Когда закон бессилен - Борис Бабкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да вон туда, — Волошин махнул рукой, — направо, на пасеку.
— Ну и что? — спросил высокий мужчина в штатском.
— Пока ничего не ясно, — пожал плечами капитан милиции. — В первой машине — «жигулях» — четыре трупа. Во второй — марку установить не удалось — три. И в первой, и во второй оружие. Вероятно, «жигули» за этой машиной гнались. Она в кювет залетела. И началось у них, — он вытер пот со лба. — Эксперты, конечно, много объяснят, но я думаю так.
— Как их нашли? — спросил штатский.
— Не было бы счастья, — ответил капитан, — да несчастье помогло. Ферма загорелась. Пожарка туда ехала. Увидели в стороне дым. Здесь дорога старая, по ней никто давно не ездит. Подъехали, а там две машины догорают. Они и залили их.
— Девоньки! — выходя из машины, весело позвал Дмитрий. — Хозяин приехал! — Открыв заднюю дверцу, ухватился за ручки фляги. — Да проснитесь! — снова воскликнул он. — Саша! Зинка! — натужно выдохнув, поставил флягу на землю. Недоуменно посмотрел на вагончик, достал пачку «примы», вытащил сигарету. — Ну вы и дрыхнете! — весело проговорил Дмитрий. Шагнув к дверце вагончика, постучал. Дверца чуть приоткрылась. Недоуменно округлив глаза, он шагнул вперед. — Нет! — отчаянный, полный ужаса и боли крик раздался из вагончика. — Саша! Зинка!
— Блиндер буду сапоги, — выбив чечетку перед отодвинувшейся решетчатой дверью, с блатной интонацией проговорил высокий худощавый человек. — Мадера фикус! Сукой буду— не забуду ваш поганый паровоз! — подмигнул охраннику, потом ногтем большого пальца поставил на подошве крест, — Все, начальничек, - он усмехнулся, —ключик-чайничек. Хренушки я больше порог зоны перешагну.
— Все так говорят, — насмешливо заметил тучный майор МВД, — а через год-другой снова на нарах.
— Не путай хрен с гусиной шеей, — усмехнулся худощавый. — Я не все. И кто, как не ты, опер, знаешь это... — Задрав голову вверх, зажмурился. — А знаешь, мент, — прошептал он, — здесь, даже возле зоны, и воздух, и солнце — все другое. Свежее и какое-то чистое.
Майор удивленно посмотрел на него.
— А ты, Граф, оказывается, можешь красиво говорить.
— В каждом зэке живет поэт, опер, — насмешливо отозвался худощавый.
— В тебе, Суворов, бандита гораздо больше, чем поэта, — высказался подошедший к дверям полковник МВД.
— Ба, — весело улыбнулся Граф, — какие люди.. Надеюсь, не откажетесь, господин-товарищ-барин, отметить сие знаменательное событие ста граммами прекрасного коньяка?
Полковник молча вошел в КПП.
— Брезгуют господа, — с насмешливым сожалением проговорил Суворов.
— В общем, так, Граф, — строго напомнил майор. — Не вздумай переброс сделать. Мы тут специально для тебя...
— Обижаешь, начальник, —улыбнулся Граф. — Неужели я могу от зоны уйти, не оставив подогрева.
— Давай, давай, — зло сказал майор, — мы тебе враз...
— Суворов освободился? — к ним подошел невысокий мужчина в темных очках.
— Надеюсь, вы, сударь, не из прославленного своими геройскими захватами МУРа? — серьезно спросил Граф.
— Он такси заказывал, — сказал невысокий, — вот я...
— Карета подана, — Суворов с иронической улыбкой повернулся к майору, — и посему я отбываю. Примите добрый совет, начальник, — тихо, с явной угрозой сказал Граф. — Не пересекайте свой путь с моим. Я не забываю добро, а зло помню тем более.
Возмущенный майор открыл было рот, но Суворов уже быстро шел к «волге». Усаживаясь рядом с водителем, вздохнул.
— Куда? — спросил таксист.
— В аэропорт, —бросив взгляд на центральную вышку и часового на ней, сказал Граф.
Лежа в большой окутанной ароматным паром ванне, пожилой мужчина блаженно постанывал. Две молодые девушки умело массировали его тело.
— Иван Степанович, — осторожно проговорил подошедший к ванне угреватый длинноносый человек в очках, — приехал Пахомов.
— Переговори с ним, Адам, — не открывая глаз, буркнул пожилой, — но за сказки не плати.
— Слышь, — удивленно глядя на ряд коммерческих ларьков, спросил Граф водителя, — чем они торгуют-То?
— В основном одним и тем же. Может, и хозяин один, — ответил водитель, явно удивленный вопросом.
— Тормози, — усмехнулся Суворов, — хоть погляжу, что это такое. — Он вышел из такси, подошел к ларькам. Оглядел выставленный для продажи товар, покачал головой. — Я такой хреновины и в кино не видел, — пробормотал он. — Слышь, красотка, наклонил он голову к открытому окошку, — а что это? — Суворов ткнул пальцем в банку с белым медведем.
