этих штук и свалился Дерюжка. Сейчас молодой возился на полу, под ним что-то изредка вспыхивало, сыпались ворохи искр. Задетые им жилы начинали извиваться, каждое движение бандита отзывалось глухим скрежетом под полом.

— Провода, что ли? — предположил Макота. — А под полом — машины какие-то… В них-то ракета и метила, а?

— Не знаю, — сказал Малик, озираясь.

— То понятно, что ты ни мутанта не знаешь, — согласился атаман. — Это у меня логика, понял? Раз ракета в железку метит, то под нами что-то железное, машина какая, скажем, а раз машина электрическая, то к ней провода тянутся. Логика!

Малик, пожав плечами, медленно пошел через зал, раздвигая стволом пучки жил. Дерюжка, наконец, выпутался и встал, но его сразу качнуло, молодой попытался удержать равновесие, засеменил, быстро перебирая ногами, споткнулся и, чтобы не упасть, ухватился за толстый жгут.

И завопил, отдернув руку:

— Ай! Жжется!

Потревоженные жилы закачались, из-под свода по ним с чавканьем покатились большие светящиеся капли. В неверном свете казалось: вся полость под броней пришла в движение. Что-то чавкало и смещалось, извивались жилы, качались тени, шатался и стонал Дерюжка… Он угодил спиной в густое сплетение, его отбросило, опять посыпались искры, Дерюжка взвыл. Споткнулся о собственное ружье и, чтобы устоять, схватился за извивающийся отросток — брызнули тяжелые капли, из-под ладоней бандита вырвался клуб дыма.

— Вот же урод! — завопил Малик и ударом кулака отбросил Дерюжку от паутины. — Не хватайся за них, ты ж нас всех угробишь!

— Хозяин! — обиженно заскулил Дерюжка. — Скажи ему!

Макота не прислушивался к перебранке подручных.

Он заметил, что световые пятна на стене неподалеку складываются в подобие неправильной спирали, центр совсем рядом, а в нем — подсвеченное изнутри отверстие. Неширокое, но если стать на четвереньки, можно пролезть. В круглой дыре что-то мерцало, перемещалось — как будто там светит фонарь и кто-то ходит взад-вперед, то и дело заслоняя источник света.

Турану хотелось отыскать Макоту — он был уверен, что старый враг где-то рядом. Атаман наверняка сумел придумать способ пробраться в энергион.

Пока Белорус пытался выдернуть белесый стержень, Ставрид ее с Макс обсуждали, чем могут оказаться гладкие серебристые глыбы, лежавшие большими грудами и занимавшие едва ли не четверть просторного зала. Все они были разных форм и размеров — от большущих, с одноэтажный дом, до совсем легких, не больше человеческой головы.