— Пиво, — лениво отозвалась продавщица.
— Что он сказал? — выходя из ванной в наброшенном на плечи длинном халате, спросил Степаныч. в большое кресло, взял с подноса чашку с кофе.
— В Москву приезжает Суворов Виталий Иванович, — ответил угреватый, — кличка Граф.
— Граф, — Степаныч прищурился.
— Да, — кивнул Адам, — он сегодня освобождается.
— Ну что же, — сделав шумный глоток, улыбнулся Степаныч. — Будем считать, что нашего полку прибыло. Ведь он крутой мужик. И имеет определенный вес среди уголовной братии.
-— Пахомов поэтому и пришел, — сказал Адам. — Граф — хищник-одиночка. Очень опытный бандит. Был осужден на два года по малолетке за драку. Освободился и исчез. Через три года его арестовали по подозрению в ряде налетов на магазины и сберкассы. Тогда его продержали под следствием около полугода и отпустили за недоказанностью. А согласитесь, Иван Степанович, — ожидая одобрения, весело . сказал он, — если уж при развитом социализме освобождали за недоказанностью, нужно быть матерым преступником.
— Или иметь очень лохматую лапу, — высказал предположение Степаныч.
— Как раз этого у него не было и нет, — возразил Адам, — Суворов детдомовец. Согласитесь, что в двадцать два года суметь избежать наказания за такие преступления, как...
— А налеты его рук дело? — перебил его Степаныч.
— Как я уже говорил, — поспешно ответил Адам, — доказано не было. Налеты на Украине, в Белоруссии и в трех городах России совершали три преступника в масках. При последнем нападении на охотничий магазин в Питере в перестрелке с патрульными двое были убиты. Один сумел уйти. Арестовали Графа на квартире матери Фомича, известного налетчика.
— Это уже интересно, — оживился Степаныч. — Но я до сих пор не пойму, чем вызван ажиотаж. Какой-то уголовник выходит на свободу. Ну и что?
— Вместо пятнадцати он отсидел только восемь и освобожден по помилованию. Этот срок — второй после «малолетки» — Суворов получил за вооруженное ограбление кассира леспромхоза в Вологодской области. А полностью доказать участие в; ограблении следствию не удалось.. Поэтому, как только в России на смену КПСС пришли демократы, он и начал писать прошения. Мол, как бы пострадавший от Советской власти. Его ведь до этого трижды арестовывали и отпускали за недоказанностью, — торопливо говорил Адам. — Он...
— Да на кой черт ты мне это рассказываешь?! — загремел Степаныч. — Я думал, что он связан с ребятами Фомича, поэтому и слушал!
— Но меня просила рассказать вам про Графа Валентина Ивановна, — испуганно пролепетал Адам.
— Что?! — заорал Степаныч. — А ей-то...
— Я тебе все объясню, папа, — перебил его спокойный женский голос.
— В общем, так, — Граф протянул набитую спортивную сумку коренастому мужчине. — Все это должно быть в зоне. У тебя, Сашок, дорога туда есть. Так что действуй.
— Может, тормознешь на пару-тройку деньков? —- спросил Сашок. — Отметим освобождение.
— Мне в столицу надо, — ответил Граф. — А потом куда-нибудь в деревушку махну, — мечтательно протянул он, — на природу. Речка, солнце, свежий воздух и ядреная доярка, — он весело подмигнул. — Она парным молочком будет меня отпаивать. Так что все, Сашок, может, больше и не встретимся. Такси ты оплатил?
— Сразу, — кивнул Сашок,— мужик знакомый, так что без атаса.
— Меня кум на выходе тормознул, — с улыбкой сказал Граф, — а тут карета за мной прибыла. Он чуть язык себе не откусил.
— А ты что решил? — спросил Сашок. — Сейчас без бабок хрен протянешь. Цены, суки, кусаются. Может, останешься? — с надеждой спросил он. — Мы тут коммерсантов...
— Живи один — дольше проживешь, — серьезно проговорил Граф. — Я не люблю о себе говорить и чужих дел знать не хочу. Все, — он посмотрел на часы и кивнул. — Сейчас посадка начнется. Только бы долетел, падло. А то сейчас только и слышишь — там развалился, там сгорел. Да еще эти авиа пираты, мать их за ногу!
— Ну хорошо, — кивнул Степаныч. — То, что ты сказала, я понял и даже, можно сказать, одобряю. Но почему именно этот Граф тебе понадобился? Неужели твои парни не годятся? Тот же Призрак. Он...
— Он прекрасный киллер, — спокойно перебила его молодая женщина. — А самое главное — все, .в том числе и милиция, знают, что он мой человек. На нем до сих пор висит дело об убийстве директора коммерческого банка. Милиция копает. И потому мне нужен смелый, умный человек со стороны. А главное — важно, чтобы его хорошо знала милиция и он не был бы связан ни с кем из нас. Потому что, — по ее тонким губам скользнула едкая улыбка, —необходимо, чтобы его начали искать после того, как он сделает дело.